Девушка отперла дверь, шагнула в комнату и потеряла сознание.
Вонь ударила по ним, как разогнавшийся грузовик. Сначала охранников вырвало в коридоре, а потом они зажали лицо и носы рукавами и вошли в тесную комнату.
Пора возвращаться в город, - подумал Страйкер.
Сначала он даже не был уверен, что на кровати лежит человек. Просто масса странных, острых на вид, блестяще-красных гребней, похожих на какие-то скользкие неземные грибы, которые покрывали тело настолько плотно, что между ними не было видно ни дюйма плоти. Единственное, что в этом было человеческое, так это пучки коротких белых волос.
И ещё то, что, должно быть, было когда-то белыми бикини с завязками...
перевод: Олег Казакевич
“Маски”
- Спальня в конце этого коридора, - сказал он. - Рядом с постелью найдёшь шкатулку, я хочу, чтобы ты надела на себя только то, что в ней находится. И ничего более.
Он вновь наполнил их бокалы коньяком, и с улыбкой протянул ей один из них. Хрусталь спел, встретившись с её ногтями. Она осушила бокал и дотронулась до серебряной цепочки тонкой работы, опоясывающей его шею. Ощутила тепло звеньев, зажатых между большим и указательным пальцами - тепло его тела - и отпустила еe.
Повернулась и пошла туда, куда он её направил. Она увидела, что на противоположной стене установлено изображение триединного Шивы Махешвары[8], высеченное в камне. Левое лицо божества было женским, правое - мужским. Между ними застыла маска Вечности. Древний шедевр. Господи, где он только умудрился это достать? - подумала она про себя.
Чуть ниже Шивы, на пьедестале, она увидела семисотлетнюю статуэтку из Тлатилько[9] - двуликую терракотовую «красотку»; тольтеки[10] клали таких в могилы к своим мертвецам. А стену напротив занял идол, исполненный из чёрного гранита. Кали[11]. Его апартаменты были буквально переполнены сокровищами. Скифские золотые украшения. Бассарийские[12] и дохристианские полинезийские скульптуры. Восстановленные фрагменты нормандской мозаики 12 века - да не одна, а две - покрывали целиком одну из стен его гостиной. «Сошествие Христа в Ад»[13] из псалтыри 15 века. Дилер и коллекционер внутри неё теряли сознание. Женщина тоже.
Виной тому был не коньяк, a мужчина. Этот мужчина.
Ведь она потратила целую вечность на поиски человека, кто мог бы стать ей ровней.
- Кристина, - позвал он. Она обернулась и увидела его силуэт, освещенный пламенем растопленного камина. Он поднёс бокал к губам. - Когда войдёшь в комнату, не забудь зажечь свечи.
Его спальня была аккуратной и простой, однако каждый предмет, находящийся внутри, говорил о вкусе владельца. Скромное зеркало в раме орехового дерева висело над комодом в стиле Хэпплуайт[14]. Старый, примитивный дубовый шкаф, который, вероятно, когда-то принадлежал классу прислуги. Книжный шкаф от Саладино[15], письменный стол в стиле Луи XVI и кресло в стиле Луи XV. Гигантская кровать в фламандском духе "Уильяма и Мэри"[16] с балдахином. На столешнице «Луи XVI» стояли две свечи, ещё две - на прикроватном столике вишневого дерева. Спички лежали в серебряном блюде от Георга Йенсена[17]. Кристина зажгла свечи и погасила светильник.
Со стены рядом с кроватью свисал деревянный Магаленский атлатл, вырезанный в форме лошади. Очередной шедевр.
Боже...
На кровати её ждала белая шляпная коробка. Она сняла крышку, раздвинула слои оберточной бумаги.
И узрела морду африканской львицы.
Невероятно.
Она тронула маску. Мех был настоящим. Мягким и гладким по росту шерсти, и чуть более грубым, когда её пальцы двигались в обратном направлении. Внутренняя часть маски была сделана из мягчайшего атласа. Богатая кремовая кожа обтягивала широкий нос, темные губы и угольно-черные ресницы, казалось, трепетали над каждой глазной щелью - она не могла себе представить, сколько времени и заботы потребовалось для этого. Идеальные, настоящие бакенбарды торчали из морды.
