Я назвал его Vermilius Moleyus. Мои записи войдут в историю! Я стану знаменитостью!!!
Ладно, извини, что прерываюсь, пора вскрывать тело оцелота! Об этом напишу чуть позже!
Люблю тебя, твой Говард.
Клара отбросила письмо в сторону и снова закатила глаза.
Господи, что за придурок! Подумаешь, нашёл какой-то новый гриб, а ведёт себя так как будто это Святой Грааль. Зачем он вообще мне пишет? Я же намеренно не отвечаю на его письма. Когда же он поймёт очевидное? - Сейчас ей было слишком весело даже думать о Говарде. Слишком много веселья и слишком много всего...- Боже, я ненасытна! - она задумалась.
Она потянулась к телефону. И поняла, что ей совершенно всё равно, с кем сейчас переспать, лишь бы это был не Говард.
Она встретила Барни и Дэвидa в баре, и сейчас они втроём играли в восхитительную игру под названием «Бутерброд».
Клара была начинкой.
Она чувствовала себя зажатой в тисках похоти. Кровать дрожала под ними и ходила ходуном, ей это напомнило грузовик, который едет по железнодорожным путям. Это определенно немного унимало ее зуд в гениталиях. Безжалостные чередующиеся хаотичные толчки втягивались и вырывались из её… нижних мест. Да, Клара была начинкой, которую требовалось как следует намайонезить…
Её очередной оргазм был похож на подземный взрыв.
Они лежали втроём на кровати, обнявшись, пока на них остывал пот. Идеальная загорелая кожа Клары была покрыта испариной. А что до этих двух парней? Так это всего лишь были два безмозглых качка, потребности которых сводились лишь к опорожнению их семенников. Жаль, что университет не предложил ей степень бакалавра в области полового акта; каждый из парней уже трижды кинул ей по “палке”, а ещё не было даже полуночи. Другими словами, они были идеальными мужскими образцами для Клары.
- Ну, - сказал Барни, - теперь, когда мы поиграли в “бабу-бутерброд”, может, сыграем в другую игру?
- Мы могли бы поиграть в доктора, - предложила Клара, совершенно не стесняясь своей сверкающей наготы.
- Звучит неплохо, - сказал Дэвид, не стесняясь поглаживать свой слоновий пенис. - И так уж случилось, что у доктора Дэвидa есть первоклассный проктоскоп!
- Давай лучше сыграем в бейсбол, - предложил Барни.
- Эй, а как насчёт старой доброй ”Спрячь салями”? - cказал Дэвид.
- Может быть, я вегeтарианка, - лукаво заметила Клара.
- В таком случае, дорогая, у меня есть прекрасный баклажан, который сделает твой день лучше!
Барни рассмеялся. Оба пениса снова в полной боевой готовности подпрыгивали, как на трамплине. Но тут вдруг Барни очень серьёзно ее спросил:
- Слушай, я хотел тебя кое о чем спросить. Это правда, что ты встречалaсь с Говардом Моли?
Господи! Опять этот сраный Говард!
- Ты прикалываешься, что ли? Мы встречались с ним несколько раз, вот и всё.
- Я слышал, ты собиралась выйти за него замуж, - добавил Дэвид.
- Замуж? - cолгала Клара. - Вы что, решили поиздеваться надо мной?
- Нет, а? Тогда что это такое?
Дэвид потянулся к тумбочке. На ней лежало последнее любовное письмо Говарда.
Черт!
- Я сразу заметил этот красивый конверт.
Клара попыталась ухватиться за него. Её грудь качалась у Дэвида перед лицом. Он поцеловал ещё влажную поверхность одной из них и, смеясь, убрал письмо ещё дальше.
- Дай его мне! Сейчас же!
- Хммм. Похоже, вы всё ещё встречаетесь?
- Дай объясню! Он чокнутый. Это не моя вина. Говард… воображает всякое. Он на кой-то хрен продолжает писать мне эти чёртовы любовные письма! Он, похоже, считает, что это что-то значит для меня. Я не ответила ни на одно из них. А он всё равно продолжает строчить их мне.
Дэвид рассмеялся:
- Значит, парень ждёт ответ! У меня есть прекрасная идея! У тебя есть “полароид”?
Клара нахмурила брови.
