Рече же бес к Савве: «Брате Савво! Какую скорбь имаши в себе, яко велми изчезе юношеская красота твоя?» Он же, всяко лукавнуя, сказываше ему некую быти великую скорбь в себе. Бес же осклабився рече ему: «Что убо скрываеши от мене? аз бо вем скорбь твою. Но что ми даси, аз помогу скорби твоей?» Савва же рече: «Аще убо ведаеши истинную скорбь, юже имам в себе, то поиму веру тебе, яко можеши помощи ми». Бес же рече ему: «Ты убо, скорбя, сокрушаешися сердцем своим по жене Бажена Втораго, зане отлучен еси от любви ея. Но что ми даси, аз учиню тя с нею по прежнему в любви ея». Савва же рече: «Аз убо, елико имам зде товаров и богатства отца моего и с прибытками, все отдаю тебе, токмо сотвори по прежнему любовь имети с женою оною». Бес же ту рассмеявся, рече ему: «Что убо искушаеши мя? Аз бо вем, яко отец твой много богатства имать; ты же не веси ли, яко отец мой седмерицею богатее отца твоего. И что ми будет в товарех твоих? Но даждь ми на ся рукописание мало некое, и аз исполню желание твое». Юноша же рад бысть, помышляя в себе, яко «богатство отца моего цело будет: аз же дам ему писание, что ми велит написати». А неведый в какову пагубу хощет впасти, еще же и писати совершенно ниже слагати что умея. Оле, безумия юноши онаго! Како уловлен бысть лестию женскою, и тоя ради в какову погибель снисходит! Егда же изрече бес к юноше словеса сия, он же с радостию обещася дати ему писание. Мнимый же брат, паче же рещи бес, вскоре изъем из опчага чернила и хартию, дает юноши и повелевает ему немедленно написати писание. Той же юноша Савва, еще несовершенно умеяше писати и, елико бес сказываше ему, то же и писаше, не слагая, и таковым писанием отречеся Христа истиннаго Бога и предадеся в служение диаволу. Написав же таковое богоотметное писание отдает диаволу, мнимому своему брату, и тако поидоша оба во град Орел.
Вопросив же Савва беса, глаголя: «Повеждь ми, брате мой, где обитаеши, да увем дом твой». Бес же возсмеяся, рече ему: «Аз убо особаго дому не имею, но где прилучится, тамо и ночую. Аще ли хощеши видетися со мною часто, то ищи мя всегда на конной площади. Аз убо, яко же рех ти, зде живу ради конских покупок. Но аз и сам не обленюся посещяти тя. Ныне же иди к лавке Бажена Втораго, вем бо, яко с радостию призовет тя паки в дом свой жити».
Савва же по глаголу брата своего диавола радостно течаше к лавке Бажена Втораго. Егда же Бажен видев Савву, усердно приглашает его к себе, глаголя: «Господине Савво, кую злобу сотворих аз тебе, и почто изшел еси из дому моего? Протчее убо, молю тя, прииди обитати в дому моем, аз убо за любовь отца твоего, яко присному своему сыну рад бых тебе всеусердно». Савва же, егда услышав от Бажена таковыя глаголы, неизреченною радостию возрадовася и скоро потече в дом Бажена Втораго. И, егда пришед юноша, жена его видев и диаволом подстрекаема, радостно сретает его и всяким ласканием приветствоваше его и лобызаше. Юноша же уловлен бысть лестию женскою, паче же диаволом, паки запинается в сети блуда с проклятою оною женою и ниже праздников, ниже воскресения день помняще, ни страха Божия имеюще, пожене ненасытно безпрестанно с нею в кале блуда, аки свиния, валяяся.
По мнозем же времени, абие входит в слухи в пресловущий град Казань к матери саввиной, яко сын ея живет неисправно и непорядочно, и, елико было с ним отеческих товаров, все изнурил к блуде и пьянстве. Мати же его, таковая о сыне своем слыша, зело огорчися и пишет к нему писание, дабы он оттуду возвратился ко граду Казани в дом отца своего. Егда же прииде к нему писание, он же прочтет, посмеявся и ни во что же вменив. Она же паки посылает к нему второе и третие писание, ово молением молит, ово же и клятвами заклинает его, дабы немедленно ехал оттуду во град Казань. Савва же ни мало внят матерню молению и клятве, но ни во что же вменяше, токмо в страсти блуда упраждняшася.
По некоем же времени поемлет бес Савву и поидоша оба за град Орел на поле. Изшедшим же им из града, глаголет бес к Савве: «Брате, Савво, веси ли кто есмь аз? Ты убо мниши мя совершенно быти от рода Грудцыных, но несть тако. Ныне убо за любовь твою повем ти всю истину, ты же не убойся, ниже устыдися звати мя братом себе, аз убо всесовершенно улюбих тя в братство себе. Но аще хощеши уведати о мне, аз убо сын царев. Поидем протчее и да покажу ти славу и богатство отца моего». И, сия глаголя, приведе его в пусто место на некий холм и показа ему в некоем раздоле град велми славен — стен и покровы и помосты все от злата чиста блистаяся. И рече ему: «Сей есть град творение отца моего! Но идем убо и поклонимся купно отцу моему; а еже дал ми еси писание, ныне взем его, сам вручи отцу моему и великою честию почтен будеши от него». И, сия изглаголав, бес отдает Савве богоотметное оное писание. Оле безумие отрока! ведый бо яко никоторое царство прилежит в близости к Московскому государству, но все обладаемо бе царем московским. Аще бы тогда вообразил на себе образ честнаго креста, вся бы сия мечты диавольския яко сень погибли!
