Жак Ле Гофф - История Средних веков, рассказанная детям

Для понимания настоящего важно знать прошлое: в чем мы ему наследуем, от чего отказались.

Историки заметили, что понимать и объяснять прошлое, особенно в школе, становится легче, если выделять в нем последовательные периоды, каждый со своими характерными чертами. Период под названием «Средние века» сразу вызывает два вопроса: какова его протяженность и какова роль в истории — положительная, как считают одни, или отрицательная, как полагают другие.

Средневековье вдохновляло романистов, и многие исторические романы имели громкий успех, а с тех пор как появилось кино — и режиссеров, и публика, особенно дети, с упоением смотрит исторические фильмы. Это еще один повод попытаться объяснить вам, что представляли и что представляют собой для нас ныне Средние века.

— В школе нам говорят, что XVI век — это эпоха Возрождения, XVII век — эпоха классицизма, XVIII — век Просвещения. А когда начинается и заканчивается Средневековье?

— Средневековье длилось очень долго — как минимум тысячу лет! Обычно, когда говорят о Средних веках, имеют в виду период с 1000 по 1500 год, хотя вообще-то они начались по крайней мере пятью веками раньше — около 500 года, еще в V веке от Рождества Христова. В 476 году предводитель варваров Одоакр сверг последнего римского императора и захватил власть в Риме. Это событие знаменовало конец Римской империи и, более того, — конец Античности.

— Но ведь эпохи не сменяются каждый раз, как свергают короля или пресекается королевская или императорская династия.

— Совершенно верно. В V веке были и другие важные перемены. Во-первых, начавшееся еще в IV столетии Великое переселение народов, которые римляне называли варварскими. Первыми пришли варвары с севера (германцы и североевропейские племена) и с запада (кельты), затем — с востока (венгры и славяне). Нашествие этих орд кажется нам ураганом, сметающим все на своем пути. Однако ближе к истине картина мирного переселения людей, которые хотят жить южнее, чем раньше. Возьмите викингов: вам наверняка попадались изображения того, как они высаживаются на берегах Нормандии, чтобы разграбить и опустошить прибрежные территории. Более вероятно, однако, что это были купцы, приплывшие из северных стран торговать, некоторые из них так и остались «у нас».

— Значит, поменялась и вера?

— Да, но по другим причинам. В IV–V веках в Римской империи распространилось христианство, религия, которую приняли императоры, и пришел конец язычеству — так христиане называли римскую веру в многочисленных богов и богинь. Язычество исчезало постепенно (но, конечно, исчезло не полностью) и мало-помалу уступало место христианству. Многобожие сменилось верой в библейского Бога Ветхого и Нового Заветов, единого в трех лицах (Отец, Сын и Святой Дух). Тогда стали принимать христианство и варвары: имя самого известного из новообращенных во Франции вам, без сомнения, знакомо: это король франков Хлодвиг (500 год от P. X.). Согласно легенде, он крестился по настоянию своей жены Хродехильды.

— А это легенда?

— Да, я сознательно сказал «согласно легенде». И хотел бы обратить ваше внимание на то, что документов от раннего Средневековья сохранилось очень немного, а те, что сохранились — например, рассказ о крещении Хлодвига, — не обязательно показывают события так, как они происходили. Поэтому к ним надо подходить критически, сопоставлять с другими документами, или, как говорят историки, источниками. У авторов этих рассказов были свои соображения: скажем, в данном случае надо было продемонстрировать, что земли, из которых состоит Франция, были крещеными изначально, подчеркнуть христианские истоки. В реальности все гораздо сложнее.

— Учитель говорил нам и о некоем «долгом Средневековье».

— На то есть причины: о датировке конца Средневековья много спорят. Я сказал «около 1500 года», потому что такую границу предлагают ваши учебники. В них пишут, что в конце XV века в Италии, а затем и во всей Европе начался новый период — Ренессанс (Возрождение). Еще, как вы скоро увидите, в школьной программе XV век считается началом так называемого Нового времени. Все же есть историки, и я в их числе, которые полагают, что Средневековье длилось до конца XVIII столетия.

