торговли и содействия торговле, но переименовал их; переименовал Бюро предприятий в Бюро промышленной политики и дал ему новые разделы по структуре промышленности и поведению бизнеса; объединил старые бюро легкой и тяжелой промышленности в новое Бюро базовой промышленности (металлы и химикаты вместе); создано новое Бюро машиностроения и информационной промышленности, объединившее под одним управлением электронику, компьютеры, автомобили и общее машиностроение (к этой группе мы вернемся позже); старое Бюро текстиля преобразовано в Бюро промышленности потребительских товаров; создано новое внешнее агентство, Агентство природных ресурсов и энергетики (NREA), объединившее в одно мощное подразделение управление нефтяной, угольной, энергосберегающей и коммунальной промышленностью (включая атомную энергетику). (В приложении В приведена схема "новой структуры" МИТИ, или "подтяжки лица", как выразились некоторые критически настроенные журналисты).
Морозуми ушел в отставку в день введения новой структуры и передал ее реализацию Ямасите Эймэю (выпускник 1943 года, бывший первый секретарь посольства Канады, заместитель директора Бюро тяжелой промышленности, руководитель бюро химии, международной торговли и предприятий). 6 октября 1973 года разразилась "четвертая ближневосточная война" (как ее называют японцы). Десять дней спустя шесть стран Организации стран-экспортеров нефти подняли цены на нефть на 21 %, а 20 октября шесть ближневосточных государств приостановили поставки нефти странам, поддерживающим Израиль. Нефтяной шок" - событие гораздо более важное, чем то, что в японской прессе называли "шоком Никсона", - поразил Японию и весь мир с ошеломляющей силой. 16 ноября 1973 года кабинет министров принял "Политику чрезвычайных нефтяных контрмер", которая предписывала программы экономии нефти; а японские политические лидеры, включая министра MITI Накасонэ, отправились в поездки на Ближний Восток, чтобы попытаться завоевать друзей среди стран, на которые они раньше не обращали особого внимания. Япония была крупнейшим в мире импортером нефти и полностью зависела от Ближнего Востока. (Одним из проектов, которые Накасонэ согласился построить в этом регионе, чтобы скрепить отношения, был нефтехимический комплекс стоимостью 3 миллиарда долларов в Бандар-ШахпуреБандар Хомейни после революции 1979 года в Иране. По иронии судьбы, за его строительство отвечал вице-министр Ямасита Эймей, который после отставки стал руководителем торговой компании Mitsui. Перерасход средств, беспорядки революции и ущерб, нанесенный во время войны между Ираном и Ираком, возможно, превратили его в один из самых дорогостоящих проектов по оказанию иностранной помощи, которые когда-либо предпринимали японцы).
Значение нефтяного шока для целей данного исследования заключается в том, что он еще раз напомнил японскому народу о том, что ему нужна официальная бюрократия. Со времен реставрации Мэйдзи в стране в той или иной форме проводилась государственная энергетическая политика, и энергетические проблемы 1970-х годов предоставили МИТИ, по его словам, "возможность раз в жизни" восстановить свой прежний авторитет - вызов, который он принял с большим мастерством и изобретательностью.
Непосредственной проблемой министерства стало влияние нефтяного кризиса на и без того "сумасшедшие" цены. Сначала подорожало печное топливо, а затем и вовсе исчезло с рынка. Затем в дефицит попала туалетная бумага, а затем и бытовая химия. Общественность убедилась, что промышленные картели используют кризис для получения огромных прибылей. В стране воцарилась атмосфера, похожая на ту, что была во время рисовых бунтов. Министр Накасонэ создал в MITI командный пункт, который он укомплектовал своими начальниками бюро и руководителями секции бумажной и целлюлозной промышленности в Бюро промышленности потребительских товаров (отвечающей за туалетную бумагу) и секции химической продукции в Бюро базовой промышленности (отвечающей за стиральный порошок). Когда водители такси объявляли забастовку из-за нехватки сжиженного нефтяного газа, или домохозяйки устраивали бунт в Осаке из-за нехватки керосина, или перед супермаркетами, где якобы продавалась туалетная бумага, обнаруживались длинные очереди, руководители MITI пытались отправить экстренные поставки, чтобы успокоить панические покупки. Старые бюрократы, занимавшиеся промышленной политикой и воспитанные на лозунге "сталь - рис промышленности", теперь оказались заняты товарами широкого потребления и раздраженными домохозяйками. Руководители министерства, начавшие свою карьеру во время оккупации, говорили, что это напоминает им времена Совета по экономической стабилизации, когда MCI осуществлял контроль над всеми товарами.
В результате этой неразберихи появились два новых закона: Закон о чрезвычайных мерах по стабилизации народного благосостояния (Kokumin Seikatsu Antei Kinkyu* Sochi Ho*, номер 121 от 22 декабря 1973 года) и Закон о нормализации спроса и предложения на нефть (Sekiyu Jukyu* Tekiseika Ho, номер 122, также от 22 декабря). Они наделяли МИТИ широкими полномочиями требовать от оптовых и розничных торговцев отчетов об их поставках, устанавливать стандартные цены на определенные товары, составлять планы поставок потребительских товаров и штрафовать нарушителей. Накамура сравнивает закон о нефти с законом Ёсино о контроле над торговлей от сентября 1937 года, а Какума видит в обоих законах 1973 года возврат, по крайней мере, к временам Закона о специальных мерах Сахаси.
По сути, новые законы узаконили административное руководство MITI и официально признали, что административное руководство отвечает национальным интересам. Ни один из законов не создал "третью эпоху контроля", как опасались некоторые, но они начали смещать баланс в Японии от "самоконтроля" в сторону "государственного контроля".
И все же в 1973 году, когда в стране наблюдалась 29-процентная инфляция, вопрос о том, служат ли административные указания MITI национальным интересам или только интересам крупного бизнеса, оставался крайне спорным. Именно Комиссия по справедливой торговле поставила этот вопрос во главу угла. 24 октября 1972 года премьер-министр Танака назначил председателем Комиссии по справедливой торговле весьма необычного и независимого бывшего бюрократа Такахаси Тосихидэ (глава банковского бюро Министерства финансов с апреля 1963 по июнь 1965 года - в тот период, когда бюро находилось в постоянном конфликте с Сахаси по поводу Закона о специальных мерах). Такахаси просто считал, что его обязанность - защищать антимонопольный закон, даже несмотря на то, что в последние годы он повсеместно игнорировался. Он также был убежден, что экономические события 1972 и 1973 годов были связаны с этим игнорированием антимонопольного закона.
Такахаси мог бы выбрать любую из нескольких отраслей промышленности, чтобы доказать свою точку зрения (например, сталелитейную), но из-за нефтяного кризиса он выбрал нефтеперерабатывающую и нефтераспределительную промышленность. 27 ноября 1973 года сотрудники Комиссии по справедливой торговле ворвались в офисы и потребовали предъявить бухгалтерские книги Японской нефтяной ассоциации и двенадцати нефтяных компаний. Согласно заявлению FTC, "проверка на месте была проведена для расследования сообщения о том, что нефтяные компании подняли цены на свою продукцию и ограничили поставки по инициативе ассоциации".
19 февраля 1974 года на основании собранных его инспекторами документов Такахаси предъявил ассоциации и компаниям обвинение в создании незаконного ценового картеля и передал дело в Высшую прокуратуру Токио. Это было сенсационное событие: на той
