Вадим Бурлак - Москва подземная

В старину лучший жемчуг называли „скатным“, то есть круглым, катящимся. В былинах и сказках очень часто упоминается о нем. Так, Илья Муромец, „чтоб умилостивить злаго царя Калину, подносит ему мису чистаго серебра, другую краснаго золота и третью скатнаго жемчуга“».

У многих народов считалось, что этот минерал обладает целебными свойствами, повышает жизненный тонус, придает силы и предохраняет от ядов. В старинных русских книгах по медицине рекомендовалось употреблять порошок из жемчуга при «золотухе, костоеде, развитии кислоты в желудке».

Но прекрасный дар морей и рек может стареть, высыхать и угасать и, как говорилось в давние времена, боится подземелий. Он существует примерно полтора-два века, а затем превращается в серый порошок.

Лет через пятьдесят после добычи жемчуг уже нуждается в «лечении». В разных странах существует множество способов омоложения минерала. Его держат в соленой воде, в рыбьем пузыре, в специальных растворах, в желудках животных. На Руси были даже особые знахари, умевшие лечить и омолаживать «зеньчуга». В Москве этим искусством владели ведьмы, проживающие на Пресне.

Бытовало поверье, что судьбы жемчуга и его владельца тесно взаимосвязаны. Когда хозяин болеет, то и минерал делается тусклым. А когда владелец умирает, то и жемчуг его превращается в прах.

В марте 1610 года войско Михаила Скопина-Шуйского разбило вражеские отряды на подступах к Москве и победоносно вступило в столицу.

Жители Первопрестольной восторженно встретили полководца. Вот только в царском дворце недоброжелатели стали плести против него интриги.

В летописи того времени сообщалось: «Московские же люди, видя ево приход к Москве и воздаша ему велию честь: встретоша ево честно и биша ему челом, что он очистил Московское государство и при-иде ко царю Василию.

Царь же Василей ево пожаловал, а мнение на нево нача держати по призде Резанском и видел то, что московские люди ему воздали честь великую и били ему челом со слезами.

…Дядья ж князь Михайловы, князь Дмитрей Иванович Шуйской со княгинею, великую держаху на князь Михаила рень; чаяху, что он подыскивает под царем Василием царства; а про то убо и всей земли ведомо всем людям, что у него тово и в уме не было».

Почему во дни триумфа молодого полководца резко изменилось к нему отношение царя? Ведь государь любил племянника и щедро награждал за воинские подвиги и дипломатические успехи.

Наверное, секрет заключался в следующем: Михаил Скопин-Шуйский надеялся полностью очистить Русь от завоевателей. Главные силы противника в это время осаждали Смоленск. Но, кроме этого, на страну совершал набеги крымский хан. Неспокойно было и на Кавказе, и в Заволжье.

Тревожная обстановка на Руси отразилась в песне той поры о Михаиле Скопине-Шуйском:

Польские и литовские феодалы, опасаясь талантливого русского полководца, решили нанести ему упреждающий удар, но не на поле брани, а в самой Москве.

Существует предположение, что для этой цели был подкуплен рязанский дворянин Прокопий Ляпунов. В 1605 году он перешел на сторону Лжедмитрия I. А во время крестьянской войны являлся одним из руководителей армии Ивана Болотникова. Но спустя несколько месяцев Ляпунов переметнулся в лагерь царя Василия.

В дни триумфа и подготовки к походу этот переменчивый дворянин предложил Михаилу Васильевичу «ссадить» венценосного дядю и самому стать государем. Полководец отверг провокационное предложение.

По своему ли желанию нашептывал Ляпунов Скопину-Шуйскому о замене царя или по наущению польских феодалов — точно не известно. Однако есть документальные подтверждения того, что слух о мнимом заговоре достиг ушей царя и весьма напугал его.

В XVIII веке известный историк Василий Никитич Татищев писал о том, как государь вызвал Михаила Васильевича: «Призвав его к себе, нечаянно стал ему говорить, якобы он на царство подъиски-вается и хочет его, дядю своего, ссадя, сам возприять и якобы он уже в том просящему его народу обещание дал.

