- А цветочки зачем? - поинтересовалась я, когда мы вышли из лифта на четвертом этаже.
- Чтобы было уютно, а то как в казарме, ей-богу, - ничуть не смущаясь, ответил Роман Андреевич. - Вас кроме цветов ничего не интересует?
- Остальное более-менее понятно и логично.
И, к слову сказать, не так страшно, как мне думалось ночью. Неужели я не смогу рассортировать почту и принести бумаги на подпись боссу? Организаторские способности у меня всегда были, да и работа журналисткой помогла мне научиться относительно легко находить общий язык с разными людьми. Думаю, эти навыки мне и пригодятся.
- Вот здесь ваше рабочее место, - открыл передо мной дверь Роман Андреевич, пропуская меня вперед.
Я вошла, осмотрелась и поняла, что мне следовало надеть спортивный костюм, потому как в кабинете царил практически первородный хаос. Большая просторная комната со светлыми непритязательными обоями и массивным столом, заваленным высокими стопками бумаг, выглядела так, как будто тут лет десять работал не самый аккуратный мужчина. Пахло застарелым сигаретным дымом, въевшимся в обои, некогда белые жалюзи были желтыми не то от солнца, не то от сигарет, а стоявшие на широком подоконнике горшки с цветками использовались как пепельницы. Стулья, стоящие вдоль одной из стен, были весьма потрепаны; большой шкаф, спрятавшийся от стыда в углу, уныло заскрипел отвисшими дверками, как будто приветствуя первых сегодняшних посетителей.
Я хмуро оглядела это помещение и повернулась к Роману Андреевичу:
- А что здесь случилось?
- Ничего особенного, - нервно дернулся он, - просто предыдущая секретарша была не слишком аккуратной, а после выхода на пенсию и вовсе отказалась наводить порядок.
- Как же вы тут работали? - поразилась я.
- Нормально. Эльвира Михайловна было исполнительным работником, осечек у нее не было. Ну, а что курила много и аккуратностью особой не отличалась, так все мы не без греха, верно?
- Верно, - кивнула я, внутренне совершенно не соглашаясь с этой ненормальной логикой.
Работа должна работаться как надо, а надо - хорошо, ибо плохо - каждый дурак сможет. Приемная солидной компании не должна выглядеть как какой-то притон.
- В девять ровно я провожу совещание с начальниками всех отделов, так что сегодня я вас представлю. С остальными познакомитесь по мере необходимости. Вон в том углу, - указывает Роман Андреевич, и я послушно поворачиваю голову, - маленькая кухня, там есть все необходимое. В общем, обустраивайтесь, привыкайте помаленьку.
- А график какой?
- Обычный. С девяти до шести, с перерывом на обед, два выходных. Иногда - сверхурочные, оплачиваются они отдельно.
- Испытательный срок?
- Если к концу дня не сбежите, то завтра утром отнесите документы в отдел кадров, - последние слова Роман Андреевич проговорил уже около двери в свой кабинет и, махнув мне рукой, благополучно за ней же скрылся.
До девяти оставалось еще пятнадцать минут, и, скинув пальто на стул, я пошла инспектировать кухню в надежде выпить еще одну успокоительную кружку кофе.
Кухня, в отличие от приемной, содержалась в идеальной чистоте, и банка любимого растворимого кофе нашлась быстро. Горячий сладкий напиток помог мне собраться с силами и настроиться на лучшее. Однако длились они недолго: в приемной вдруг откуда ни возьмись появился практически брат-близнец моего босса, правда выглядел он гораздо более устрашающим. Как можно выглядеть внушительнее, чем Роман Андреевич, под два метра ростом и с бритым, как у бандита, черепом? Можно: достаточно просто не прикрываться костюмами от какого-нибудь кутюрье, а надеть простые джинсы и черную водолазку, да еще в придачу ко всему иметь ужасно уродливый шрам, идущий от левого глаза прямо к подбородку. В общем, встретишь вот такого даже светлым днем, и жизнь промелькнет перед глазами.
Дверь на кухню я оставила на всякий случай открытой, потому нежданного гостя разглядела сразу. Что не самое приятное - он меня тоже разглядел. Я неторопливо сделала последний глоток, поставила кружку в мойку и вышла к посетителю. Он следил за моими передвижениями, не мигая, от чего мне окончательно стало не по себе. Я вспоминала про себя все самые эффективные щиты, которым нас учили на курсах самообороны, и надеялась, что они мне не пригодятся.
- Доброе утро, - вежливо поздоровалась я, нарушая неловкое и затянувшееся молчание. - Могу я вам чем-нибудь помочь?
Вопреки моим опасениям, мужчина хамить не стал, а голос его и вовсе оказался приятным:
- Доброе утро. Я к Роману. А вы, должно быть, его новый секретарь?
- Именно так, - кивнула я. - Как о вас доложить?