Кристина взяла в руки маску. Ее пальцы дразняще скользнули по краям. Определенно, что-то плотное было вшито между слоями материалов - может быть пластик, может быть тонкое дерево. Маска была на удивление лёгкой, а на ощупь деликатной, как тибетский шёлк. Прекрасно, - подумала Кристина про себя.
Уши львицы были прижаты к голове. Вкупе с приоткрытой пастью это придавало маске выжидающий вид. Кристина почти видела хищницу посреди какого-то вельда в высокой, дрожащей на ветру траве. Притаившись, львица принюхивалась к ветру.
Кристина сбросила свои лайковые туфли и расстегнула молнию платья; она позволила ему струиться по плечам, услышав шелковистое шипение на полу. Она аккуратно повесила его на спинку бержера[18], после чего избавилась от чулок и комбинации. Обнажившись, Кристина встала напротив зеркала, ей казалось, будто она принимает участие в таинственной церемонии. Будто это не просто секс, а ритуал. Мысль об этом возбуждала её гораздо сильнее, чем сам секс.
Её тело было церемониальным предметом.
Её тело... и маска.
Она так и не родила ребёнка. Так и не позволила своей упругой гладкой плоти исчезнуть. В сорок лет её тело всё ещё было достойно этой маски. Кристина поднесла её к зеркалу.
Нe было никаких ремней. Тот, кто задумывал маску, сделал так, что она охватывала всю заднюю часть черепа, практически до самой шеи. Собственные волосы Кристины по цвету были почти идентичны львиному меху. Она просто могла надеть маску сверху.
Так она и поступила.
Посадка маски была идеальной.
Она приблизила лицо к зеркалу и повела головой вправо и влево. После отошла на шаг назад и внимательно посмотрела на себя.
Маска обняла её лицо, как вторая кожа.
Кристина поняла, что дрожит. В комнате было тепло, но её соски потемнели, стали твёрдыми.
Кошка, - подумала он.
Хищница.
Ты никогда ещё не была настолько красива...
Капли пота пробежали между её грудей. В зеркале она увидела, как за её спиной открылась дверь.
Он тихо вошёл в комнату. На нём было атласное кимоно цвета сливы. В зеркале Кристина разглядела, как он улыбается, глядя на неё. Она обернулась.
- Тебе нравится?
- Стивен, это... волшебно…
- Я рад, - сказал он.
Он подошёл к кровати и достал из-под неё вторую коробку. Вновь улыбнулся.
- Это маска племени Тутси[19], верно?
Его улыбка стала шире, будто её замечание оказало на него впечатление. Или...
- Ты ведь ожидала чего-то подобного?
Она кивнула ему, улыбнувшись под маской.
Он открыл коробку и развернул рулон ткани, который был внутри. Взглянул на неё, снял пояс кимоно и сбросил его с плеч. Полностью обнажился. Кристина отметила, что он тоже выглядит моложе своего возраста.
Он воздел вверх руку с зажатой в ней крупной головой какого-то зверя, грива которого свисала дюймов на восемнадцать. Тёмный провал пасти был раскрыт в беззвучном вое.
Он водрузил на себя голову зверя.
Кристина почувствовала внезапное притяжение, когда он протянул к ней свои руки, она увидела тень его эрекции, заметила напряжение мышц. Когда Кристина подошла к нему, гибкая грация ее походки показалась ей чем-то незнакомым и новым.
Она тут же поняла, на что будет похож их секс. Он будет багровым. Будет подобен багровой ране в самой ткани времени.
Кристина захотела почувствовать его руки на себе, ей захотелось ощутить как в неё впиваются его длинные, ухоженные ногти.
Она посмотрела на его глаза в прорезях маски. Когда его взгляд прошёлся по её телу, она ощутила резкое возбуждение, похожее на удар кнута. Изменились ли его глаза? Нет, - подумала Кристина. - Просто теперь в них голод. Когда он обнял её, его руки были буквально наэлектризованы - напряжение лилось из кончиков пальцев, как ток из проводов. И это напряжение не имело ничего общего ни с богатством, ни с общественным положением, ни даже с уровнем интеллекта. Оно было чем-то древним и потаённым.