Скопин же противо того со всею покорностию невинность свою в том утверждал и показывал, что ему о том, кроме Ляпунова, никто не представлял и он никому никаких видов к тому не дал. А что Ляпунова письма изодрал, оное учинил, уничтожая то яко бездельное дело, и ему на то, яко недостойному, никаково ответа не дал. И потому от сожаления, а наипаче от воздержания младости ему, дяде своему царю Василию, истину доносил, в чем на него весь народ жалуется, и просил его, чтобы он, опасался Бога и храня свою честь, от всех тех тиранств и хитрых вымышляемых людем утеснений отстал и более б жизнию, нежели гублением, народ к себе привлекал. И розсуждал, что ему лучше добровольно корону другому отдать, нежели ожидать насильного отъятия…

Царь Василий же притворялся, весьма умильно ему на то отвечал: „Я на то согласен, ежели то с пользою отечества моего быть имеет. Но прежде хочу, чтоб польские войска вышли и воры усмирены были, дабы выбор был вольной, а не принужденной“. И хотя Скопин паки ему говорил, что он желает его на царстве утвердить и за то живот свой положить, токмо просит о переменении поступков, но царь Василий жестоко на него тайною злобою возгорелся…»

Не только Прокопий Ляпунов подогревал недовольство царя против племянника. Немалую роль в этом сыграла и тетка Михаила — княгиня Екатерина Григорьевна Шуйская. Она была женой брата государя и дочерью сподвижника Ивана Грозного — Малюты Скуратова.

В начале апреля 1610 года к ней в терем явилась незнакомка. Екатерина приняла ее, а слугам велела не мешать беседе. Как потом утверждала молва, гостья была ведьмой с Пресни. Из тех, что совершали обряды и набирали чародейские силы в подземельях.

Старуха вручила княгине мешочек с жемчугами. Спустя годы ходили по Москве слухи, что их передали польские военачальники.

Сенная девка Шуйской впоследствии заявила, будто слышала разговор своей госпожи с ведьмой. Всего сказанного она не поняла, но запомнила слова: «Наш зеньчуг в подземельях выдержан, вобрал в себя темные силы и сладит с его зеньчугом… Только изыми у боярина Михаила оберег, когда будешь потчевать неодолимым зельем…»

Может, девка все выдумала, но Екатерина действительно попросила у племянника на денек-другой заветную жемчужину. Сослалась на то, что хочет показать кому-то прекрасный дар из Беломорья.

Доверчивый Михаил отдал оберег тетке. А на следующий день, накануне отъезда на войну, его пригласили в дом князя Воротынского крестить младенца.

Там Екатерина преподнесла племяннику чарку хмельного меду. Тот, ничего не подозревая, выпил, не проверив напиток своим оберегом.

Вкус меда показался необычным. Может, поэтому боярин потребовал вернуть заветную жемчужину, но тетка заверила, что отдаст ее завтра.

В Средние века сияющий дар морей и рек шел не только на украшения и изготовление лекарств. В Европе в те времена умели делать яды, в состав которых входил обработанный каким-то веществом жемчуг. Минерал выдерживали несколько дней в подземелье, потом превращали в порошок и отваривали с травами.

На следующий день после теткиного угощения Скопин-Шуйский скончался.

В летописи того времени отмечалось: «Князь Ми-хайло Васильевич впаде в тяжек недуг, и бысть болезнь его зла: безпрестани бо идяше кровь из носа. Он же сподобися покаянию и причастися Божественных тайн телу и крови Господа Бога нашего и соборовался маслом и предаде дух свой, отиде от суетнаго жития сего в вечный покой.

На Москве же плач бысть и стонание велике, яко уподобитися тому плачу, како блаженные памяти по царе Федоре Ивановиче плакаху. Царь же Василей повеле его погресть в соборе у архангела Михаила в пределе у рожества Иоанна Предтечи.

Мнози же на Москве говоряху то, что испортила ево тетка ево княгиня Катерина…».

Не стало талантливого полководца, а для семейства Шуйских начались черные дни.

В апреле 1610 года русское войско возглавил брат царя Дмитрий. Перед его отъездом из Москвы Екатерина преподнесла супругу жемчужину— оберег племянника.

Но то ли «пылающий зеньчуг» хранил верность и приносил удачу лишь своему прежнему хозяину и мстил за него, то ли князь Дмитрий оказался бездарным полководцем. А может, и то и другое. В июне 1610 года русская армия потерпела сокрушительное поражение.

Не прошло и месяца после этого, как Василий Шуйский был свергнут. Возглавлял переворот брат Прокопия Ляпунова Захарий. Власть в стране перешла к боярскому правительству. В истории этот период назван Семибоярщина. В августе 1610 года члены этого правительства заключили предательский для Руси договор с поляками, а затем впустили интервентов в Москву.