- В шкафу.
Дэвид встал и подошёл к шкафу.
Клара восхитилась его мускулистым задом, а потом и всем остальным, когда он обернулся.
- Заряжен?
- Думаю, да.
- Так, может, тогда пошлём Говарду пару фото?
- Эй, потрясающая идея! - cказал Барни.
Улыбка расцвела на лице Клары.
- Вы, ребята, гении, - сказала она.
Сама мысль об этом наполнила её более чем пышную грудь распутным жаром. И гораздо больше тепла возникло в другом месте.
Первым в рот она взяла член Барни, пока Дэвид снимал её за работой крупным планом.
- Поздоровайся с Питером, - шутил Барни. - Питер любит, когда с ним разговаривают.
Очередная вспышка вспыхнула, когда Клара била себя по языку его членом.
- Бьюсь об заклад, ты, наверно, всегда хотела сниматься в фильмах для взрослых? - cпросил Дэвид.
Ещё одна вспышка окрасила ее лицо, когда она начала сосать два члена одновременно.
В тот вечер Дэвид использовал много пленки…
Там был еще один пакет… где-то там… близко…
* * *
Лес изобиловал яркими красками. Насекомые жужжали в москитной сетке. Отовсюду раздавались птичьи крики и карканье.
Лесу было всё равно.
Трое из экспедиции уже были мертвы.
Трое из пяти членов команды. Говард и пожилой руководитель команды лежали в полевой медицинской станции в грязной деревушке под названием Альта Лидия, покрытой соломой, и принимали ампициллин внутривенно. Завтра их должны были перевезти на вертолете в Виленскую больницу.
- Они обращаются с нами, как с прокаженными, - пожаловался профессор, заметив, что угрюмые медики расположили свои койки в противоположном углу станции и не подходили к ним без резиновых перчаток и масок.
Профессор выглядел так, как будто уже умер пару недель назад. Тем не менее, ему удалось повернуть свою голову в сторону Говарда.
- Ты чертов ублюдок! Мы дышали этими спорами больше суток! Из-за твоего чёртова гриба мы сейчас умрем, мразь! Ты это понимаешь?
Говард проигнорировал его агрессию. Ему было намного приятней лежать и думать о Кларе, позволяя своей памяти ласкать его, как сладкий утренней ветерок. Он помнил все приятные слова, которые она говорила ему, все те моменты, когда она говорила, что любит его, все ее обещания верности, их занятия любовью. Клара - вот ради чего ему было нужно жить. Провидение не позволит ему умереть.
Осталось только попытаться успокоить старого профессора. Ему явно было больнее, чем ему.
- Постарайтесь расслабиться, - сказал Говард. - Большинство споровых инфекций ничем не отличаются от чужеродных бактериальных инвазий. Их убьют обычные антибиотики. Мы пойдём на поправку через день-два, я вам гарантирую.
- Будь ты проклят, чёртов выблядок! - пробормотал профессор, закашлялся и умер.
Тонкий дымок из белых спор выходил у него из-за рта.
* * *
Клара чувствовала себя скверно. Хоть Говард ей и не нравился, всё же она считала, что он такого не заслужил.
Дорогая Клара.
Вся наша команда мертва, кроме вашего покорного слуги. Vermilius Moleyus, по всей видимости, обладает высокой активацией механизмов репликации. Мы все вдыхали споры. Сейчас я нахожусь в главной больнице Альта Лидии, на огромнейших дозах обезболивающих и антибиотиков. Слава богу, медчасть прибыла вовремя.
Пожалуйста, не волнуйся, со мной всё будет хорошо.
Скоро я буду дома, вновь в твоих объятиях, Клара.
Моя любовь к тебе сильнее, чем когда-либо. Я чувствую, как мои чувства к тебе растут с каждым днём. Я закрываю глаза и вижу, как мы идём, держась за руки. Я вижу, как мы стареем вместе. Во мне просто нет места для депрессии или беспокойства по этому поводу. Я так переполнен тобой.
Ты моя любовь навсегда, твой Говард.
Она вздохнула.
Бедный глупый болван. Больной, одинокий, в какой-то ужасной южноамериканской больнице - и всё ещё думающий, что я его люблю. Ну по крайней мере, моё письмо его отрезвит.