Егда же поидоша оба к приведенному оному граду и, приближившимся им ко вратам града, сретают их юноши темнообразнии, ризами и поясы златыми украшены, поклоняющеся, честь воздающе сыну цареву, паче же рещи бесу, такожде и Савве поклоняющеся. Вшедшим же им во двор царев, паки сретают их инии юноши, ризами блистающеся, паче первых, такожде поклоняющеся им. Егда же внидоша в полаты царевы, абие друзии юноши сретают их, друг друга честию и одеянием превосходяще, воздающе достойную честь сыну цареву и Савве. Вшед же бес в полату, глаголя: «Брате Савво, пожди мя зде мало. Аз убо шед возвещу о тебе отцу моему и введу тя к нему. Егда же будеши пред ним, ничто же размышляя или бояся, подаждь ему писание свое». И сия рек, поиде во внутренния полаты, оставль Савву единаго; и помедлив тамо мало, приходит к Савве и, поем, вводит его пред лице князя тмы.
Той же, седя на престоле высоце, камением драгим и златом преукрашенном; сам же той славою великою и одеянием блистаяся. Окрест же престола его зрит Савва множество юношей крылатых стоящих; лица же их овых сини, овых багряны, иных же яко смола черны. Пришед же Савва пред царя оного, пад на землю, поклонися ему. Вопроси же его царь, глаголя: «Откуду пришел еси семо, и что есть дело твое?» Безумный же он юноша подносит ему богоотметное свое писание, глаголя, яко «приидох, великий царю, послужити тебе». Древний же змий сатана прием писание и, прочет его, обозревся к темнообразным своим воином рече: «Аще ли и прииму отрока сего, но не вем, крепок ли будет мне, или ни». И призывав сына своего, саввина мнимаго брата, глаголя ему: «Иди протчее и обедуй с братом своим». И тако оба поклонишася царю и изыдоша в переднюю полату и начата обедати, и неизреченныя благовонныя яди приношаху им, такожде и питие, яко дивитися Савве, и глагола, яко «никогда же в дому отца моего таковых ядей вкушах или пития испих».
По ядении же поемлет бес Савву и поидоша с двора царева, и изшедшим же им из града, вопрошает Савва брата своего беса, глаголя: «Что убо, брате, яко видех у отца твоего окрест престола его много юношей крылатых стоящих?» Бес же, улыбаяся, рече ему: «Или не веси, яко мнози языцы служат отцу моему: индеи, персы и инии мнози? Ты же не дивися сему и не сумневайся братом звати мя себе: аз бо да буду тебе меньший брат; токмо, елико реку ти, во всем буди послушен мне; аз же всякаго добродейства рад чинити тебе». Савва же во всем обещался послушен быти ему; и, тако уверившися, приидоша паки во град Орел, и оставль бес Савву, отходит. Савва же паки прииде в дом Баженов и пребываше в прежнем своем скаредном деле.
В то же время прииде во град Казань из Персиды со многими прибытками отец саввин Фома Грудцын и, яко же лепо, обычное целование подав жене своей, и вопрошает ея о сыне своем: жив ли есть. Она же поведает ему, глаголя, яко «от многих слышу о нем: по отшествии твоем в Персиду отъиде он к Соли Камской и оттуду во град Орел, тамо и до ныне живет житие неудобное: все богатство наше, якоже глаголют, изнурил в пиянстве и блуде. Аз же много писах к нему о сем, дабы оттуду возвратился в дом наш; он же ни единыя отповеди подаде мне, но и доныне тамо пребывает: жив ли или нет, о сем не вем». Фома же, таковыя глаголы слышав от жены своея, зело смутися умом; и скоро сед, написав епистолию к Савве со многим молением, дабы безо всякаго замедления оттуду ехал во град Казань: «Да вижу, рече, чадо, красоту лица твоего, понеже давно не видах тя». Савва же таковое писание приим и прочет, и ни во что же вменив, ниже помысли ехати ко отцу своему, но токмо упраждняяся в ненасытоюм блужении. Видев же Фома, яко ничто не успевает писание его, абие повелевает готовити подобные струги с товаром и пути касается к Соли Камской: «Сам, рече, сыскав, поиму сына своего в дом свой».
Бес же егда уведав, яко отец саввин путешествие творит к Соли Камской, хотя пояти Савву в Казань, и абие глаголет Савве: «Брате Савво, доколе зде во едином малом граде жити будем? Но идем убо во иные грады и погуляем и паки семи возвратимся». Савва же ни мало отречеся, но глагола ему: «Добре, брате, глаголеши, идем; но пожди мало: аз убо возму от богатства моего неколико пенязей на путь». Бес же возбраняет ему о сем, глаголя: «Или не видел еси славы отца моего и не веси ли, яко везде села его есть. Да идеже приидем, тамо и денег у нас будет, елико потребно». И тако поидоша от града Орла, никим же ведомы, ниже той сам Бажен Вторый, ни жена его уведавше о отшествии саввином.
