Вечером того дня, когда ходжа задумал жениться, он созвал друзей. Все кушают, поют, а ходжу и забыли позвать. Ходжа, оставшийся без шафранного плова, который он так любил, рассердился и ушел. Через некоторое время начинают ходжу искать и никак не могут найти. Посылают всюду людей, и наконец, с трудом где-то его изловили и привели домой. «Послушай, голубчик, что же это ты? — говорят ему домашние. — Мы ищем тебя вот уже два часа!» А ходжа сердито заметил: «А мне-то что! Кто ел шафран, тот пусть и идет в опочивальню»[9].
* * *
Однажды ходжа собрался идти с караваном. Утром все поспешно сели на лошадей. Подводят к ходже лошадь. Вдев правую ногу в стремя, он подпрыгнул и оказался лицом к лошадиному крупу. «Э-эх, ты! — заметили ему. — Ведь ты сел задом наперед». — «Нет, — возразил ходжа, — я-то ничего а вот лошадь у меня действительно левша!»
* * *
Однажды у ходжи спросили: «Под каким знаком зодиака ты родился?» — «Под знаком Старого козла», — отвечал ходжа. «Послушай, ходжа, в астрономических таблицах нет такого знака». Ходжа заметил: «Когда я был ребенком, моя мать определяла по звездам мою судьбу, и ей сказали — Козерог». — «Да, — заметили ходже, — но это слово значит не козел, а козленок». — «Эх, вы, дурни, — возразил ходжа. — Я сам знаю это, но с тех пор, как определяли по звездам мою судьбу, минуло ровно сорок лет, и разве за это время козленок не превратился в козла?»
* * *
Когда ходжа был хатыбом[10] в Сиврихисаре[11], он поссорился с градоправителем. Случайно градоправитель в это время умер. Ходже и говорят: «Послушай, приходи, соверши заупокойную молитву». Ходжа возразил: «Нет, уж вы найдите кого-нибудь другого, а то он со мной в ссоре и не будет слушать меня».
* * *
Когда два человека сидели в лавке, что напротив их домов, стоявших рядом, выбежала собака и сделала на улице кучу, как раз против их домов. Один сказал: «Это около твоего дома, ты убери!» — «Нет, заметил другой, — к твоему дому это ближе, тебе и убирать». Между ними разгорелся спор, и они отправились в суд. А в это время у судьи находился ходжа. Желая позабавиться над ходжой, судья и говорит: «Эфенди, разбери-ка ты этот спор». Тогда ходжа обратился к тяжущимся и, не задумываясь, сказал: «Разве улица — не общая дорога? Она никому и не может принадлежать. Стало быть, ни тебе, ни ему — никому из вас это не подлежит, а подлежит кази[12]».
* * *
Когда однажды ходжа шел к ущелью, ему повстречался пастух. Пастух и говорит: «Ходжа, ты факих[13]?» — «Да», — отвечал ходжа. «Взгляни на тех, что лежат вон в той долине, — продолжал пастух. — Я задал им вопрос, они не сумели ответить, и я их убил. Давай-ка уговоримся с тобой. Если ты можешь ответить, я стану тебя спрашивать, а нет, так нет». — «А что это за вопрос?» — поинтересовался ходжа. «А вот, — сказал пастух, — когда месяц рождается, он бывает маленький, потом он делается все больше и больше, величиной с колесо, а с пятнадцатого дня уменьшается, делается похож на зубочистку и, наконец, исчезает. Что же происходит со старым месяцем?» «И этого-то ты не знаешь? — сказал ходжа. — Старый месяц вытягивают и выделывают из него молнию. Разве ты не видел, как небо во время грозы сверкает?» — «Молодец, факих! — воскликнул пастух. — Я и сам так думал».
* * *
Однажды приносит крестьянин ходже зайца. Через неделю крестьянин снова пришел к ходже, а ходжа и не хочет его узнавать. «Я тот крестьянин, — напомнил он, — что принес тебе на прошлой неделе зайца». Ходжа пробормотал: «Добро пожаловать», — и угостил его супом. «Прошу откушать заячий суп» — пошутил он.
Через несколько дней приходят к ходже несколько крестьян и тоже напрашиваются на угощение. «Да вы кто такие?» — спросил ходжа. «Мы соседи того крестьянина, который принес тебе зайца», — отвечали они. Ходжа кой-чем угощает и их.
Через неделю опять приходят крестьяне. Когда ходжа осведомился, кто они, ему отвечали: «Мы — соседи соседей того крестьянина, который принес тебе зайца». — «Добро пожаловать,» — сказал им ходжа и вечером поставил перед ними миску с водой. Крестьяне, удивленные, поглядели на миску и сказали: «Эфенди, что это?» А ходжа отвечал им: «Это — вода от воды, в которой варился заячий суп».
