и вскоре оттуда послышался вкусный запах. Вокабу попробовал печеное саго и нашел, что оно куда вкуснее сердцевины бананового ствола. Тут домой воротилась его жена, и Вокабу поспешно упрятал остаток саго под лубяные косы, вплетенные в его волосы. Однако Сангон заметила это. Она ударила мужа по уху, и сырое саго упало на землю.
На другой день из саго выросло большое дерево, правда совсем без листьев — один лишь ствол. Тогда Вокабу попросил одного мужчину из семейства Водного тотема {122} наловить для него рыб. Мужчина принес ему скатов, и Вокабу прилепил их к стволу. И тотчас скаты превратились в широкие основания листьев, какие имеются у саговых пальм. Снова попросил Вокабу принести ему рыб, но на этот раз получил уже рыб-пил. Вокабу воткнул их в основания листьев, и пилы этих рыб стали настоящими и красивыми пальмовыми листьями. Первая саговая пальма появилась.
Вскоре к пальме прилетела стая медовых птиц {123}. Они расселись на верхних листьях, а над ними уселась спустившаяся неведомо откуда белая цапля. И все эти птицы превратились в цветы саговой пальмы.
Вокабу хотел было повалить пальму, чтобы добраться до ее съедобной сердцевины, но ни он и никто другой не знали, как это сделать, потому что в ту пору не было еще каменных топоров. Тут как раз в страну забрел один демон с верховья реки Дигул. Вокабу вырвал у пришельца один из его огромных зубов и сделал из него топор. Демон не вытерпел боли и сбежал. Он остановился к востоку от нижнего течения Маро и положил начало роду мангат-аним, «зубных людей», которые и поныне живут там {124}.
Вокабу взял топор и ударил им по стволу пальмы. Раздался отчаянный крик. Демон, сидевший в стволе, выскочил оттуда и убежал. А саговая пальма, лишившись опоры, рухнула на землю.
Но опять же ни Вокабу, ни Сангон не знали, что делать дальше и как достать из пальмы съедобную сердцевину. К счастью, в это время из деревни Оан с верховьев Биана пришла молодая женщина, по имени Харау. Только ей одной и было известно, как можно вскрыть ствол и как путем вымачивания приготовить из сердцевины муку. Харау помогла Вокабу и его жене сделать саговую муку. И с тех пор больше уже никто не ест сердцевину стволов банана.
Только некоторые из болотных людей по ту сторону Мули не умеют еще добывать саго {125}, но они ведь не настоящие люди.
Добрая и трудолюбивая Харау является идеалом мариндской женщины. Она усердно добывает саговую муку, а в присутствии мужчин, которые иногда заговаривают при ней о своих похождениях, ведет себя, как это и полагается, очень сдержанно. От порядочной женщины и от хорошо воспитанной девушки требуется, чтобы она не разговаривала с чужим мужчиной, если он не представлен ей по всей форме ее мужем или отцом, и чтобы она не смеялась, когда шутят мужчины. Только старые седовласые женщины могут позволить себе такую вольность. Примечательно также, что Харау считается красивой, причем это выражается не словом «кабил», которое указывает и на полноту, а словом «ванинггап», что означает одновременно и «красивая» и «хорошая».
Партнер Харау казуар-демон Ягил является демой больших бегающих птиц Новой Гвинеи, которых маринд-аним не считают, однако, птицами, ибо они не умеют летать {126}. Так как Харау не согласилась на предложение Ягила «сходить с ним в лес» {127}, между Саговым тотемом и тотемом Казуара не существует родственной связи и члены этих тотемных групп имеют право жениться друг на друге.
Казуар-демон Ягил жил на острове Комолом {128}. Он мог принимать образ юноши, правда не целиком: одна его нога оставалась такой, как у казуара, и потому он оставлял после себя необычные следы — наполовину человеческие, а наполовину казуаровы.
Ягил был вздорным малым и забавлялся тем, что днем, когда женщины работали на огородах, пробирался в чужие хижины и прятал женские передники. Это заметила одна старуха. Она рассказала обо всем мужчинам и показала им странные следы. Мужчины выследили юпошу-казуара, который как раз принял свой обычный облик, подняли его и убили своими копьями.
Комоломцы разрезали Ягила на части и решили на другой день съесть его. Но ночью мясо демона превратилось в деревья: на одном из них росли орехи аке {129}, а на другом — водяные яблоки {130}.
К останкам Ягила незаметно подкрались его братья и мать. Мать уложила в свою заплечную корзину внутренности Ягила, а братья собрали его кости и бросили их в огонь. В тот же миг к небу поднялся огромный столб дыма и превратился в тучу. Под мощные раскаты грома из тучи вылетела молния и сожгла всю деревню вместе с жителями {131}.
На обратном пути мать услыхала позади себя глухой звук и почувствовала, что у нее за спиной, в корзине, что-то шевелится. Неожиданно оттуда выпрыгнул вновь возродившийся из своих внутренностей Ягил. Братья и мать пошли вместе с ним через страну людей яб к верховьям Булаки.
Там жила красавица Харау, славившаяся своим умением выделывать муку из сердцевины саговой пальмы. Каждый день она уходила на саговое болото и трудилась не покладая рук.
Ягил не раз в образе красивого молодого человека подходил к Харау и пытался завязать с ней разговор. Но Харау была благовоспитанной девушкой и потому ничего ему не отвечала и не смеялась его шуткам. Когда же он увязался за ней и проводил ее чуть ли не до самой деревни, а потом даже предложил сходить с ним в лес, она немедленно прогнала его; и Ягил в образе казуара убежал прочь.
В деревне Харау пожаловалась на эти приставания, и отец девушки попросил мужчин подстеречь незнакомого юношу-казуара. А чтобы не спутать его с другими, он поручил Харау, при следующей же попытке юноши приблизиться к ней, снабдить его каким-нибудь отличительным знаком.
И когда Ягил снова явился к Харау, она сделала вид, будто согласна пойти с ним в лес, как только окончит работу. И пока что повесила ему на шею красноватый кусок сушеного саго. С тех пор все казуары носят на шее красные повязки.
Харау тайком убежала от ожидавшего ее Ягила и сообщила родичам, как его узнать. Недолго думая, все мужчины вместе со своими собаками бросились ловить юношу-казуара. Но сильный казуар легко передавил собак и со всех ног