— Почему?

— Если говорить коротко, именно эту эпоху отмечают три явления, круто изменившие жизнь общества (уточню — западного общества, европейского, и прежде всего наиболее развитых государств: Англии, Франции, стран Северной Европы). Во-первых, стремительный научный прогресс, введение в оборот все более и более точных инструментов и методов исследования. Далее, как следствие научных успехов, создание в конце XVII века все более эффективных механизмов и технологий производства. В 1698 году в Англии был запущен первый паровой двигатель (его изобретатели — француз Дени Папен и англичанин Томас Сэйвери). Все это позднее назовут началом «промышленной революции». Произошли, наконец, и политические революции, в частности Великая французская, признанная настоящим поворотным моментом в истории Франции, Европы и даже всего мира: она положила конец старой политической системе, старому режиму и так называемому феодализму, который стал, собственно, символом «уродливого» Средневековья.

— Давайте начнем с самого понятия — «Средние века». Почему «Средние»?

— Выражение как раз тогда и появилось, ближе к концу эпохи. Его ввели в обиход ученые и люди искусства, оценивавшие недавнее прошлое (для нас — ядро Средневековья) как этап промежуточный, переходный, и при этом темный, упадочный по сравнению с Античностью. Древняя культура идеализировалась; с их точки зрения, она была утонченнее. Это, прежде всего идея итальянских поэтов-гуманистов конца XV — начала XVI столетия, убежденных, что у людей больше достоинств, чем считает средневековое христианство, зацикленное на греховности человека перед лицом Господа.

Есть и другой источник. В XVIII веке (веке Просвещения, как вы только что совершенно верно сказали) было принято относиться с презрением к людям и культуре Средневековья. Укоренилось представление о периоде мракобесия, когда вера в Бога подавляла человеческий разум. И просветители, и гуманисты разучились видеть красоту и величие этих столетий.

Подведем итог: Средние века — это те, которые лежат между двумя эпохами, почитаемыми выше их, то есть Античностью и Новым временем. Последнее начинается с Возрождения — тоже очень характерное слово: в XV–XVI веках возрождается античность, как будто Средневековье было ненужным отступлением!

— Значит, «уродство» Средневековья видят все. Но никак не скажешь, что эта сторона победила!

— Конечно. В XIX веке писатели-романтики увидели и другую — прекрасную и величественную. В чем? Здесь еще не прозвучало слово «готический», прочно связанное в нашем представлении со средневековыми соборами. Но в эпоху Возрождения это слово означало «варварский». Хулители уродливого Средневековья находят его искусство варварским. А вот романтиков, напротив, восхищает изысканность и необычность готики, особенно готических церквей. Пример такого отношения — известный вам роман «Собор Парижской Богоматери», в котором Виктор Гюго увековечил одноименный собор в сердце Парижа, куда и в наши дни туристы тысячами едут со всего мира.

Все же признаем, что оба стереотипа Средних веков — темное время и золотое время — держатся до сих пор. Даже от образованных людей часто слышишь: «Мы же не в Средневековье!» Назвать что-либо или кого-либо средневековым — далеко не комплимент…

— Это не так уж неверно!

— Я бы сказал, что Средние века не такие сусальные, какими их иногда воображали романтики, но и не эпоха скорбей и невежества (собственно, это нас и отталкивает), как нам старались внушить просветители. Явление надо изучать во всей полноте. По сравнению с Античностью Средневековье — период прогресса во многих областях, и я могу доказать это. В нем, несомненно, было «уродство»: сеньоры угнетали крестьян, церковь отличалась нетерпимостью и подвергала независимые умы (так называемых еретиков) суду инквизиции, которая пытала и сжигала бунтарей… Люди нередко голодали, и цвела нищета; люди боялись, боялись панически, например, лесов и моря… и дьявола. Но сегодня у нас еще больше страхов, и некоторые из них еще сильнее (страх перед инопланетянами или, что гораздо реальнее, перед атомной бомбой).