Гость не спешил представиться. Он неожиданно замолчал и сделал шаг ко мне, потом еще один и еще. Он шагал совершенно бесшумно, что было удивительно для человека его комплекции. Остановившись в полуметре от меня, он шумно вдохнул воздух и неверяще произнес:
- Не может быть!
- Простите? - удивленно спросила я, потихоньку пятясь назад, подальше от странного мужчины, больше похожего на маньяка.
Маньяк после моего вопроса тряхнул головой, как будто пытаясь стряхнуть остатки сна, и, проигнорировав мой вопрос, представился:
- Константин Верховцев.
- Лада Сергеевна, - автоматически ответила я и протянула руку для рукопожатия.
Константин посмотрел на мою руку, потом на меня, а затем неожиданно вместо того, чтобы пожать ее, поцеловал. Как в старых дамских романах, честное слово!
Самым удивительным были не галантные манеры, с трудом увязавшиеся с обликом этого мужчины, а моя реакция - кровь прилила к лицу, а сердце забилось гораздо чаще.
"Пора решать что-то с личной жизнью, - отстраненно подумала я, не делая даже попыток забрать свою руку, - а то скоро начну бросаться на всех подряд".
Вот в таком положении нас и застал Роман Андреевич. Выйдя из своего кабинета, он громко воскликнул:
- Костя!
Его друг резко повернулся, аккуратно отпустив мою руку, и подошел к улыбающемуся шефу. Начались братские медвежьи объятия, неясные возгласы, явно дающие понять о взаимной радости от произошедшей встречи. Наконец ритуальные танцы старых друзей закончились, и Роман Андреевич, повернувшись ко мне, отдал первый на сегодня приказ:
- Лада Сергеевна, отмените, пожалуйста, мое совещание, а потом принесите нам с Костей по чашке кофе, бутербродики там какие-нибудь и что-нибудь еще, что найдете для закуски.
- А закусывать что будете? - деловито уточнила я, обрадовавшись тому, что шеф будет занят, по-видимому, целый день, освободив мне время для наведения порядка в приемной.
- Коньяк, разумеется, - снисходительно пояснил мне Роман Андреевич и увел своего друга в кабинет.
- Ну, разумеется, - передразнила я тихонько и пошла искать в груде бумаг справочник.
Пока искала, в приемную стали уже подтягиваться солидные дядечки в костюмах, которые, очевидно, и были начальниками разных отделов "БелСтроя". Я вежливо их тормозила, представлялась, знакомилась, а потом оповещала о срочных делах, сорвавших совещание. За короткое время с первой задачей я справилась, с чем себя мысленно и поздравила. Ревизия холодильника показала, что я вполне могу приготовить на скорую руку разных бутербродов, чем я и занялась. Сварив кофе и выложив бутерброды на самую большую тарелку, какую только можно было найти, я составила все на поднос и отправилась в шефский кабинет.
Стучать в дверь с подносом в руках - то еще занятьице, скажу я вам. Изловчившись, я легонько ткнула пару раз носком туфли, моля не содрать кожу, и сразу поняла, что обязанность варить кофе и кормить шефских друзей мне не по душе.
Дверь мне открыл, как ни странно, Константин. Поблагодарив, он забрал поднос и скрылся в недрах кабинета Романа Андреевича. Я робко вошла следом и поинтересовалась:
- Что-нибудь еще, Роман Андреевич?
- Нет, Лада Сергеевна, идите работать. Если что - я вызову.
Я прикрыла за собой дверь и, вернувшись в свою вотчину, принялась наводить порядок. Начать решено было с документов: часть из них оказалась черновиками, исписанными всякими каракулями и со следами от чашек чая или кофе - эти я выкидывала сразу; другая часть - почта за последние две недели; ее я сложила в отдельную стопочку. Постепенно из бумажного хаоса я выудила бумаги на подпись Роману Андреевичу, различные справки, которые, по-видимому, кому-то следовало выдать, никому не нужные рекламные проспекты и копии старых договоров. В отдельную папку пошли договоры (благо, в шкафу канцелярских принадлежностей было предостаточно), затем справки и так далее. Сама не заметила, как медленно, но верно бумажные горы со стола исчезли. До обеда я успела еще систематизировать все в шкафу. Там, к слову, была только канцелярия и чистая бумага для принтера. Сжевав пару бутербродов и залив их кофе, я вернулась к наведению порядка. Это занятие неожиданно для меня самой же так меня увлекло, что к вечеру в приемной царила по сравнению с утренним ужасом почти идеальная чистота. Мне осталось только связаться с отделом снабжения и выбить новую мебель и новые жалюзи, ну и попытаться настоять на переклейке обоев. Номера телефонов и список руководителей всех отделов, кстати, были любезно прикреплены на скотч к столу. Правда, чтобы эту весьма ценную бумаженцию увидеть, пришлось изрядно попотеть, убрав все лишнее со стола.
