В ту же весну после Великого дня был у великого князя посол литовский пан Семен Едиголдов. А на лето мор на коней, и на всякую животину, и на людей был, да немного.
1449. Митр. Иона. 6957 (1449) декабря в 15 день поставлен был на митрополию всея Руси Иона, владыко рязанский, на Москве архиепископами и епископами русской митрополии: Ефремом, архиепископом ростовским, Авраамом суздальским, Варлаамом коломенским. А новгородский Евфимий и тверской епископ прислали от себя ко архимандритам грамоты, что с ними единомышленные на поставление Ионы митрополитом, поскольку тот Иона прежде был от великого князя в Цареград послан об исправлении митрополии и принял благословение от патриарха на митрополию после Исидора, и патриарх его благословил, и грамоту ему дал.
Шемяка опять на великого князя. Кострома. Рудино. Мир с Шемякою. В ту же весну князь Дмитрий Шемяка, преступив крестное целование и проклятые на себя грамоты, пошел к Костроме со многою силою и пришел на Великий день. И много бился под градом, но не преуспели нисколько, ибо застава в нем была: князь Иван Васильевич Стрига да Федор Басенок, а с ними многие дети боярские двора великого князя. И князь великий, слышав про то, пошел против него, взяв митрополита с собою, и епископов, и братию, и султанов со всею силою. И когда пришли близ Волги, князь великий отпустил братию свою и султанов со всеми силами; и пришли на Рудино, а князь Дмитрий переправился на их же сторону, и так примирились.
Родился Борис. Касимов. В тот же год родился великому князю сын в июле месяце, и наречен был Борис. В тот же год скорые татары Седи-Охматовы пришли быстро до Пахры, и княгиню князя Василия Оболенского тогда взяли, и много зла учинили христианам, секли и в полон вели. Султан же Кайсым, слышав, пошел против них из Звенигорода, а они разбежались по земле, и с коими встретился, тех бил и полон отнимал. Они же, видев то, побежали назад. А князь великий дал царевичу Касиму место по Оке в земле Муромской. Он же построил град себе, именовал Крым ханский.
6958 (1450). Поход на Шемяку. Илем. Обнора. Бой с Шемякой у Галича. Ряполовского мужество. Шемяка побит. Галич взят. Князь великий уведал, что Шемяка на зло замышляет и людей подговаривает и собирает, желая идти к Галичу, и была ему весть, что Дмитрий пошел к Вологде, и князь великий пошел на Илем да Обнору, желая идти на него к Вологде. Когда же был он у Николы на Обноре, пришла к нему весть, что опять воротился к Галичу, и князь великий воротился Обнорою на низ да Костромою вверх. И пришел на Железной Борок к Иоанну святому и слышал, что князь Дмитрий в Галиче, а людей около него много, а город укрепляет и пушки готовит, и рать пешая у него, а сам пред городом стоит со всею силою. Князь же великий, слышав то и положив упование на Господа Бога, и на пречистую матерь его, и на великих чудотворцев и на креста честного силу надеясь, начал отпускать князей своих и воевод со всею силою своею; а старший был воевода князь Василий Иванович Оболенский, а прочих князей и воевод великое множество. Потом же и султанов отпустил с ними. Пришли же под Галич января в 27 день, а князь Дмитрий стоял на горе под городом со всею силою, не двигаясь ни с места. Воеводы же великого князя пошли с озера к горе, опасаясь, ибо поскольку гора крута. И выбравшись из тех оврагов, взойдя на гору, начали полки сходиться. И сначала сразился султан Касим со своим полком, потом и все полки, и был бой крепкий на долгое время, падали люди с обеих сторон. Князь же Дмитрий ездил по полкам своим, понуждая, ибо ведал свою гибель, ища сломить; а князь Василий Иванович, не желая себя посрамить, ездил всюду, помогая. Князь же Дмитрий Ряполовский со двором великого князя, видя что битва продолжается, ударил в средину полка Шемякина и раздвоил, начал сечь с обоих сторон; и князь Василий Иванович наступил с пешими на левые полки, а султан Касим на правые Шемякины. Дмитрий же, видев воинов свои разделенными, не зная, где помогать, побежал. И тогда помог Бог великому князю Василию Васильевичу, победил полки Шемякины и пешую рать его почти всю побили, не смогли князя поймать, а за конными не дали гнаться, лучших же людей всех поймали, город же Галич затворился. И воеводы великого князя стали на костях, повелев мертвых погребать. К князю же великому весть пришла на Борок, что верх его. Он же благодарив Бога, и пречистую матерь его, и великих чудотворцев, и молебны совершив в церкви святого Иоанна Предтечи, пошел к Галичу. Когда же пришел он в Галич, горожане передались ему. Он же град смирив, и наместников своих посадив по всей вотчине той, пошел к Москве, и пришел на Москву на Масленой неделе. А Шемяка убежал к Новгороду Великому.
Ховрин. В тот же год Владимир Ховрин поставил церковь на Москве на своем дворе каменную Воздвижения честного креста на месте первой церкви каменной же, что распалась в пожар по суздальщине. А митрополит Иона заложил на своем дворе палату каменную, в которой церковь Риз положения пречистой Богородицы. В тот же год августа в 5 день была туча великая на Москве, и гром страшный, и проразил церковь каменную соборную архангела Михаила. Августа ж 13 была буря великая и сломила крест с той же церкви архангела Михаила.
