Еще один сюрприз — это то, что в мире мультипликационных фильмов Уолта Диснея лис Ренар встретился с Робином Гудом. В знаменитой мультипликационной ленте 1973 года «Робин Гуд» именно лис Ренар не просто изображает Робина, но и щеголяет в фетровой шляпе Эррола Флинна из фильма Майкла Кертица. Но самое, наконец, поразительное — это, без сомнения, то, что испанское слово, означающее «лис» — зорро, — стало именем одного из самых необыкновенных и популярных киногероев мира, Зорро, превратившегося в миф благодаря Дугласу Фербенксу в фильме Фреда Нибло (1920); «Знак Зорро», пронесшийся по Нью-Мексико и Калифорнии середины XIX столетия, распространяет миф о лисе Ренаре на новую бескрайнюю область имагинарного, на сей раз вдали от Европы — имагинарного Дикого Запада, где Зорро-Ренара ждет новая метаморфоза, превратившая его в борца за справедливость с лицом, скрытым под маской.
Возможно, Робин Гуд существовал в действительности, однако прежде всего он — плод литературного творчества, герой баллад, в XIII — XV веках составивших целый жанр вокруг этого персонажа, тесно связанного не только с английским, но и с европейским имагинарным.
С именем Робина Гуда в мир европейского имагинарного, восходящего к Средневековью, входит характерный персонаж: мужчина представительной наружности, вне закона, борец и бунтарь, повстанец, живущий в своеобразной среде обитания — в лесу. Этот персонаж, вполне вероятно, и в самом деле жил в Англии XIII века, реальность его существования подтверждается литературой, однако самое раннее упоминание о нем есть в знаменитом «Видении о Петре Пахаре», написанном Уильямом Ленглендом между 1360 и 1390 годом. Там Робин Гуд упомянут как герой народной баллады, при том, что мы располагаем текстами баллад о Робине Гуде, датированными лишь XV и XVI веками. В иллюстрациях и миниатюрах Средних веков изображение Робина Гуда встречается лишь в поздние времена. Его появление в социальной истории Англии в XIII веке и особенно в конце XIV столетия отмечалось как отзвук народных восстаний и религиозных конфликтов 1380-х годов. Робин Гуд — защитник бедных, униженных и оскорбленных, это лесной житель, и он предводитель шайки. С ним рядом всегда верный товарищ (Джон Малютка) и колоритный монах (братец Тук). Эпоха романтизма добавляет ему и нежную подружку, Мэд Мэриан.
У Робина Гуда есть враг, воплощающий политическую и общественную власть, безжалостную и антинародную, — это ноттингемский шериф. Робин Гуд чаще всего живет и действует в Шервудском лесу, в Ноттингемпшире. Широко известная подробность, немало содействовавшая мифологизации его образа, — он лучник. То, что он имеет эту эмблематичную деталь, подчеркивает его противостояние со знатным дворянским конным рыцарем, вооруженным пикой и мечом. Как все персонажи Средних веков, он — персонаж «раздвоенный» — между справедливостью и грабежами, правом и беззаконием, бунтом и служением, между лесом и двором. Вместе со своей шайкой, в которой есть, к примеру, и народный бунтарь из клириков, он срывает платья с богачей и одевает и кормит бедняков, он приходит на помощь безоружным и беззащитным, если на них напали проезжие рыцари. Названия самых известных баллад XV — XVI веков ясно говорят о том, какого характера его приключения: «Робина Гуд и монах», «Робина Гуд и горшечник», «Робин Гуд и шериф», «Подвиг Робина Гуда», «Смерть Робина Гуда».
Традиция посвященных ему баллад в течение XVI века продолжается до Шекспира, одна из комедий которого — последнее и самое блистательное выражение духа Средневековья «Как вам это понравится» (1598-1600) — и переделка истории о Робине Гуде, герой которой, лишенный своим братом и земель, и всех прав, вынужден искать укрытия в Арденнском лесу.
Миф о Робине Гуде представляет собой особенный случай имагинарного персонажа. Мы уже видели, что эпоха романтизма очень часто придает новый импульс нашим героям и чудесам, однако в случае с Робином Гудом можно говорить просто о втором рождении, состоявшемся в романтической литературе. Отец новейших, да и современных представлений о Робине Гуде — британский романист Вальтер Скотт. Робин Гуд поистине увековечен в его знаменитом романе «Айвенго» (1819). Гениальное прозрение Вальтера Скотта в этом романе состоит в том, чтобы ограничить жизнь своего героя рамками конца XII века, отведя ему великолепную роль в самой напряженной интриге английской истории. Робин со своей шайкой под именем Локсли защищает саксов, подвергшихся грабительскому нападению норманнских завоевателей, и принимает сторону английского короля Ричарда Львиное Сердце, взятого в плен по возвращении из крестового похода, выступая против его брата Иоанна. Более того, он спасает короля, тайно появившись в Англии, и сцена, в которой он открывает свое истинное имя, в романе одна из сильнейших. Тут же решается Вальтером Скоттом и проблема совершенных Робином грабежей — король, по достоинству оценивший его заслуги, отпускает ему эти грехи. Робин заявляет: «Мой повелитель имеет право знать мое настоящее имя. То имя, которое, боюсь, слишком часто оскорбляет многие уши. Я Робин Гуд из Шервудского леса». В ответ король восклицает: «Ах, король всех, кто вне закона, повелитель сорвиголов! Кто не слыхал о тебе? Твое имя докатилось до Палестины. Не сомневайся, храбрый Робин Гуд, — ничто из совершенного тобою в мое отсутствие и вообще в эти мятежные времена никогда не обернется против тебя!»
