клубка.
— Вай, вай, горе мне! Коли ты в день только по три клубка будешь прясть, то и за год не кончишь! Когда же я расплачусь за веретено и шерсть? С меня ведь шкуру сдерут!
— Не горюй, Реза-джан, не сердись попусту, завтра с утра подмету в доме, уберусь быстренько и усядусь за веретено — до вечера буду прясть, никуда не пойду, пока всю шерсть не спряду.
Вернулся Реза на другой вечер и видит, что Эсмет напряла всего пять клубков. Расстроился он, раскричался и пригрозил выгнать Эсмет из дому, если она завтра не кончит прясть.
Наутро Эсмет уселась за веретено, напряла два-три клубка и уже устала. «Зачем мне мучиться, — сказала она себе. — Возьму-ка я шерсть и веретено, пойду к тетушке-лягушке, попрошу ее спрясть для меня эту шерсть».
Так она и сделала, забрала с собой шерсть, веретено, пошла к речке и зовет:
— Эй, тетушка-лягушка, эй, тетушка!
А лягушка из речки: «Ква-ква!»
— Тетушка-джан [26], нечего тебе сидеть на дне без дела да квакать, возьми-ка вот эту шерсть и спряди ее для меня. Ты мне все-таки тетя, вот и должна мне помогать! Знай, не выполнишь до вечера этой работы, Реза меня из дому выгонит. Поняла? Вечером приду сюда на берег и заберу у тебя веретено и шерсть.
Лягушка из речки опять: «Ква-ква».
Эсмет бросила в речку веретено и шерсть и, довольная, вернулась домой. К вечеру снова пришла к речке и зовет:
— Тетушка-лягушка, тетушка-лягушка!
Лягушка, конечно, в ответ квакает.
— Тетушка, готова ли шерсть? — спрашивает Эсмет. — Отдай-ка мне ее поживее, а то скоро Реза вернется.
Лягушка знай себе квакает.
Эсмет насупилась.
— Тетушка-лягушка, что ты все квакаешь, отдавай шерсть, да поживей!
А лягушка опять свое: «Ква-ква».
— Я поняла тебя, тетушка! Хочешь дать мне что-то другое вместо веретена и шерсти? Ладно, сейчас сойду к тебе.
Сняла Эсмет туфли, закатала шальвары и осторожно спустилась с мостков в воду. Ходит от берега к берегу, ищет тетушку-лягушку. Вдруг под ногу ей подвернулось что-то круглое. Смотрит, кувшинчик. Подняла его и принесла домой. В это самое время и Реза домой пришел.
— Как дела, кончила прясть? — спрашивает жену.
— Не огорчайся понапрасну, сядь, я тебе расскажу, что случилось! Ушел ты утром, а я взяла веретено, шерсть и отнесла к речке, пускай, думаю, поможет тетушка-лягушка, пускай прядет, ей делать нечего. А сама пошла к соседям, к жене Мешеди Хусейна. Посидела там, поговорили мы, а вечером я опять отправилась к речке, к тетушке-лягушке, забрать веретено и шерсть. А лягушка вместо них дала мне кувшинчик. Я вошла в речку и достала его из воды. Он у нас на кухне, пойди посмотри.
Реза схватил палку и набросился на Эсмет, решив: «Если сейчас не отколотить эту глупую, полоумную бабу, то когда же еще проучить ее?! Слыхано ли — лягушке поручать прясть!»
Эсмет заплакала, стала оправдываться:
— Откуда мне было знать, — говорит. — Я думала, лягушка умеет прясть. Иди на кухню, посмотри, разве я вру?.. Иди посмотри на подарок тетушки-лягушки!
На ее счастье, подарок-то оказался кувшинчиком с золотом! Реза очистил его от тины, ила и увидел, что сам кувшин тоже золотой. От радости он сразу позабыл про глупый, короткий ум жены.
На другой день он взял кусочек золота, продал на базаре и расплатился с долгом, а кувшинчик с остальным золотом дал жене со словами:
— Слушай, Эсмет, внимательно слушай, что я тебе скажу! Береги этот кувшинчик, хорошая это вещь. Он пригодится нам к Ноурузу [27], мы тогда справим обновки, купим одежду, сластей и фруктов. Возьми, спрячь кувшинчик в укромном месте, пока не придет Ноуруз.
На другое утро, когда Реза ушел, мимо их дома прошел зеленщик, крича: «Эй, кому зелень, зелень продаю!» Эсмет выбежала на улицу и спрашивает:
— Дядюшка зеленщик, тебя случайно не Ноурузом зовут?
— Нет, — отвечает тот.
После него мимо дома прошел хлебопек, выкрикивая: «Покупайте хлеб, хороший хлеб!»
Эсмет и его спрашивает:
— Тебя не Ноурузом звать, дядюшка?
— Нет, — отвечает он.
И так она спрашивала каждый день всякого, кто проходил мимо дома: «Не тебя ли звать Ноурузом?»
Наконец хлебопек задумался над этим и решил сказать, что его зовут Ноурузом, — посмотреть, что из этого выйдет.
Эсмет объяснила ему:
— Дядюшка, мой муж дал мне кувшинчик и велел хранить его для Ноуруза, когда он придет.
Продавец хлеба увидел золотой кувшинчик, сразу бросил на землю свой лоток с лепешками, схватил кувшинчик и со всех ног кинулся со двора.
— Эй, дядюшка, воротись, забери свой лоток, — крикнула ему вдогонку Эсмет.
— Не беда, ханум, пускай весь хлеб тебе остается, — ответил продавец.
Эсмет подобрала лепешки, внесла их в дом. Как раз в это время пришел домой Реза:
— Откуда столько хлеба, почему он во дворе валяется?
— Слушай и узнаешь! — ответила жена. — Ты ведь сказал, чтобы я хранила кувшинчик до прихода Ноуруза. Вот я и старалась не упустить его, каждый день кого ни увижу — спрашиваю, как звать, не Ноурузом ли. Наконец появился сегодня один хлебопек и признался, что его зовут Ноурузом. Понятное дело, я отдала ему кувшинчик, а он оставил здесь свой лоток с хлебом, положил его на землю и убежал.
Реза рассвирепел. В отчаянии рвал на себе волосы и орал:
— Эсмет, уходи отсюда, убирайся из моего дома! Убью тебя, если не уйдешь, уходи-ка от меня подальше!
Бедняжке Эсмет некуда было идти, побрела она, плача, куда глаза глядят. Шла, шла и очутилась наконец в чьем-то заброшенном саду. Уселась она под деревом, ночь настала. В сад забрела бродячая собака. Эсмет увидела ее и говорит:
— Эй, дядюшка Гав-гав, знаю, знаю, Реза послал тебя за мной, просит вернуться домой, а я не вернусь! Скажем, я, правда, плохо поступила и он поделом меня выгнал — зачем же мне возвращаться? Никогда не вернусь!
Собака обошла сад и убежала. Немного погодя заглянула в сад кошка. Эсмет увидела кошку и говорит:
— Тетушка Кис-кис, и тебя, значит, Реза послал за мной! Так вот, передай ему — не вернусь я! И нечего ему зря стараться.
Вслед за кошкой между деревьями показался верблюд.
Тогда Эсмет перестала упрямиться.
— Эй, тетушка Длинношеяя, раз уж ты пришла за мной, придется мне вернуться, надо же посчитаться с твоим
