«А! — закричал он торжествующе. — Юпитер гневается на тебя!»
Народ постановил: быть войне, и консулы Тит Манлий и Публий Деций Мус повели легионы против бывших союзников. Войска противников встретились близ Капуи.
Поскольку солдаты обоих войск были схожи вооружением и говорили на одном языке, к тому же многие знали друг друга, ибо раньше служили вместе, консулы запретили сражаться с врагом вне строя, дабы отличить своих от врагов.
Хотя приказ был отдан, нашелся дерзкий, который осмелился его нарушить. Сын консула Манлия, также звавшийся Тит Манлий, командир турмы — кавалерийского подразделения в составе легиона (около 30 человек), вызванный на поединок противником, не посмел отказаться. Юный Манлий вышел на бой и сразил врага. Но напрасно юноша хвастался перед отцом своей победой. Консул, пользуясь и консульской, и отеческой властью, приказал казнить сына.
Пример римской доблести? Или повторение «подвига» Брута — пример бездушности и жестокости? Брут считался тупицей. Торкват с юности был известен грубым нравом — ножом грозил народному трибуну, хотя, вспомним — особа народного трибуна была неприкосновенна. Отец Торквата Империоз славился жестокостью и презрительным отношением к окружающим и хвастался этими своими «достоинствами».
Римское войско было поражено случившимся. Однако желающих нарушить приказ больше не нашлось. Началось сражение с латинами. Манлий командовал правым крылом, Деций — левым. Левое крыло стало отступать. И тогда Деций принес себя в жертву для спасения легионов. Облачившись в тогу с пурпурной полосой, Деций произнес слова клятвы, вскочил на коня, взял меч и ринулся в гущу сражения. Без доспехов во главе сражавшихся он был обречен на гибель. Когда на другой день отыскали тело погибшего консула, оно было утыкано стрелами. Но победа, скорее всего, добыта была не безумной смелостью Деция, а благодаря полководческому искусству Тита Манлия.
Когда Манлий вернулся в Рим, встречать его вышли лишь солидные люди и старики, а молодежь отказалась приветствовать победителя.
Похожая история произошла в 325 г. до н. э., когда диктатором был Луций Папирий Курсор, а начальником конницы, то есть его заместителем, назначен был Квинт Фабий, молодой и честолюбивый аристократ. Диктатор решил вернуться из лагеря в Рим, дабы провести повторные гадания. А то вдруг окажется, что обряды совершены были неверно! Тогда боги ни за что не даруют победу. Желая сохранить за собой возможность одержать победу, Папирий запретил Квинту Фабию вступать в бой — приказ в военном аспекте не совсем понятный. Однако Квинт Фабий, узнав через лазутчиков, что победа над противником может оказаться легкой, нарушил приказ, повел легионы в бой и одержал блестящую победу. Противник потерял более двадцати тысяч человек. Захваченные доспехи начальник конницы собрал и сжег. Папирий возвратился из Рима в ярости. Что! Его, диктатора, лишили триумфа. «Ну тогда, ликтор, ступай, хватай этого ослушника и казни его!» — последовал приказ. Легионеры были на стороне Квинта Фабия. И немудрено: поступок диктатора обесценил только что одержанную победу. Однако, пользуясь поддержкой воинов, Квинт Фабий бежал в Рим и обратился к сенату, ища защиту. Сенаторы были на его стороне: зачем казнить талантливого юношу? Однако власть диктатора — высшая власть. Папирий примчался вслед за Фабием в Рим и потребовал у сената головы ослушника. Тогда Квинт Фабий и его отец Марк Фабий, бывший трижды консулом и диктором, обратились к народным трибунам и к народу. Да, Квинт Фабий нарушил закон. Но они просят его простить. Народ был на стороне Фабиев. Папирий, стиснув зубы, уступил и сохранил Квинту Фабию жизнь. Народ милостив: когда к нему обращаются с просьбой о милосердии, он прощает — почти всегда. Лишь своего защитника марка Манлия осудил.
Самый веселый праздник Рима
Сатурналии — праздник в честь бога Сатурна, посвященный окончанию сельскохозяйственного сезона. Проводился 17 декабря, в день посвящения храма Сатурна. Считался не просто праздником, а днем всеобщего отдыха — закрывались суды, не велись войны. В 217 г. до н. э. праздник стал длиться два дня, было добавлено пиршество для народа.
В императорский период продолжительность праздника достигла семи дней. В эти дни рабы и слуги усаживались за один стол с хозяевами. Господа прислуживали за столом, возрождая мифические времена, когда миром правил Сатурн и все были равны и свободны
Клиенты дарили своим патронам свечи, олицетворение их душ. По преданию, Геркулес отменил человеческие жертвы Сатурну и заменил их подношением свечей. Богатые римляне одаривали родных, друзей, клиентов, платили долги за своих друзей-бедняков.
