храм божий бывает,
Аще кто на твердом исповедании себе утверждает.
И, еже рече, врата адова ей не удолеют,
В лепоту церкви божии еретическая уста ничтоже спеют.
Сия глаголы не наших грешных уст реченна,
Но велия и свята мужа преизведенне,
Ему же, государю святителю, звание Христом
Прилично же и достойно и праведно ко златым устом.
Аще паки глаголют окаяннии, яко «Петр и Павел у нас
в Риму пребывают,
И молитвами своими нас ограждают».
Аще бы мы богу досаждали,
То бы зде великое наказание от него принимали.
И аще бы святии апостоли нам не помогали,
И еще бы нам и возражали;
Что уже несть пред ним нашего неисправления,
Понеже ничто же творим, кроме его уставления.
Мы же паки к ним отвещаем, яко в молитвах своих и нас не забывают,
И в скорбех наших и в бедах всегда нам вспомогают.
Такоже и мы, грешнии, благодарение к ним приносим,
И гласы своими и усты возносим,
И их, великих апостолов, на помощь к себе призываем, господни,
И великую милость от них приимаем,
Понеже они, государи апостоли верховнии и ученицы
Молят и о всем мире от лет своих и до сего дни,
И паче паки всех от господа почтени,
И нетленныя им венцы от Христа предани,
И ходатайствуют о нас ему, нашему творцу и богу,
Да сподобимся от него мы нетленнаго его чертога.
Аще и не у нас, в руской земли, пребывают.
Но молитвами своими нас снабдевают.
Папы же римския своих всех римлян прелстиша
И паки всех же своим злым ересем научиша,
И самыя злыя греховныя слабости пред ними предложиша,
И сердца их, и ум, и очи до конца омрачиша.
За них всех немцы, окаянных, умирают,
И велми их, злодеев лютых, похваляют.
И паки все им западныя и полуночныя немцы голдуют,
И злому их ухищрению и учению ревнуют,
И за них, злодеев, умирают,
И души своих за них, окаянных, полагают,
И преданный закон от них крепце и всеусердно держат,
И очима своима невидимо во дно адово зрят.
Они бо всех прелстиша слабостными грехи,
Яко же некоими сладостными своими стихи [80].
Сего ради и до днесь зовется от них всяк проклят,
И к тому паки от таковых врагов не воздохнет,
Понеже весь мир град Италию прелстиша,
И души их в бесконечныя муки вложиша.
Аще кто днесь от нас римских пап похвалит
И наших государей и великих ерархов умалит
Или еще от безумия своего хулу нанесет,
Таковый сам себе во дно адово снесет,
И да будет проклят в сем веце и в будущем,
И во веки веков никогда же минующем.
Аще же кто их и сопрестолником святых апостол наречет,
Таковый сам себе язык отсечет,
Но отидет душею своею и телом во тму кромешную,
Яко сам себе возлюбит лесть и славу внешную.
Яко же от неких и от мудроумных слышахом,
Обаче не до конца ограждены божественным страхом,
Аще же самым отцем их, сатаною, научени,
И во дно адово душами же своими сведени;
Или будут от высокомыслия своего тако с ума сходят,
И яко волцы во овчиях кожах зде ходят,
Тако безумнии и немысленнии глаголют,
Яко осными железными неистовыми словесы своими колют.
Есть же инии во благоверии и православии пожиша,
Последи же сами себе исторжиша,
И во проклятую того папину унею отидоша,
И сами же себе своим «высокоумием живых погребоша.
И таковое дело бывает диаволским навождением,
И высокоумным и неразсудным смышлением,
И гордостным бесовским навождением,
И от самого господа нашего Иисуса Христа отпадением.
Яко же Денница с небеси за гордость спаде,
И себе и своим силам вечное мучение наведе.
Избави нас, господи, от таковаго злаго начинания,
Да не отпадем вечнаго упования.
Мы же паки тезоимениты есмы Христу,
Иже просвещает нашу всяку православную версту.
Аще кто от православных учнет у латынь учитися,
Таковому будет во христианском звании и едва ключитися.
И от православныя веры не отщетитися.
Того ради подобает о том Христу богу молитися,
Да не впадет в таковыя лютыя сети;
Воистину самаго сатаны — неистовыя дети,
Понеже они, злыя и злохитрыя латыни,
И чюжаются нашея христианския святыни.
Того ради своими ересми зле прелщают,
И яко удами православных християн уловляют.
Тако бо они, злии, тайными своими умышлении творят,
И бесчисленныя человеческия души губят.
Яко же рыбы не познавают лщения на удех...
Удивляюся тому латышскому лютому умудрению
И бесовскому злохитрому научению,
Яко же и выше рех, яко же удою влекут к своему прелщению
По научению отца своего, сатаны, умышлению.
Еще же злодеи аки сладкою ядию гортанью услаждают,
Тако и они, злии, ересми своими некрепкоумных уловляют.
Случает же ся много у разумных ум омрачают,
И нас той лютыя ереси привлачают,
Яко же аки и выше о сем рехом,
И ныне к тому же речению доспехом.
И паки аще кто у них, у лукавых, во училище пребудет,
Таковый едва без беды избудет,
Понеже паки иными внутренными некоими умышлении украдают
И латынскую грамоту свою всех болши похваляют.
И глаголют про нея, яко всех мудряе,
Мы же глаголем: несть латыни зляя.
Паче же рещи, не от свята мужа грамота их сотворена,
Но от поганых и некрещеных еллин изложена,
И умудрена великими замышлении и затеи,
Яко же мудрыми афинскими витеи,
Чтоб един язык был во всем свете.
И были тогда вси мудрие царие и князи местныя, и воеводы во едином свете.
И сия быша после Троянскаго пленения,
И конечнаго ея <Трои> от грек разорения.
И паки вси быша тогда во единой мысли,
И некто у них мудрец таковую грамоту замысли.
И вси книги на латынский язык
