Моргану, он же Морги. Я так рада, что ты написал мне в Instagram, и я взволнована, тем что теперь могу называть тебя своим другом. Твоя забота о моих словах помогла сделать эту историю особенной.
ПРОЛОГ
НОЙ - 12 ЛЕТ
— Н
ооой!
Я побежал быстрее. Крики Джоли были отчаянными, и я должен был найти ее.
Кто-то причинял ей боль.
— Джоджо! — Я в панике позвал ее.
— Ной, помоги мне!
Где она была? Все эти залы выглядели одинаково.
Офисы, конференц-залы, комнаты отдыха с большими холодильниками и маленькими столиками.
— Ной!
Из открытой двери в конце коридора лился свет. Я бросился к ней, каким-то образом зная, что это нужное место.
— Джоджо!
Я споткнулся обо что-то и упал в комнату. Беннетт и Зак уже были здесь, стояли у стены и смотрели в середину комнаты с отсутствующим выражением на лицах.
Джоли лежала на полу. Из ее головы текла кровь, и она плакала.
— Боже мой! Беннетт! Зак! Мы должны что-то сделать! — Закричал я, подбегая к ней.
Они не ответили. Я посмотрел на них, совершенно сбитый с толку, почему они не помогают ей, а затем снова уставился в пол.
Она ушла.
— Нет!
Я проснулся, мой крик больно отдавался в моем охрипшем горле.
— Эй, — прошептал Беннетт рядом со мной. — Ной. Это был просто сон. — Он схватил меня за руку, лежа рядом со мной в наших спальных мешках на полу моей комнаты.
— Хотя это был не сон, — сказал я, и громкий всхлип вырвался из моего горла. — Это был не сон. Она действительно мертва!
Беннетт ничего не сказал. Он просто держал меня за руку, пока я продолжал плакать, выплескивая все слезы, на которые не был способен прошлой ночью, когда наши родители убили нашу лучшую подругу и ее родителей прямо у нас на глазах.
По причинам, о которых мы понятия не имели. Чтобы проверить нас.
— Где… где Зак? — Спросил я, икнув. Спальный мешок с другой стороны от меня был пуст.
— Тут, — тихо сказал Зак.
Я посмотрел на подоконник в моей спальне, где Зак сидел, примостившись на подушке, прислонившись к запотевшему стеклу.
Его глаза были усталыми - с красными ободками и налитыми кровью в слабом свете городских огней, проникавшем через окно. Его черные волосы были растрепаны.
В руке он сжимал большой кухонный нож, его взгляд был прикован к двери, как будто он высматривал захватчиков.
Я понял, что он не спал.
Беннетт сел в своем спальном мешке, притягивая меня к себе.
— Я... — начал он, тяжело сглотнув. По его щеке скатилась слеза, и я знал, что он изо всех сил старается сдержаться ради нас. — Я не знаю, почему наши родители так поступили. Отец Джоли, должно быть, сделал что-то действительно плохое, чтобы заслужить такое... наказание.
— И все же она ничего не сделала! — Воскликнул я. — Почему они так с ней поступили?
— Отец сказал, что таковы правила, — печально ответил Беннетт. — Правила Четырех семей, когда одна Семья предает другую.
— К черту правила, — пробормотал Зак из окна. — Правила отстой. Наши родители - психи.
Я кивнул. Я никогда не думал, что мой отец сумасшедший. Или злой. На самом деле я видел его не так уж часто, но всякий раз, когда я это делал, он всегда улыбался мне и пытался сказать что-нибудь приятное.
Папа Беннетта и мама Зака были страшными людьми.
Но мой отец согласился с этим ужасным убийством. В конце концов, оказалось, что он такой же, как они.
— Как ты думаешь, что теперь заставят нас делать наши родители? — Спросил я. — Они сделали вид, что это было своего рода посвящение.
— Я не знаю, — ответил Беннетт. — Но я готов поспорить, что наши Семьи не достигли бы того, что есть, - не стали бы такими могущественными, какими они являются в этом Сити, - не совершив некоторых плохих поступков.
— Я могу быть плохим, — задумчиво произнес Зак, глядя на нож, который все еще держал в руке. — Если это то, что они заставят нас сделать.
Я верил ему, но не хотел этого для Зака.
Для любого из нас.
Потому что я бы тоже научился быть плохим, если бы это означало защиту Беннетта или Зака. Если бы я знал, что нам нужно защитить Джоли, я бы украл пистолет и ограбил десять банков только для того, чтобы у нас были деньги, чтобы убежать далеко-далеко и никогда не оглядываться назад.
У меня заныло в груди от этой мысли, и мне пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы не сломаться снова.
— С этого момента, — сказал Беннетт после долгой паузы. — Мы не доверяем никому за пределами этой комнаты. Мы всегда прикрываем друг друга. Мы делаем ровно столько, чтобы наши родители были счастливы, пока не получим доступ к нашим трастовым фондам после окончания Холиуэлла. А потом мы решим, чем хотим заниматься после этого.
— Согласен, — ответил Зак. — Если наши родители способны на это, никто не знает, что еще они могли бы сделать. Это должны быть только мы. Больше никто.
— Верно, — вмешался я. — Я думал, мой папа был добрым. Но это невозможно - он лгал мне всю мою жизнь! С этого момента здесь только мы.
— И мы позаботимся о том, чтобы ничего подобного больше никогда не повторилось. Мы потеряли Джоджо, но мы не потеряем друг друга, — сказал Беннетт,
