Молодой Гьюкинг стремительно бросился за Гудрун и тут же привел ее, счастливую и смущенную.
— Сигурд просит твоей руки, — сказала ей Кримхильд. — Согласна ли ты стать его женой?
— Я была согласна раньше, чем он попросил вас об этом, — тихо отвечала Гудрун и поспешно отвернулась.
— Ну как, Гьюки, разве не права я была? — засмеялась королева, когда они с мужем вновь остались одни. — Вот видишь, Сигурд сам посватался к нашей дочери.
— Да, ты права, — согласился старый король. — А все-таки, — со вздохом добавил он, — здесь таится какой-то обман, не может быть счастья, и я боюсь за наших детей, Кримхильд.
Со дня свадьбы Сигурда и Гудрун прошло не более года, когда старый Гьюки тяжело заболел и через несколько дней тихо скончался на руках сыновей и дочери. Еще раньше него умерла Кримхильд. Перед смертью она приказала позвать к себе своего любимца Гутторна и о чем-то долго с ним говорила, после чего тот стал еще более скрытным, чем прежде.
Как старший сын, Гуннар унаследовал все имущество короля и был провозглашен королем, но его дружба с Сигурдом от этого не ослабла и он по-прежнему не отпускал его от себя.
— Тебе незачем возвращаться в Данию, — сказал он ему однажды. — У Хиальпрека много других внуков, а пока ты живешь в нашей стране, ею правят два короля. Да и для нас это лучше, — улыбнулся он, — потому что со дня битвы с готами ни один враг не осмеливается напасть на страну, которую ты защищаешь. Правда, у тебя нет собственного королевства, но я не женат, Хогни тоже, и твои дети наследуют наше королевство.
— А почему бы тебе не жениться? — спросил его Сигурд. — Неужели тебе не хочется иметь детей, которым бы ты мог передать свое имя?
— Говоря по правде, я и сам давно об этом подумываю, — отвечал Гуннар, — но я не знаю, на ком остановить свой выбор.
— Послушай, Гуннар, — сказал младший Гьюкинг. — Только что из страны гуннов приехал путник. Он рассказал, что король Атли хочет выдать замуж свою сестру, которая, по слухам, так прекрасна, что ни одна девушка не может с ней сравниться. Но она дала богам клятву, что мужем ее будет самый смелый человек на земле, и окружила свой замок стеной из огня. Тот, кто сумеет туда пробраться, и станет шурином короля Атли.
— Вот бы тебе к ней посвататься, Гуннар, — заметил Гутторн с хитрой усмешкой. — Ведь ты, наверное, не побоишься пройти сквозь пламя.
— Скажи лучше, как зовут эту красавицу? — спросил Гуннар.
— Ее зовут Брунхильд, — отвечал Гутторн, искоса поглядывая на Сигурда.
— Брунхильд? — повторил молодой Вольсунг, невольно вздрогнув. — Мне знакомо это имя, но я не могу припомнить, где я его слышал.
— Где бы ты раньше ни слышал, теперь тебе придется слышать его гораздо чаще! — засмеялся Гуннар. — Я твердо решил жениться на этой недоступной деве, Сигурд, и для этого пройду хотя бы сквозь три огненные стены. Не поедешь ли ты вместе со мной к Атли?
— Охотно! — воскликнул Сигурд. — Я уже давно хотел побывать у этого могущественного короля и еще больше хочу, чтобы ты добился руки Брунхильд. Когда ты хочешь ехать?
— Завтра же, — сказал Гуннар вставая. — Надо торопиться, чтобы нас кто-нибудь не опередил.
— Разрешите и мне вам сопутствовать, — попросил Гутторн. — Я тоже хочу побывать у Атли, а Хогни будет тем временем охранять замок.
— Хорошо, — промолвил молодой король, который, хотя и не любил своего сводного брата, не хотел его обидеть. — Я согласен и оставлю в замке одного Хогни. А теперь прощайте, я иду собираться в дорогу.
«Брунхильд, — снова и снова повторял про себя Сигурд, — Брунхильд… Мне кажется, что я забыл что-то очень важное, но что, я не могу припомнить».
Владения короля Атли начинались тут же, за Рейном, гранича с королевством Гьюкингов, и Гуннар, Сигурд и Гутторн в сопровождении небольшой конной дружины уже на пятый день добрались до его замка.
Грозный повелитель гуннов, известный повсюду своей суровостью и жестокостью, принял их необычно ласково; когда же он посмотрел на Сигурда, на его широком скуластом лице появилась довольная усмешка.
— Я знаю, кто ты, хотя и вижу тебя впервые, — произнес он. — Ты Сигурд, сын Сигмунда из рода Вольсунгов. Я думаю, что знаю также, зачем ты ко мне приехал.
— Мы приехали сватать твою сестру Брунхильд, — отвечал молодой Вольсунг, — которая…
— …которая уже соскучилась, дожидаясь тебя, Сигурд, — со смехом перебил его Атли, сверкая белыми и острыми как у волка, зубами. — Ради нее тебе придется пройти сквозь огненную стену, но для такого богатыря, как ты, это, конечно, не страшно. Ну что ж, я рад буду породниться с обладателем сокровищ Фафнира и потомком самого Одина.