Татары на Русь. Беззубцев. Битюг. Татары побиты. В тот же год был князь великий в своей вотчине на Коломне, пришла к нему весть, что идут татары с Поля, Малбердей, Улан и иные с ними князи со многими татарами. И те вскоре пригнали до Пахры. Князь же великий послал против них султана своего Касима с татарами да с ним воеводу своего Константина Александровича Беззубцева с коломничами. И угнались за ними на Битюге реке в Поле, и побили татар много, а иные убежали. Тогда убили Ромодана Зиновьева.
6959 (1451). Кн. Семен Алешкович. Был князь Семен Алешкович на Москве у своей бабы великой княгини Софии и у великого князя Василия, дяди своего.
Татары Седи-Ахматовы. Кн. Иван звенигородский. Озерецкое. Татары к Москве. Посады пожжены. Татары побежали. Князь великий в Москву. В тот же год пришла весть великому князю, что идет на него спешно из Седи-Ахматовой орды Мазовша султан. И пошел против него к Коломне, не успев собраться. Когда же был он близ Брашевы, пришла весть ему, что уже татары близ берега. И князь великий воротился к Москве, а что с ним было людей, тех всех отпустил к берегу с князем Иваном звенигородским, чтобы не столь спешно переправились через реку Оку. Он же, убоявшись, вернулся назад иным путем, а не за князем великим. Князь же великий встретив Петров день на Москве и град к осаде приготовив, посадил в нем матерь свою Софию да сына своего князя Юрия и множество бояр и детей боярских, прежде же всех отца своего митрополита Иону, и архиепископа ростовского Ефрема, и весь чин священнический и иноческий, и великое множество народа града Москвы; а сам ушел из града Москвы с сыном своим князем Иоанном, а свою великую княгиню отпустил с младшими детьми на Углич. И тогда сам ночевал в Озерецком, а оттуда пошел к Волге. А татары стали, придя, у берега, ожидая против себе рати, и не было нисколько. Они же думали, что рать притаилась или на берегу другом ждет им, и послали сторожей на эту сторону Оки. Те же обыскали всюду, и не нашли нисколько, и возвратившись, поведали им, что нет противящихся им. И так переправились через Оку реку, и без препятствий устремились к Москве, и пришли под нее в пяток во 2 день июля в 1 час дня. Посады все зажгли в один час, а сами в то время со всех сторон начали ко граду приступать. Тогда же и засуха великая была, и со всех сторон огонь охватил град, а храмы загорались, а от дыма невозможно было и прозреть. А к городу приступали ко всем вратам и где ни есть крепости каменные. И так в великой печали и скорби град был и в недоумении многом, не имея ниоткуда помощи, но только со слезами молясь Господу Богу. И когда же посады погорели, тогда бывшие во граде отраду приняли от великой истомы огненной и дыма, вышли из града, начали с противными биться. И когда к сумраку было, отступили татары от града, а горожане начали к следующему утру пристройки готовить против безбожных, пушки и пищали, самострелы, орудия и щиты, луки и стрелы, что подобает к брани на противных. Татары же поймали пред градом двух из рабов митрополитовых, и те, поскольку договорились между собой, сказали им, что князь великий со многою ратью пошел к Оке перехватить на пути их. Они же, убоявшись, той ночью побежали. Когда же взошло солнце, а горожане изготовились на противных, и не увидели их; изошли из града, смотрели здесь и там, и никого не видели. И послали сторожей в станы их; они же, придя, никого не нашли, но и что тяжелого забрали татары из меди, и железа, и прочего, то все побросали множество товара, а огонь угас. Ибо когда отступили от града, и так охватил их страх и трепет, что некое великое воинство ожидали на себя, побежали, гневом Божиим и молитвою пречистой матери его и великих чудотворцев молением и всех святых. Убегая же и полон побросав, не уклонились ни влево ни вправо, но только бы скорее убежать от идущего на них гнева. Слышав же сие, все кто был во граде люди воздали хвалу Богу и пречистой матери его, скорой помощнице, и великим чудотворцам молебны совершив, почили от находящих на них зол. Великая же княгиня София тотчас послала за сыном своим великим князем Василием, поскольку в тот же пяток, когда взошло солнце, переправился было за Волгу на устье Дубны. Слышав же, князь великий сначала восплакал, и благодарил Господа Бога, и пречистую матерь его, и всех святых, и тотчас возвратился к Москве. И войдя во град июля 8 дня, пришел в церковь пречистой Богородицы, и пал пред образом владыки, многие слезы изливая, и говорил: «Благодарю тебя, владыко, что не предал ты стадо твое сие, православных христиан, безбожным сыроядцам сим». Также и пред образом пречистой пав плакался и также молился. После сего же и у гроба чудотворца Петра также, и, совершив молебны, принял благословение от руки Ионы митрополита. И после сего изойдя из церкви, целовал матерь свою, и сына своего Юрия, и прочих. Затем пошел по всем соборным церквам молебны совершая и слезы изливая, благодаря человеколюбца Бога и пречистую матерь его и всех святых о бывшем чуде. После сего же утешал и градный народ, говоря: «Сие нашло на вас моих ради грехов, но вы не унывайте, каждый восстановите хоромы на своих местах. А я жаловать рад и льготу дать». Затем на обед пошел вместе с митрополитом, и с материю своею, и с детьми своими, и с боярами. И было веселие в день оный по прошедшей скорби, нашедшей на нас грехов ради наших.
