Может быть, они с самого начала были предубеждены; быть может у них не было охоты лично испытать защищаемую мною систему физических упражнений, или, что весьма вероятно, не было самой возможности испытать ее.
Доктор Краевский, «отец русской атлетики»
Ради пользы того читателя, который разделяет это предубеждение, или склонен спорить относительно моих советов, я дал, в нижеследующем, краткий очерк одного замечательнейшего авторитета в области медицины, который, будучи «в высшей степени заинтересован в деле физического развития, счел себя, обязанным в возрасте 41 года, углубиться в этот вопрос и всесторонне изучить его. Я буду также говорить и об его наблюдениях.
В последующей далее истории моей жизни я буду иметь часто случай ссылаться на этого человека. Из этого увидят, как много оснований я имею проводить его систему в жизнь.
Я могу смело сказать, что за все то, что я приобрел, и чем стал я обязан ему. Это был он, кто учил меня, как я должен жить и тренироваться, и это был он, который вел меня по моему жизненному пути. Я должен принести ему самую глубокую благодарность. Но не я один являюсь его должником, если я даже и обязан ему большим, чем кто другой. Везде на свете есть атлеты и все они, прямо или косвенно, являются его должниками. Поэтому его с полным правом назвали «Отцом атлетики», так как это была та система, которую он первый выдвинул, по которой совершенствовал свое искусство в течение последних 25–30 лет всякий атлет хоть сколько-нибудь известный.
По этой системе, а не по какой-либо другой, развили свою силу Сандов, Саксон, Поддубный, Петер Бонн, Збышко, Зпгфрид, Абере, Лурих, Кох, Штейнбах и многие другие.
Д-р Краевский, который был одним из известных врачей Петербурга, стал интересоваться физическим развитием, так как видел в этом средство, посредством которого развивались подвижность и достигались здоровье, сила, а также все телесные и духовные способности. Он начал изучать это дело, произвел свои наблюдения — и тотчас-же приступил к работе, чтобы сорганизовать и построить свою систему.
Далее, прежде всего он установил то основное правило, что всякий должен спать регулярно восемь часов из 24-х. Для этой цели ежедневно, ложась спать, он записывал на куске бумаги время, когда он лег, и клал эту записку перед дверью своей комнаты. Его слуга брал записку и тотчас-же узнавал, когда он должен будить своего хозяина, т. е. по прошествии восьми часов со времени, указанного в записке. Минута в минуту — ни раньше, ни позже. Если он лег в 4 часа утра, то его будили в 12 часов дня, если бы он лег в 1 час ночи, то его слуга разбудил бы его в 9 часов утра. Затем он начинал свою дневную работу.
Сначала он занимался своей корреспонденцией, затем отправлялся в свою гимнастическую залу, представлявшую из себя просторное помещение с приспособлениями для купанья и снабженное двумя громадными окнами, сквозь которые в изобилии проникали солнечные лучи. Во время упражнений окна не были открыты, так что температура оставалась равномерной.
Сначала он принимал непродолжительную ванну в такой холодной воде, какую он только мог достать, а в Петербурге вода часто бывает порядочно холодная. После ванны он никогда не вытирался, но сейчас же начинал свои упражнения, которые у него продолжались полчаса. По прошествии этого времени он совершенно обсыхал.
План, по которому он упражнялся, был тот самый, который изложен в главах IX и XI, так как он всегда работал с гирями. Само собою разумеется, что для него было невозможно проделывать ежедневно все упражнения, которые были описаны в этих главах, но все же он следовал такой программе упражнений, которая была вполне достаточна для того, чтобы привести в действие каждый мускул, и он умел так разнообразить эти упражнения, что ни одно важное движение не было упущено.
Между отдельными упражнениями он никогда не садился отдохнуть, а ходил по комнате взад и вперед, при чем, иногда, клал себе на плечи полотенце.
Окончив упражнения, он одевался и совершал обход своих пациентов.
Покончив с этим, он возвращался домой, что случалось обыкновенно в 2 часа, и обедал. Затем он спал в течение часа, после чего до 6-ти часов принимал больных. Отдохнув немного, он ужинал между 7–8 часами и продолжал прием больных до поздней ночи.
Д-р Краевский, у которого была громадная практика, был в высшей степени отзывчивым человеком и лечил безвозмездно бесчисленное множество пациентов из беднейших классов населения. Его приемная была всегда наполнена ищущими помощи. Он приглашал неимущих больных без стеснения обращаться к нему за советом и они приходили в большом числе даже после 8 час. вечера. В ранние часы дня он занимался своими платными пациентами.