* * *
Когда однажды сидел Насреддин у себя дома, кто-то постучал в дверь. «Что тебе надо?» — спросил ходжа. «Спустись-ка вниз», — отвечает жалобный голос. Когда ходжа спустился вниз и подошел к двери, нищий сказал: «Подай что-нибудь». Ходжа рассердился, но, не показав и виду, заметил: «Поднимись наверх». Когда бедняк поднялся наверх в комнату, где сидел ходжа, ходжа сказал: «бог подаст». — «Что же это, — заметил бедняк, — раз ты собирался отпустить меня с пустыми руками, почему же не сказал ты мне этого внизу?» — «А когда я сидел наверху, — возразил ходжа, — почему ты не объяснил мне сразу, а заставил меня спуститься вниз?»
* * *
Однажды, когда ходжа шел к себе домой, дорогой встретились ему талебэ[14]. «Ну, господа, — сказал ходжа, — идемте сегодня ко мне и покушаем у меня супа на славу». Талебэ охотно согласились и пошли за ходжой. Вот пришли они в дом. Ходжа усадил их, а сам прошел в гарем. «Жена, — сказал ходжа, — я привел гостей, дай нам супу, мы похлебаем». — «Это что такое, эфенди? — заметила жена. — И масла нет дома, и рису нет, а деньги ты принес на суп?» Огорченный, ходжа сказал: «Ну тогда давай хоть пустую миску». Он взял пустую миску и поставил перед талебэ. «Не обессудьте, — сказал им ходжа. — Если бы у нас в доме было масло и рис, я бы в этой миске подал вам суп».
* * *
Пришло жене ходжи время родить. Сидит она дня два на скамье — все не может разродиться. Соседки, собравшись около нее, кричат ходже: «Послушай, если ты знаешь какую молитву или вообще средство, так помоги, и ребенок родится». «Я знаю верное средство», — сказал ходжа. С этими словами он побежал к бакалейщику и, купив немного грецких орехов, прошел в гарем. Он разложил орехи под скамейкой и сказал:-«Ну вот, как только ребенок увидит орехи, он вылезет с ними поиграть».
* * *
Однажды жена назло ходже подала на стол горячий-прегорячий суп. Потом сама забыла об этом и проглотила ложку супу. От боли у нее выступили на глазах слезы. Когда ходжа спросил, отчего она плачет, жена ответила: «Я вспомнила, что покойная моя матушка очень любила этот суп», — и заплакала. Ходжа, чтя память тещи, тоже проглотил ложку супа, и у него тоже заслезились глаза. «Ну, а с тобой что? Ты-то чего плачешь?» — заметила жена. — «Я плачу оттого, — заметил ходжа, — что несчастная твоя мать умерла, а вот ты, бездельница, до сих пор жива».
* * *
К ходже в дом забрался вор. Увидев его, ходжа спрятался в долаб[15]. Вор обшарил дом и ничего не мог найти такого, что бы можно было украсть. «Вот разве в шкафу что-нибудь есть», — подумал вор. Открывши шкаф, он увидел там ходжу. Взволнованный, он спросил: «Ты здесь?» — «Да, — отвечал ходжа, — это я от стыда спрятался в шкаф. Мне стало совестно, что тебе ничего не удалось найти, что бы можно было украсть».
* * *
Ходжа потерял у себя дома кольцо. Не найдя его, он вышел из дому и продолжал искать перед дверьми. Сосед спросил у него, что он ищет, и, узнав, что ходжа потерял кольцо в доме, сказал: «Да ты поискал бы там». — «В доме темно, — сказал ходжа, — поэтому я ищу его здесь».
* * *
Один человек ударил ходжу по затылку. Когда ходжа, обернувшись, взглянул на обидчика, тот заметил: «Извините, я принял вас за своего близкого друга». Но ходжа схватил его и, притащив в суд, стал жаловаться на него кази. А тот человек был в приятельских отношениях с кази. Кази подозвал ответчика и сказал ходже: «Ударь его, и вы квиты». Но ходжа не соглашался. «Коли так, — сказал кази, — я присуждаю в твою пользу одно акча». — «Ну, — обратился он к ответчику, — принеси штраф в размере одного акча, дадим ходже удовлетворение». Таким способом судья дал возможность ответчику улизнуть.
Ходжа прождал его несколько часов, и когда понял, что судья спровадил обидчика, он воспользовался рассеянностью судьи, и, воскликнув: «О ты, всепрощающий!» — закатил судье здоровенную плюху. «Больше мне некогда ждать, — сказал он судье, — а то акча, что ты мне присудил, получи с него сам». И пошел своей дорогой.
* * *
Ходже сказали: «Твоя жена потеряла рассудок». Ходжа задумался. «О чем ты думаешь?» — спросили у него. «У моей жены отродясь ума не было; что же могла она потерять? Вот о чем я думаю», — ответил ходжа.
* * *
Пошел ходжа в суд, чтобы разводиться с женой. Судья приказал записать имена жены и ее отца. Когда у ходжи спросили об этом, он сказал: «Не знаю». Кази осведомился, сколько лет он женат, и, узнав, что уже несколько лет, заметил: «Как можно, будучи женатым в течение нескольких лет, не знать, как зовут жену?» — «Да ведь я не собираюсь с ней жить, зачем мне спрашивать, как ее зовут?» — отвечал ходжа.[16]
