— Теперь у нас полный выпуск Супера-Дупера, — сказал Гомер.
— Ага, — ответил Фредди и замолчал. Потом он сказал:
— Слушай, Гомер, будь другом — не говори ребятам ничего про Супера-Дупера и про канаву... и про колючую проволоку, и про йод... Ладно? Особенно Арти Бушу. Если он не узнает, тогда я, может, выменяю у него ракетку за все эти книжки. Она только немного треснута...
— Ладно, — сказал Гомер. — Тем более что его брат тоже недавно обманул меня:
всучил испорченный велосипедный звонок в обмен на почти новую трубу!
Глава 3. ПОНЧИКОВЫЙ АВТОМАТ
Это случилось уже в ноябре, в одну из пятниц, под вечер... Гомер услышал, как его мать разговаривала по телефону с тетей Агнессой, женой дядюшки Одиссея — того самого, у которого небольшое кафе в центре города Сентерберга.
— Значит, я приеду через полчаса, — сказала мать Гомера в телефонную трубку. — И мы вместе пойдем на собрание...
Дело в том, что в этот день в Женском клубе должно было состояться обсуждение плана его дальнейшей деятельности, а также занятия кружков шитья и вязания...
Когда мама положила трубку, Гомер спросил:
— Можно поехать с тобой? Я посижу у дядюшки Одиссея, пока вы с тетей Агнессой будете обсуждать ваши планы.
Разрешение было получено, и после того как Гомер пригладил свои вихры, а мама проверила, не забыты ли учебники по шитью и вязанию, а также иголки и спицы нужных размеров, после всего этого они сели в машину и отправились в город.
Кафе дядюшки Одиссея стояло на городской площади, как раз напротив здания суда.
Сам дядюшка Одиссей был человеком с передовыми научными взглядами и пуще всего на свете любил технические новинки. Поэтому его кафе ломилось от автоматических приборов. Был тут автомат для поджаривания гренков, автомат для варки кофе, автомат для мойки посуды, автомат для изготовления пончиков — словом, все здесь было по последнему слову техники.
И каждое нововведение дядюшки Одиссея тетя Агнесса встречала всплеском рук и тяжкими вздохами. Иногда она так сердилась на него за все это, что не разговаривала с ним по нескольку дней. Потому что тетя Агнесса считала, что лучше бы дядюшка Одиссей поменьше торчал в парикмахерской и болтал там со своими дружками, и тогда не потребовалось бы тратить столько денег на все эти автоматы и полуавтоматы, будь они неладны, которые только помогают бездельникам еще больше бездельничать...
Вскоре уже их машина въехала в Сентерберг, и мать Гомера остановила ее возле кафе дядюшки Одиссея, откуда сразу появилась тетя Агнесса и воскликнула:
— Боже мой! Как мальчик подрос! Это она говорила каждый раз, когда видела Гомера. После этого тетя Агнесса села в машину и уехала с матерью Гомера на собрание. Гомер же вошел в кафе и крикнул:
— Привет, дядюшка Одиссей!
— А, племянник! Как раз вовремя, — сказал дядюшка Одиссей. — А я вот, понимаешь, вожусь битый час с этим пончиковым автоматом... Смазываю, разбираю, чищу...
Шикарная штука, скажу тебе! Без нее человечество как без рук!
— Ага, — согласился Гомер.
Он взял тряпку и начал протирать металлическую обшивку, а дядюшка Одиссей продолжал копаться во внутренностях Машины.
— Ох! — сказал он наконец. — Послушай, Гомер, у тебя, я знаю, хорошая техническая сметка... Видишь вот эти две штуки? Куда их надо прикручивать, ума не приложу. Вроде они лишние, что ли? Посмотри, пожалуйста... А я сбегаю на минуточку в парикмахерскую: очень нужно с шерифом перекинуться парой слов... Ты уж без меня наладь машину. И если кто придет, налей кофе. Ведь ты все тут знаешь. Народу сейчас будет мало, а до того, как закончится вторая серия в кинотеатре, я уже вернусь. Идет?
И уже от самых дверей дядюшка Одиссей добавил:
— Да, Гомер, когда наладишь, тебе не очень трудно будет замесить тесто для пончиков? А потом залей тесто в машину. Вон туда, ты знаешь... После нажмешь эту кнопку — и пошел... Чтобы к концу сеанса у нас был небольшой запас пончиков.
Ладно?
— Хорошо, — сказал Гомер. — Я все сделаю, не беспокойтесь. Минут через пять после ухода дядюшки Одиссея в кафе вошел незнакомый человек и сказал:
— Привет, парень.
Гомер в это время как раз определил уже место для последней детали, которая оказалась совсем нелишней, и начал прикручивать ее. Он повернул голову к посетителю и ответил:
— Добрый вечер, сэр. Что вы хотите?
