корчится от боли и ужаса, не произнося ни слова.
Девушка подняла хрупкую ручку и показала на него пальчиком. И в этот миг он почувствовал, как поднимается против своей воли.
— Нет! Нет, прошу! — он закричал изо всех сил, хватаясь за ускользающую от него землю, но успел коснуться лишь опавших листьев.
Девушка все еще протягивала к нему руку, заставляя его выпрямиться и встать на ноги. Резкая боль вновь напомнила о себе. Он взвыл, беспомощно наблюдая за собственным телом, но ничего не мог поделать.
Девушки, стоявшие вокруг, чуть расступились, а затем их безжизненные рты изогнулись в какой-то дьявольской ухмылкой и, неожиданно, запели. Руки, что висели как тонкие плети, взметнулись, чтобы хлопать в ладоши.
О, что это было за пение!
Если бы он мог отвернуться или закрыть глаза, чтобы не видеть их жутких лиц, он бы сказал, что сами ангелы небесные спустились на землю, чтобы осчастливить его. Их чистые и прекрасные голоса заставляли его двигаться в такт музыке. Нога горела, словно была объята адским пламенем. От боли ему хотелось рыдать, но что-то заставляло его переступать с ноги на ногу, танцуя для удовольствия беспощадных призраков.
Они все ускоряли темп и пели все громче.
Эта устрашающая и прекрасная музыка проникала в него, выворачивая его наизнанку, издеваясь и глумясь над ним. Он уже не мог ни умолять, ни просить. Все силы поглощал этот дикий пугающий танец, который он был не в состоянии прекратить.
Девушки перестали хлопать в ладоши и взялись за руки, продолжая терзать его своей непреодолимой волей. Их пение околдовывало и лишало остатков рассудка. Он стал забывать кто он и куда шел, кто ждал его в маленьком городке в конце оживленной дороги. Он думал лишь о голосах, что настойчиво звучали в его голове, заставляя двигаться без остановки.
Призраки, все так же держась за руки, двинулись по кругу вокруг него. Вначале медленно и неспешно, но вскоре пение стало более отрывистым и резким, и девушки ускорили шаг.
С каждым кругом они бежали все быстрее, закручивая его бесконечным вихрем.
Их белые платья слились для него в одну сплошную полосу, отчего и он сам принялся танцевать все стремительнее. Он не просто задыхался, он пытался глотать воздух, но у него ничего не получалось. Вовлеченный в этот адский хоровод, он не мог прекратить его торопливый бег. Сердце грозило вот-вот выскочить из груди. Оно, словно маленький барабан, колотилось о ребра, принося ему еще большие страдания.
Доведенный до крайнего отчаяния, путник издал тихий крик, и свалился на землю, слабея, не в состоянии двигаться. Сильное головокружение сбило его с ног и мучительная слабость разлилась по всему телу. Смерть казалась ему чудесным избавлением от ночного кошмара, что случился с ним.
И когда он погружался в спасительную темноту, ему не было страшно.
Он стремился к ней, желая забыться. Темный лес шелестел вокруг него, месяц светил опаловым сиянием, как и прежде, но путник почти ничего этого уже не замечал.
И только перед тем, как последний вздох сорвался с его губ, над ним склонилось прелестное женское лицо под белоснежной вуалью, исполненное злорадного торжества.