Марк Валерий Корв, или Еще один поединок один на один
В год 349 до н. э. в очередной раз римляне сражались с галлами, теперь уже под началом Луция Фурия Камилла, сына знаменитого диктатора. Молодой военный трибун Марк Валерий принял вызов галла и вышел на поединок.
Но едва противники сошлись, как на шлем римлянина опустился ворон, который во время сражения нападал на галла, вцепляясь когтями и клювом тому в лицо. Валерий решил, что это добрый знак. Галл, напротив, пал духом, Валерий победил без особого труда и с того времени носил прозвище Корв — Ворон.
Избранный в третий раз консулом, Корв одержал блестящую победу над самнитами.
Тит Ливий дает ему необыкновенно лестную характеристику. «Не было полководца ближе воинству, чем Корв, охотно деливший все тяготы с простыми воинами. В поведении был благожелателен, в разговоре не только помнил о своем достоинстве, но и уважал в другом свободного человека; и что всего любезней народу — в должности он оставался таков, каков был, добиваясь должности».
Глава 12
Кавдинское ущелье 321 г. до н. э
Война… праведна для тех для кого неизбежна, и оружие благочестиво в руках у тех, у кого уже ни на что не осталось надежды.
Тит ЛивийРим рос и набирал силу. Лаций оказался под его властью, этруски были сломлены. Не оставалось сомнения, что Рим распространит свое влияние на всю Италию. Капуя сама перешла под власть Рима, решив, что если выбирать между римлянами и самнитами, то лучше выбрать первых.
Самниты в тот год не хотели сражаться, они выдали римлянам зачинщиков войны, все награбленное и предложили заключить мир. Однако римляне отказались, рассчитывая на большее.
Самниты возмутились. Чего еще хотят от них римляне! Войны? Ну что ж, посмотрим, так ли удачливы римляне, как они утверждают. Не может того быть, чтобы и в этот раз боги были на их стороне. Во главе самнитов стоял Гай Понтий, удачливый и искусный полководец.
Оба консула выступили во главе римских легионов.
Гай Понтий распространил ложные слухи о своих намерениях, отправив воинов, переодетых пастухами, навстречу римскому войску, чтобы убедить противника, будто бы самнитские войска далеко в Апулии, осаждают один из городов. Римляне двинулись в Апулию, на помощь союзникам. Туда вели две дороги. Одна длинная и безопасная, другая — куда более короткая, но проходящая через опасное Кавдинское ущелье. Римляне выбрали короткий путь — ведь самниты, как они полагали, были еще далеко. Ущелье состояло как бы из двух частей: сначала — узкий проход в горах, выводящий в болотистую долину, потом — второе ущелье. Когда римляне миновали первую теснину и оказались в долине, то выяснилось, что вход во второе ущелье завален бревнами и камнями. А на склонах гор повсюду появились самниты. Дорога, по которой можно было вернуться назад, оказалась также занятой врагом. Солдаты возроптали: ну и полководцы! Дали заманить себя в ловушку, как безмозглых тварей. Назад дороги нет, вперед — тоже. Римляне устроили в долине лагерь, обнесли валом все, как положено, прекрасно понимая, что эти действия бессмысленны — вырваться из ущелья невозможно.
В это время самниты решали, что делать с римским войском, которое они заманили в ловушку и победили без боя. Гай Понтий послал за советом к своему отцу, известному своей мудростью Гереннию Понтию. «Отпусти без всяких условий и не причиняй вреда», — посоветовал старик. Совет не понравился. «Дай другой совет», — попросил сын. «Истреби всех до единого», — был второй ответ. Самниты решили, что мудрец тронулся рассудком, и вызвали старика на совет. Геренний так объяснил свое решение: первый совет он дал потому, что отпущенные на свободу римляне оценят благородство противника и заключат выгодный мир. Второй совет — уничтожить войско поголовно — ожесточит римлян, но и ослабит на долгие годы.
«А третий путь? — стали пытать старика. — Разве нельзя оставить римлян в живых, но унизить и связать обязательствами?» «Это самое глупое решение, — услышали в ответ. — Нрав у римлян таков, что, потерпев поражение, они уже не ведают покоя. Нынешнее безвыходное положение вечно будет огнем жечь их души, и не будет им успокоения, покуда не отомстят вам стократ». Такие слова Тит Ливий вложил в уста мудреца Геренния. Неведомо, говорил их старец или нет, но характеристика римского характера дана в них очень точно.