Получается, что самый живейший успех Робин Гуд снискал, попав на глаза американской публике. А уж после издания книги писателя и книжного иллюстратора Хоуарда Пайла «Веселое приключение Робина Гуда» (1883) и вовсе стал идолом американских детей. В 1890 году с большим успехом шла опера «Робин Гуд» — произведение американского композитора Реджиналда де Коувена (1859-1920), выпускника Оксфорда. Вероятно и то, что американский успех Робина Гуда объясняется его более или менее сознательным уподоблением герою вестерна.
Как бы то ни было, век спустя после Вальтера Скотта Робина Гуда обессмертил именно кинематограф. Его успех закрепили два знаменитых фильма, где героя сыграли звезды Голливуда. Первый — это немой фильм Алана Дуэна 1922 года, в котором центральную роль сыграл Дуглас Фербенкс. Еще больший успех выпал на долю фильма, начатого Уильямом Кейли и завершенного Майклом Кертицем, «Приключения Робин Гуда» (1938), — там в главной роли был Эррол Флинн, а центральную женскую роль исполняла Оливия де Хэвилленд. Робин Гуд был героем множества фильмов, среди которых и мультипликация Вольфганга Рейттермана, снятая на студиях Уолта Диснея (1973), причем у этих лент чаще всего очень яркие и выразительные названия: «История о Робине Гуде и его веселой компании» (1952) Кена Аннакина, «Робин Гуд — принц воров» (1991) Кевина Рейнольдса с Кевином Костнером. Робин Гуд — герой столь привлекательный и волнующий, что его образ вполне способен вдохновить и на создание произведения, где в центре не его разбойничьи ухватки, а чувства стареющего, но по-прежнему влюбленного мужчины, которого до сих пор преследует злой шериф; этой теме посвящен своеобразный фильм Ричарда Лестера 1976 года «Роза и стрела» («Робин и Мэриан»), где стареющего героя сыграл Шон Коннери, а его подругу Мэриан — Одри Хэпберн. Со времен Средневековья Робин Гуд — герой имагинарного на все времена и для любого возраста.
Роланд — реальный исторический персонаж, однако о нем почти ничего не известно. Единственное упоминание о Роланде содержится в «Жизни Карла Великого» Эгингарда — тексте начала IX века.
Там он предстает префектом приграничной области Бретани. В очень раннем Средневековье его уже называют племянником Карла Великого, и мрачная злая легенда об императоре гласит, что он — плод кровосмесительной связи императора с собственной сестрой. Таким образом, несмотря на то, что Роланд — герой без страха и упрека, печать порока отмечает его с самого рождения. Он так же не может считаться чистым и незапятнанным, как и все остальные герои средневекового имагинарного. Далее, из всех представленных в этой книге героев только он, без сомнения, обладает чертами, тесно связанными с национальной, то есть французской, культурой. Созданный, как мы увидим далее, литературным творчеством, «Песнью о Роланде», он — продукт этого текста, который называли «текстом, лежащим в основании нашей литературы, культуры и нашей истории, первым творческим проявлением нашего языка».
«Песнь о Роланде» родилась около 1100 года как «синтез старых, не поддающихся определению творческих элементов с новыми, осуществленный силой духа и мастерством поэта, которого, вероятно, звали Турольдом. /.../ Появление этого творения, результат гениального начинания, предпринятого по собственной воле, заставило устареть предшествовавшие ему песни и повести», — пишет исследователь «Песни о Роланде» Жан Дюфурне. Фигура возможного автора, Турольда, предположительно клирика англо-норманнского происхождения, изображена на вышивке ковра в Байо, и Вильгельм Мальмсберийский рассказывает, как около 1125 года, во время битвы при Гастингсе, в результате которой Англия отошла Вильгельму Завоевателю, один жонглер поднимал боевой дух нормандских воинов пением Cantilena Rolandi. Вполне вероятно, что к середине XII века существовала первичная версия «Песни о Роланде», отражавшая национальный дух королевства Капетингов, вдохновлявшийся образом святого Дени. Однако манускрипт, на котором основывается современное издание «Песни», — это англизированный и переработанный в окружении англонорманнского короля Генриха II Плантагенета вариант, сохранившийся в Оксфордской рукописи 1170-1180 годов.