Следует заметить, что подобная усиленная умственная работа в высшей степени утомительна; она подорвала бы силы даже самого выносливого человека. И однако, д-р Краевский был всегда здоров, как физически, так и духовно, одинаково подвижной и работоспособный. Он сам объяснял свое хорошее самочувствие единственно своими ежедневными физическими упражнениями.
Как я уже заметил, он начал свои физические упражнения на 41 году жизни и достиг таких успехов, что он еще 20 лет спустя выглядел гораздо свежее и здоровее, чем когда ему было 40 лет.
Он был настолько удовлетворен успехом своей системы физического развития, что не жалел никаких сил распространить как можно шире относящийся сюда его наблюдения и опыты. Он был также неутомим в привлечении и тренировании многообещающих молодых атлетов. Относительно этого можно будет составить себе приблизительное понятие из истории моей жизни, которую я по настоянию моих друзей, считающих ее достаточно интересной, изложу во всей подробности.
Глава XIV
История моей жизни
По всей вероятности, моим читателям не безынтересно услышать кое-что относительно моей жизни и узнать о ходе моего физического развития.
Я родился 20 июля 1878 года (по старому стилю), так что по новому летосчислению — 2 августа 1878 г. Город, в котором я родился, был Дерпт. У меня есть еще брат и сестра, оба моложе меня. Мои родители, оба, среднего телосложения, однако, мои брат и сестра располагают более, чем средней силой. Мой дед со стороны матери — которого я, к тому же, никогда не знал, так как он умер, когда мне было три года — представлялся мне всегда, по рассказам, как из ряда вон выходящий человек по величине и силе. Он переселился около 60 лет тому назад из Швеции в Россию. Моя мать часто рассказывает мне, что я очень похожу на своего деда, с тою разницей, что он был крупнее меня, ростом в 6 футов.
Насколько я могу припомнить, я с самого моего детства всегда очень увлекался физическими упражнениями и когда мне было около 8 или 9 лет, я командовал над маленькой армией моих сверстников в силу того веского основания, что я был самым сильным из них. Поступив к этому времени в Дерптское Реальное Училище, я вскоре обнаружил особенное предпочтение к занятиям гимнастикой. При одних состязаниях, имевших место в 1891 году, я выиграл в возрасте 14 лет первый приз, как лучший из вступивших в состязания моего возраста — обстоятельство, о котором сообщил в немецкие газеты мой тогдашний учитель, немец, по имени Древес. В то время мой рост был 141 см, а вес — 111 фунтов и я был довольно здоровым мальчиком. Я был одним из лучших игроков в городки, лучше всех упражнялся и с гантелями, мог прыгать 1,90 метра в длину и 1,40 — в вышину. Правой рукой я мог выжать гантель, весом в 30 фунтов 16 раз, а левой — даже 21 раз. Во время одного состязания в беге я пробежал расстояние в 180 метров в 26 секунд. Мою склонность к физическим упражнениям я наследовал, очевидно, от моего деда.
Окончив в 1895 году реальное училище, я поступил в качестве ученика на одну большую машиностроительную фабрику в Ревеле, с тем, чтобы впоследствии стать инженером. Но — человек предполагает, а Бог располагает.
К этому времени я вступил в члены Ревельского Атлетического и Велосипедного Клуба и с наибольшим усердием занялся велосипедным спортом, при чем получил за этот род спорта несколько призов. При наступлении осени и дурной погоды я начал посвящать больше внимания упражнениям с тяжелыми гирями и гантелями, при чем в результате этого рвения оказалось то, что вскоре я превзошел в в этой области всех моих сверстников.
Самым любимым времяпровождением в клубе было поднимание тяжелых гирь и борьба. К последнему у меня было сначала мало склонности и поэтому меня часто тогда побеждали при наших товарищеских состязаниях.
Между тем я значительно вырос и размеры частей моего тела в 1896 году, в возрасте 18 лет, были следующие:
У нас был, в нашем клубе, один очень опытный тренер, по имени Андрушкевич, служивший на государственной службе, который давал нам, молодежи, очень полезные советы относительно ухода и тренировки тела. При одном состязании, происходившем в клубе в это время (осень 1896 года) я обнаружил в поднимании тяжестей следующие результаты:
