к стогу. «Фу-фу, — говорит белый волк, — нерусским духом пахнет. Какой-такой народ здесь? Давайте силу пытать!» Заблеяли козел и баран от страха, а мурлыко такую речь повел: «Ахти, белый волк, над волками князь! Не серди нашего старшего: он, помилуй бог, сердит! Как расходится, никому не сдобровать. Аль не видите у него бороды: в ней-то и сила, бородою он зверей побивает, а рогами только кожу сымает. Лучше с честью подойдите да попросите: хотим, дескать, поиграть с твоим меньшим братишкой, что под стогом-то лежит!» Волки козлу поклонились, обступили Мишку и стали его задирать. Вот он крепился, крепился да как хватит на каждую лапу по волку: запели они Лазаря, выбрались кое-как да, поджав хвосты, подавай бог ноги!
А козел да баран тем временем подхватили мурлыку и побежали в лес и опять наткнулись на серых волков. Кот вскарабкался на самую макушку ели, козел с бараном схватились передними ногами за еловый сук и повисли. А волки споят под елью, зубы оскалили и воют, глядя на козла и барана.
Видит кот — серый лоб, что дело плохо, стал кидать в волков еловые шишки да приговаривать: «Раз волк! Два волк! Три волк! Всего-то по волку на брата. Я, мурлыко, давеча двух волков съел, и с косточками, так еще сытёхонек, а ты, большой брат, за медведями ходил, да не изловил, бери себе и мою долю!» Только сказал он эти речи, как козел сорвался с дерева и упал рогами прямо на волка. А мурлыко, знай, свое кричит: «Держи его, лови его!» Тут на волков такой страх нашел, что со всех ног припустились они бежать без оглядки.
А козел, баран да кот — серый лобок быстрёхонько побежали домой.
14. Старая хлеб-соль забывается
Попался было бирюк [15] в капкан, да кое-как вырвался и стал пробираться в глухую сторону. Завидели его охотники и стали следить за ним. Пришлось бирюку бежать через дорогу, а в ту пору шел по ней с поля мужик с мешком и цепом [16]. Бирюк к нему: «Сделай милость, мужичок, схорони меня в мешок! За мной охотники гонятся». Мужик согласился, запрятал его в мешок, завязал и взвалил на плечи. Идет дальше, а навстречу ему охотники. «Не видал ли, мужичок, бирюка?» — спрашивают они. «Нет, не видал!» — отвечает мужик.
Охотники поскакали вперед и скрылись из виду. «Что, ушли мои злодеи?» — спросил бирюк. «Ушли». — «Ну, теперь выпусти меня на волю». Мужик развязал мешок и выпустил его на вольный свет. Бирюк сказал: «А что, мужик, я тебя съем!» — «Ах, бирюк, бирюк! Я тебя из какой неволи выручил, а ты меня съесть хочешь!» — «Старая хлеб-соль забывается», — отвечал бирюк. Мужик видит, что дело-то плохо, и говорит: «Ну, коли так, пойдем дальше, и если первый, кто с нами встретится, скажет по-твоему, что старая хлеб-соль забывается, тогда делать нечего — съешь меня!»
Пошли они дальше. Повстречалась им старая кобыла. Мужик к ней с вопросом: «Сделай милость, кобылушка-матушка, рассуди нас! Вот я бирюка из большой неволи выручил, а он хочет меня съесть!» — и рассказал ей все, что было. Кобыла подумала-подумала и сказала: «Я жила у хозяина двенадцать лет, принесла ему двенадцать жеребят, изо всех сил на него работала, а как стала стара и пришло мне невмоготу работать, он взял да и стащил меня под яр; уж я лезла, лезла — насилу вылезла и теперь вот плетусь куда глаза глядят. Да, старая хлеб-соль забывается!» — «Видишь, моя правда!» — молвил бирюк.
Мужик опечалился и стал просить бирюка, чтоб подождал до другой встречи. Бирюк согласился и на это. Повстречалась им старая собака. Мужик к ней с тем же вопросом. Собака подумала-подумала и сказала: «Служила я хозяину двадцать лет, оберегала его дом и скотину, а как состарилась и перестала брехать, он прогнал меня со двора, и вот я плетусь куда глаза глядят. Да, старая хлеб-соль забывается!» — «Ну, видишь, моя правда!» Мужик еще пуще опечалился и упросил бирюка обождать до третьей встречи: «А там делай, как знаешь, коли хлеба-соли моей не помнишь».
В третий раз повстречалась им лиса. Мужик рассказал ей все и повторил свой вопрос. Лиса говорит: «Да как это можно, чтобы бирюк, этакая большая туша, мог поместиться в таком малом мешке?» И бирюк и мужик побожились, что это истинная правда, но лиса все-таки не верила и сказала: «А ну-ка, мужичок, покажи, как ты сажал его в мешок-то!» Мужик расставил мешок, а бирюк всунул туда голову. Лиса закричала: «Да разве ты одну голову прятал в мешок?» Бирюк влез совсем. «Ну-ка, мужичок, — продолжала лиса, — покажи, как ты мешок завязывал?» Мужик завязал. «Ну-ка, мужичок, как ты в поле хлеб-то молотил?» Мужик и начал молотить цепом по мешку. «Ну-ка, мужичок, как ты колосья отворачивал?» Мужик стал отворачивать голову бирюку да задел и лису по голове и убил ее до смерти, приговаривая: «Старая хлеб-соль забывается!»
15. Мужик, медведь и лиса
Пахал мужик ниву, пришел к нему медведь и говорит: «Мужик, я тебя сломаю!» — «Нет, не трогай: я вот сею репу, себе возьму хоть корешки, а тебе отдам вершки!» — «Быть так, — сказал медведь, — а коли обманешь — так в лес по дрова ко мне хоть не езди!» Сказал и ушел в дубраву.
Пришло время, мужик репу копает, а медведь из дубравы вылезает: «Ну, мужик, давай делить!» — «Ладно, медведюшка! Давай я привезу тебе вершки», — и отвез ему воз ботвы. Медведь остался доволен честным разделом.
Вот мужик наклал свою репу на воз и повез в город продавать, а навстречу ему медведь: «Мужик, куда ты едешь?» — «А вот, медведюшка, еду в город корешки продавать». — «Дай-ка попробовать, каков корешок!» Мужик дал ему репу. Медведь как съел: «А-а, — заревел, — ты меня обманул, мужик! Корешки твои сладеньки! Теперь не езжай ко мне по дрова, а то задеру!»
Мужик воротился из города и боится ехать в лес; пожег и полочки, и лавочки, и кадочки, наконец делать нечего — надо в лес ехать. Въезжает потихонечку, откуда ни возьмись бежит лиса. «Что ты, мужичок, — спрашивает она, — так тихо бредешь?» — «Боюсь медведя: сердит на меня, обещал задрать». — «Не