— Я бы выпил чашечку кофе и съел несколько пончиков, — сказал вновь пришедший.
— К сожалению, мистер, пончики будут не раньше чем через полчаса. Надо еще замесить тесто и пустить машину. Могу пока предложить сладких булочек. Они тоже вкусные, честное слово.
— Ладно, парень, спешить мне некуда, — сказал посетитель. — Налей-ка чашку кофе, а пончиков я могу и подождать. Свежие пончики стоят того, чтобы их дожидаться.
Что, верно я говорю?
— Ага, — сказал Гомер и налил кофе из кофейного сверхавтомата.
— А неплохое тут местечко, — продолжал посетитель.
— Да, ничего, — согласился Гомер. — Автоматы что надо! Последнее слово техники.
— Наверно, неплохо идут дела у хозяина? — спросил незнакомец. — Я тоже деловой человек. Разъезжаю и рекламирую. Рекламирую и разъезжаю. Меня называют мистер Сандвич... А вообще-то я Габби.
— Очень приятно, мистер Габби, — сказал Гомер и тоже назвал свое имя. Рад с вами познакомиться. Это, наверно, страшно интересно — повсюду ездить и рекламировать свои сандвичи.
— Совсем нет, — сказал мистер Габби. — Я не рекламирую и не делаю никаких сандвичей. Наоборот — из меня делают... Вешают спереди какую-нибудь рекламу, сзади еще одну... А посередке — я. Понятно? Как сандвич.
— Ага, — сказал Гомер. Он уже к этому времени разыскал муку и дрожжи. Но все равно интересно. Ведь сколько вы ходите, ездите...
— Порядочно, — сказал мистер Габби. — И на своих двоих, и на поезде. Правда, больше на товарном. Понятно?
— Да, — ответил Гомер. — Только это очень опасно, верно?
— А что сейчас не опасно? На чем ни поедешь, все равно только и жди аварии.
Возьми, к примеру, самолет... Понятно?
В это время у дверей кафе остановился шикарный сверкающий черный автомобиль, огромный, как железнодорожная платформа, и из него выскочил шофер. Он открыл заднюю дверца и оттуда вышла женщина. Они с шофером зашли в кафе, кенщина улыбнулась Гомеру и сказала:
— Мы бы хотели слегка перекусить. У вас ведь найдется кофе и пончики? Это просто прелесть! На что Гомер ответил:
— С удовольствием, мэм, но, к сожалению, я только-только собирался замесить тесто, а потом еще надо включить вот эту машину... Так что кофе, пожалуйста, хоть сейчас, а пончики...
— Какой милый и умный мальчик! — воскликнула женщина. — Просто прелесть! Он даже знает, как делать пончики.
— Ну, я не очень-то знаю, — сказал смущенно Гомер. — Я их раньше никогда не делал. Но у дядюшки Одиссея записан рецепт...
— Ах, милый мой мальчик! — закричала женщина. — Умоляю, разреши помочь тебе. Уже тысячу лет я не делала пончиков. Я ведь знаю такой изумительный рецепт. Просто прелесть! Пальчики оближешь! Позволь мне замесить тесто по собственному рецепту!
— Но, мэм, — сказал Гомер, — я не знаю...
— Вы все заговорите по-другому, как только попробуете мои пончики. Только дай же мне какой-нибудь передник!
И она сняла свое шикарное меховое пальто, сняла часы, браслеты, сдернула кольца и закатала рукава платья.
— Чарлз, — сказала она шоферу, — передайте-ка мне дрожки... Вот так. А вы, молодой человек, разыщите-ка мускатный орех.
С этой минуты и Чарлзу и Гомеру некогда было скучать: они беспрерывно приносили, подавали, разбивали яйца, а женщина смешивала, взбивала, посыпала... И только мистер Сандвич, он же мистер Габби, спокойно сидел на своем стуле, попивал кофе и с интересом взирал на все происходящее.
— Ну вот! — сказала женщина, когда все, что нужно, было наконец смешано, взбито и посыпано. — Тесто готово. Теперь вы скоро попробуете мои пончики!
— Ой, что-то очень много теста получилось! — сказал Гомер. — Тут, наверно, раз в десять больше, чем у дядюшки Одиссея, когда он сам делает.
Гомер влез на стул и с помощью шофера стал заправлять пончиковый автомат — переливать в него тесто из огромной миски. Потом он спрыгнул на пол и нажал на боку у автомата кнопку со словом «Пуск». И машина заработала. В ее нутре начали штамповаться колечки из теста и одно за другим падать на противень с горячим маслом. Там они подрумянивались с одной стороны, потом автоматически переворачивались на другую, и готовая продукция выталкивалась в желоб и аккуратно скатывалась по нему в пончикоприемник.
— Какая милая машина, — сказала женщина, когда первый пончик выскочил из желоба и ударился о дно ящика. — Просто прелесть!
