Бирманская., 110, 101
Жил некогда мудрый человек по имени Орый. Он умел находить справедливое решение по всякому делу, и люди всегда советовались с ним.
Однажды Орый услышал, как на улице мальчики спорят о чем-то. Спор был очень шумный, ребята все более горячились, но тут они увидели подходившего к ним сверстника и вдруг прекратили спор.
- Джебаг идет к нам, он нас рассудит. Мальчик согласился.
- Хорошо,-сказал он,-охотно разберу ваш спор. Хотите, как Орый, неправильно разберу, а хотите, справедливо разберу?
Орый услышал это и удивился. "Что же неправильного и несправедливого усмотрел он в моем разбирательстве?"-подумал он [..,] Вернувшись к себе, он послал за Джебагом, и его привели к нему.
- Когда ребята, играя, заспорили и попросили тебя рассудить их, ты сказал им, мой мальчик: "Хотите, как Орый, неправильно разберу, хотите, справедливо разберу?" Почему ты так сказал? Когда я несправедливо судил? - спросил Орый мальчика при людях.
- Нет, я этого не говорил никогда. Где мне взять столько ума? отказывался Джебаг.
Но люди настаивали, и он сказал им правду.
- Сознаюсь, что говорил это, и скажу, почему так говорил. Два пчеловода имели пасеку в поле. Они построили там шалаш и жили в нем. Как-то они нашли одного заблудившегося козленка и поделили его поровну. Они согласились, что одна половина - н головы, и туловища по всей длине, включая одну переднюю и одну заднюю ногу,- будет принадлежать одному из них, а вся вторая половина другому. Однажды днем, когда козленок находился на пасеке, он споткнулся и сломал ногу. Хозяин этой половины козленка наложил на больную ногу деревянные накладки и обвязал ее сверху тряпками.
Вечером пасечники развели огонь, приготовили еду, поели и легли спать, не потушив огня. Козленок нечаянно прыгнул в огонь, и тряпка, в которую была завернута его нога, загорелась. Перепугавшийся козленок побежал по пасеке. На пасеке был стог соломы, солома вспыхнула от горящей тряпки, и все пчелы ночью погибли в огне.
Утром оба пчеловода пришли к Орыю, попросили рассудить их. Орый разобрал их дело и решил так: пасека сгорела по вине того, кто обвязал поломанную ногу тряпками, поэтому хозяин этой половины козленка должен возместить стоимость сгоревших пчел. Вот то несправедливое решение, которое вынес Орый.
- Что же ты видишь в этом несправедливого? - спросил Орый.
- Ты не должен был, Орый, обвинять хозяина, которому принадлежала половина со сломанной ногой. Ты должен был признать виновным хозяина другой половины,-сказал Джебаг.
- Почему?
- Орый, твой ум несравненно больше моего, и ты понимаешь, что если бы козленка не понесли его здоровые ноги, поломанная нога никуда бы не смогла пойти. А если так, то виноваты здоровые ноги [li] . Поэтому я считаю твой суд несправедливым.
- Верно, мой мальчик, признаюсь, что я неправильно решил. С сегодняшнего дня передаю тебе права судьи,- сказал Орый.
Джебаг долго отказывался, говоря: "Я не могу справиться",- но народ решил, что он подходит для этого дела, и в конце концов Джебаг согласился.
Так Казаноко Джебаг стал судьей [...]
Адыгейск., 20, 42
37. Как трое потопили лодку
Как-то раз три приятеля упросили купца подвезти их на лодке. Когда лодка отчалила от берега, один из приятелей взял палку и давай напевать и пальцами перебирать, будто в руках у него садиеу оказалось. Услыхал веселую песню другой приятель, принялся хлопать в ладоши в такт музыке. А третий не выдержал, вскочил и начал отплясывать - уж больно лихо у них получалось. Перевернулась лодка, и все товары купца потонули. Стали приятели вину друг на друга сваливать. Один говорит другому:
- Дернула тебя нелегкая вскочить и заплясать. Вот лодка и перевернулась. Тебе и расплачиваться. А плясун в ответ:
- Ну нет, лодка перевернулась потому, что он стал хлопать в ладоши. Если бы не он, я бы и не подумал плясать. Тот, кто хлопал в ладоши, говорит:
- Как же так? Ведь я хлопал в ладоши потому, что он напевал, игре на садиеу подражал. Если бы не он, не стал бы я хлопать в ладоши. Он кругом виноват. Пусть платит за товары.
Спорили они, спорили и пошли к судье. Стали перед судьей друг друга обвинять. Судья сам ни к какому решению прийти не смог и повел всех к королю. Король выслушал их и сказал:
- Тот, кто подражал игре на садиеу, уплатит одну шестую часть стоимости товаров. Тот, кто хлопал в ладоши, - две шестых.
Тот, кто плясал, - три шестых.
Приятели согласились с этим мудрым решением, успокоились и перестали ссориться.
Кхмерская, 89, 264
Один крестьянин всю жизнь работал на своем поле. Как-то раз он заметил, что посевы его хиреют, и понес на поле удобрения, Навстречу ему шел ученый; он шагал в своих прекрасных одеждах, задрав голову и ничего вокруг не замечая, да и столкнулся с крестьянином. Вонючие удобрения вылились прямо на него. Оба стали ругаться и требовать возмещения убытков. Спорили, спорили, ни к чему не пришли и отправились к судье.
- Господин судья, - начал крестьянин, - вот из-за этого человека пропали все мои удобрения. Как мне теперь быть? Как кормить семью? Я должен был удобрить ими поле. А теперь урожай мой совсем захиреет и моя семья должна будет умереть с голоду.
Судья выслушал его и решил, что он прав. Затем он дал слово ученому.
- Как вы думаете, - сказал ученый, - сколько стоит эта одежда? А теперь он ее всю испачкал.
"Да, - подумал про себя судья, - она стоила тебе много денег и долгой работы. Ты дорого заплатил, чтобы иметь возможность шагать, высокомерно задрав голову. И теперь ты хочешь, чтобы этот бедный крестьянин возместил тебе убытки?" А вслух он сказал:
- Да, крестьянин должен тебе за это заплатить.
- Откуда я возьму деньги? - возмутился крестьянин. - Разве я не объяснил, что вся моя семья кормится благодаря урожаю, который теперь пропадет без удобрений?
- Тогда дай ему сто пощечин, - сказал судья ученому, - и это зачтется тебе как возмещение.
Стал ученый бить крестьянина по щекам. Но когда счет дошел до восемьдесят второй пощечины, судья вдруг спросил:
