class="p1">— Так и подумал, что вы сначала по городу прогуляетесь! — Улыбнулся он доброй улыбкой, протягивая руку Сакатову — Есть у нас тут на что посмотреть. Конечно, не то, что у вас в Екатеринбурге, но так мы и не столица.
— У нас — своё, а у вас — своё. Вам интересно посмотреть наши достопримечательности, а нам — ваши. — Пожал Сакатов ему руку и представился — Сакатов Алексей Александрович. Позвольте представить вам своих спутников. Ольга Ивановна и Денис, её племянник. Как вы уже поняли, мы изучаем нестандартные жизненные ситуации и пытаемся помочь людям, попавшим в них.
— И что, часто такие нестандартные ситуации бывают?
— Слава богу, что нет. Но, случаются. Пока, вроде, благополучно разбирались со всеми. Надеемся и в дальнейшем не подкачать.
— Это хорошо. Молодцы. Пошли в дом, у меня бабка уже два раза разогревала свою стрепню. Гена, как там твой друг Олег? Лечат его?
— Лечат, дед, лечат. — Вздохнул Гена — Да только, похоже, инвалидом он до конца жизни останется.
— Жалко парня. Вот ведь, приехал на притчу! — Юрий Петрович горестно махнул нам рукой и повёл в дом.
Мы зашли в дом и остановились, в немом изумлении. Мы словно попали в девятнадцатый век. Половики на полу, стол огромный под тяжёлой узорчатой скатертью, на окнах старинные задергушки, застроченные цветными шёлковыми нитками. Резные этажерки, тёмный массивный комод с железными завитушками ручек, а в углу стоит настоящий ткацкий станок! И на нём закреплёны цветные нитки и висит метра полтора уже вытканного яркого половика. На стенах развешаны старые выцветшие фотографии, сделанные ещё в прошлом веке, с которых глядят на нас грустные глаза предков хозяина и хозяйки дома. Русская печь разрисована красными петухами, а самый верхний венец в стене разрисован жёлтыми подсолнухами.
Хозяйка Анна Никитична выглянула из кухни, улыбнулась нам и засуетилась, таская из кухни огромные блюда своих разносолов. Обед прошёл весело, сначала Сакатов нам рассказывал, как они, будучи студентами, приехали собирать картошку осенью в колхоз, а там у них случилась повальная эпидемия кишечной инфекции. Потом Юрий Петрович рассказал, как они с Анной Никитичной первый и единственный раз в санаторий на море ездили.
Анна Никитична меня разместила в небольшой и светлой горнице, с узкой, но высокой кроватью с пушистыми перинами. А Сакатову, Гене и Дениске достались места в тёмном просторном чулане, с одним небольшим продухом вместо окна, зато там было прохладно и вкусно пахло свежими досками.
Не откладывая в долгий ящик, мы вчетвером сразу пошли к карьеру. За нами увязался хозяйский пёс Волчик, но, пробежав за нами до конца улицы, остановился в раздумьях, и, сколько бы мы его не звали, отвернулся от нас и заспешил домой, даже не оглянувшись.
Ветер ласково трепал тонкие берёзки, которые встретили нас, словно дружная стайка барышень. Ну и конечно комары, которые нам очень обрадовались, буквально пища́ от восторга. Мы поднялись к величавым соснам, прошли мимо многочисленных курганов, и вышли к огромной чаше карьера.
— Космос! — Выдохнул Дениска.
Мы с Сакатовым согласились на все сто процентов. Мы ни слова не произнесли, просто стояли и смотрели перед собой, замерев от грандиозного вида, который открылся перед нами. Верхние полки карьера были подёрнуты выгоревшей травой, и были светлее, чем поверхности карьера внизу. Фотографировать было бесполезно. Никакая, даже самая лучшая фотография, не передаст восхищение от этой величественной и потрясающей картины. К этому примешивалось и чувство невосполнимой утраты от того, каким всё здесь было, пока не вмешался человек. У меня возникло глупое сравнение с древнегреческим амфитеатром, на арене которого разыгрывались трагедии. Дав нам время достаточно налюбоваться, Геннадий повёл нас к месту, где они с другом увидели золотой круг. Ползать по этому карьеру оказалось намного труднее, чем любоваться на него. По дороге ещё можно было спокойно спускаться, но по полкам идти было страшно. Слава богу, что золотой круг вырисовался не на дне карьера, а на верхних полках, которых, скорее всего, не касалась кирка рудокопа лет сто пятьдесят.
— Слушай, Сакатов, а вдруг круг появился на том же самом месте, где обнаружил его Ефим? — Спросила я.
— Интересная мысль. — Он даже остановился — Вполне может быть! Мы ведь не знаем, где в то время конкретно велись разработки.
— Нет, не там. — Гена обернулся к нам и тоже остановился — Когда Ефим работал, карьера ещё не было. Гора была, и штольня в ней. Он же в числе самых первых рудокопов был. Сначала они дорогу тянули до Благодати, потом начали её разрабатывать.
— Да, да. — Заторопился согласиться Сакатов — Ты внимателен. Странность заключается в том, что когда разрабатывался карьер, этого золотого круга на породе не было. Как, скажите на милость, может сие быть? Как может на такой крепкой породе золото выступить?
— С годами осыпался верхний слой. — Предположила я.
— Только такое может быть объяснение, если не вмешались какие-нибудь потусторонние силы. — Закивал головой Сакатов — А они тоже могут вмешаться, поправ все законы природы. Долго ещё?
— Нет, пришли уже. — Геннадий внимательно оглядел стену — Так, это здесь. Вот старая тормозная колодка, я её откинул, когда через неё Олег запнулся и выронил золотые зёрнышки.
Он внимательно пошёл вдоль среза породы. Потом вернулся к нам, и снова пошёл вперёд. Мы за ним.
— Ничего не понимаю. — Развёл руками Гена — Вон там мы спрыгнули, а вот здесь мы снова поднялись наверх. Между ними метров сто, не больше.
Мы уже все подключились к поиску и начали внимательно рассматривать поверхность стены. Дениска замахал нам руками, и мы подошли к нему. Под его рукой была видна неглубокая бороздка, часть круга, длиной не больше сантиметров двадцати. Она была на высоте примерно в метре от земли.
— Странно. — Гена задумался — Олег не опускал вниз руку, когда дотронулся до золотинок. — И Гена поднял руку до уровня своего плеча — Вот так, примерно. Да, точно! Он не опускал руку низко. Это что, значит, круг опустился?
Мы стали рассматривать бороздку. Сомнений не было, это были остатки от золотого круга. Глубиной бороздка была в мизинец. Диаметр круга, если его мысленно прочертить дальше, был примерно сантиметров восемьдесят. Когда мы прикинули, как бы выглядел весь круг, мы увидели ещё два фрагмента бороздки. Один длиной сантиметров двадцать тоже, а другой не больше десяти.
— Получается, что круг спускается обратно в породу. — Сакатов потёр подбородок — Теоретически, круг мог так же и подняться, показаться людям. Тогда, чтобы ему показаться, не надо ждать, когда порода осыплется. Это не простое явление