— Ты ошибаешься, Атли, — возразил Сигурд. — Я уже больше года как женат. Не я, а мой шурин, король Гуннар из рода Гьюкингов, сватается к Брунхильд и готов пройти ради нее сквозь пламя.
— Да, Атли, это я, Гуннар, сын Гьюки, сватаюсь к твоей сестре, сказал молодой король, выступая вперед.
Улыбка сбежала с лица Атли, а его и без того узкие глаза превратились в щелки.
— Итак, Сигурд уже женат, — промолвил он тихо, как бы говоря сам с собой, а потом уже громко добавил: — Моя сестра, Гуннар, по ее собственному желанию, достанется тому, кто пройдет к ней сквозь пламя. Если это тебе удастся, она будет твоей женой.
— Это мне удастся, Атли, — гордо ответил Гуннар. — Скажи, где мне найти замок Брунхильд.
Атли снова усмехнулся, но на этот раз хмуро и злобно.
— Поезжайте на юго-восток отсюда, и часа через два вы будете на горе Гиндарфиаль, — ответил он. — Там стоит замок моей сестры, и там ты сможешь доказать свою храбрость, Гуннар.
Друзья попрощались с гунном и уже хотели уйти, но в это время Атли вдруг обратился к Сигурду:
— Я вижу, ты живешь у Гьюкингов, сын Сигмунда, — сказал он. — Твоему шурину это, конечно, нравится — пока ты с ним, на него не нападет ни один враг, — но прилично ли для такого героя, как ты, не иметь собственного королевства? Приезжай ко мне, Сигурд. Я дам тебе большую дружину, с которой ты завоюешь много земель и станешь могущественным королем. Тогда нас с тобой будет бояться весь мир.
Сигурд улыбнулся Гуннару, который со страхом ждал его ответа.
— Нет, Атли, — возразил он. — Если бы я хотел стать королем, я бы уже давно им был. Я убил короля Линги и вернул назад королевство отца, но отдал его своему деду Хиальпреку. Я убил Фафнира и захватил золото Андвари, но оно лежит нетронутым в сокровищнице Гуннара. Я не хочу власти! Я не хочу завоевывать чужие земли, Атли! С меня довольно моей славы, доброго имени и верных друзей!
Повелитель гуннов встал со своего трона и подошел к молодому Вольсунгу. Он был широкоплеч и коренаст, но невысок ростом, и его голова едва доходила до груди богатыря.
— Как хочешь, Сигурд, как хочешь, — промолвил он, глядя на него снизу вверх. — Я не буду тебя уговаривать, но помни: придет день, и ты пожалеешь о том, что отказался покинуть Гуннара. И лучшие друзья подчас становятся злейшими врагами. Прощай!
— Странные вещи говорил Атли, — сказал Гуннар, когда они, опять вскочив на лошадей, поскакали по направлению к Гиндарфиалю. — Почему он думал, что это ты, Сигурд, собираешься жениться на Брунхильд, и почему мы должны когда-нибудь стать врагами?
— Не знаю, Гуннар, — задумчиво отвечал богатырь. — Я тоже многое не понял из его слов.
— Зато я понял, — прошептал Гутторн, но так тихо, что его никто не расслышал.
— Смотрите, смотрите! — вдруг закричал один из дружинников Гуннара, поднимаясь на стременах и показывая рукой вдаль. — Впереди нас видно зарево.
— Правда, — согласился Сигурд, посмотрев в ту же сторону. — Это, должно быть, Гиндарфиаль. Жарко же горит пламя вокруг замка твоей избранницы, Гуннар!
Молодой король, не отвечая, пустил своего коня в галоп. Путники промчались по широкой, поросшей кустарником долине, потом пересекли небольшой лес и, выехав на открытое место, наконец увидели замок Брунхильд. Гора Гиндарфиаль, на которой он стоял, была невысока и полога и, скорее, походила на большой холм. Вокруг нее бушевали вырывавшиеся из-под земли длинные языки пламени. Жар от них был так велик, что чувствовался за несколько сот шагов.
Сигурд покачал головой.
— Тебе не удастся пройти сквозь огонь пешим, Гуннар, — сказал он. Ты заживо изжаришься в своей броне. Попробуй проскочить сквозь него на коне.
— Я так и сделаю, — отвечал Гуннар и, недолго думая вихрем помчался к горе.
Сигурд и воины из дружины Гьюкингов затаив дыхание следили за ним. Король подскакал уже почти к самому огню, но тут его конь встал на дыбы и, несмотря на все понукания всадника, повернул назад. Гуннар с досады рвал на себе волосы.
— Что мне делать, Сигурд, что мне делать? — восклицал он, возвращаясь к своим путникам. — Может быть, попробовать еще раз на какой-нибудь другой лошади?
