отметить, что МГГ имел огромное значение во многих отношениях. Во время него было проведено полное картирование срединно-Атлантических хребтов, что имело большое значение в последующее десятилетие для развития тектонической теории плит. Многое было узнано о космическом излучении, гравитации, геомагнетизме, физике ионосферы и активности солнечных пятен - МГГ пришелся на пик солнечного цикла 1954-64 годов - и были сделаны более точные определения широты и долготы. Одним из главных наследий года стало основание Всемирной системы данных Международного научного совета - хранилища качественных научных результатов и контролера стандартов. В течение года СССР и США запустили спутники, причем первые два - первые, что побудило США ускорить свои космические проекты, создав НАСА.
В МГГ приняли участие ученые из шестидесяти семи стран. В Антарктиде было открыто более полудюжины новых исследовательских станций, одна из которых была создана Японией. Успех проекта, не в последнюю очередь благодаря международному сотрудничеству, которое является одним из главных цивилизующих признаков науки, создал условия для достижения соглашения по Антарктиде, защищающего ее и обеспечивающего постоянную доступность для ученых из всех заинтересованных и технически компетентных стран.
Атмосфера торжества, окружающая договор, во многом унаследовала дух братства и сотрудничества МГГ. Но - как бы ни хотелось внести кислую ноту - за ярким светом международного соглашения скрывается тень международных разногласий, проявляющихся даже в намеренном искажении Статьи IV договора. Как видно из вышеприведенного обсуждения, Антарктика может стать жертвой круговорота разногласий и конфликтов, которые продолжают портить отношения ниже 50° южной широты. (Фолклендские острова расположены на 51,79° южной широты; Антарктика определяется как все, что лежит ниже 60° южной широты).
Критика САР сосредоточена на двух основных моментах. Первый заключается в том, что он недостаточно надежен для защиты Антарктики от экологического ущерба. Предотвращение глобального потепления, конечно, не входит в компетенцию или полномочия САР, и она также не может сделать многого в отношении загрязняющих веществ, переносимых морем и воздухом, которые, соответственно, наполняют Южный океан микропластиком, а снежный покров самой Антарктиды - стойкими опасными химическими веществами. Но то, что морская жизнь истощается, а рыбные запасы находятся в опасном положении, что 170 000 туристов ежегодно посещают континент, не только принося с собой загрязняющие вещества, но и мешая научной работе, что десятки частных яхт проникают в "чувствительные" антарктические воды, а их владельцы прикасаются к животным и летают на дронах над лежбищами, - это одни из тех проблем, которые система не в состоянии решить.
Это объясняется слабостью механизмов управления САР. До 2004 года не существовало центрального органа, который бы управлял системой, когда наконец был создан постоянный секретариат. Но секретариат обслуживает проводимое раз в год Консультативное совещание по Договору об Антарктике (КСДА), которое не имеет собственных полномочий, а его члены дают рекомендации своим правительствам относительно необходимых действий. Соответственно, реализация САР полностью зависит от действий отдельных правительств, и почти неизменной тенденцией является то, что они ограничивают любые предпринимаемые ими действия своей собственной сферой деятельности на континенте. Несмотря на то, что САР предписывает наблюдение и инспектирование всей деятельности на континенте и в прилегающих водах, она не предусматривает никаких способов принудительного устранения обнаруженных нарушений. Все, что могут сделать инспекторы, обнаружив нарушения, - это сообщить о них, оставив правительствам отдельных стран право принимать меры, если они того пожелают.
Не менее актуальным для размышлений о Луне и Марсе является второй, связанный с этим, фокус критики. Это уязвимость САР перед геополитическими соображениями. Антарктида находится в опасности из-за постоянного роста коммерческого и ресурсного давления на рыбные запасы и полезные ископаемые, имеющие решающее значение для производства передовых технологий. Договор об Антарктике запрещает добычу полезных ископаемых на континенте до 2048 года, но этот запрет держится только на доброй воле участников договора, которая оказалась недостаточной для предотвращения перелова антарктических вод. Поскольку КСДА является консультативным, а не суверенным органом - не "правительством Антарктики", - она не может выдвигать и защищать претензии на исключительную зону морей и континентального шельфа за пределами фактической береговой линии континента, как это происходит в других странах мира (см. главу 2). Это означает, что моря вокруг Антарктиды определяются как "открытое море" и, следовательно, открыты для всех желающих пользоваться "свободой открытого моря" - отсюда проблема перелова, а также опасность бурения и добычи полезных ископаемых на континентальном шельфе.
Фактически, САР не контролирует никого и ни одно государство, не являющееся ее участником. Он не запрещает ни одному агентству, не являющемуся его участником, исследовать континент или эксплуатировать его ресурсы. Формально, согласно международному праву, все государства обязаны поддерживать Договор об Антарктике, но по мере того, как давление на ресурсы растет, а глобальное потепление создает все больше возможностей для доступа к труднодоступным или недоступным ресурсам, уязвимость САР становится все более очевидной. Стороны договора уже давно раздвигают его границы - "невоенные" требования САР практически не имеют смысла, поскольку GPS на базах континента имеют двойное гражданско-военное назначение; например, китайская система BeiDou GPS, установленная на базах Great Wall, Zhongshan и Dome A Kunlun в Антарктиде, предназначена "для мониторинга и поддержки систем воздушного и космического оружия". Однако такие стороны, как Китай (который стал членом САР в 1983 году и с 2014 года быстро и значительно увеличил темпы своего участия, развивая и расширяя базы, строя постоянную взлетно-посадочную полосу, увеличивая количество ледокольных судов Xue Long, строя спутниковые и телеметрические установки, увеличивая промысел криля, а в 2020 году требуя признания своего суверенитета над 20 000 квадратных километров вокруг базы Куньлунь), энергично продвигаются против и - как показывает этот последний пункт - за пределы тех ограничений, которые САР стремится установить для сторон.
Действительно, последний пункт - претензия на суверенитет - прямо противоречит Статье IV и свидетельствует о том, что некоторые комментаторы считают агрессивным планом Китая занять доминирующее положение в будущем Антарктики. Как делегаты КСДА, так и комментаторы отмечают, что Китай и Россия неохотно соглашаются на инициативы, которые могут помешать их будущим планам деятельности в Антарктике; в 2022 году журнал Scientific American сообщил, что уже шестой год подряд "Китай и Россия продолжают блокировать защиту Антарктики". В частности, это было связано с усилиями Комиссии по сохранению морских живых ресурсов Антарктики (АНТКОМ) по распространению защиты на районы в нестабильном Южном океане. Россия и Китай были единственными двумя членами АНТКОМ, отказавшимися поддержать эту инициативу; все остальные стороны высказались за нее. В докладе добавляется: "Те же два члена блокировали подобные предложения и в другие последние годы".
Те участники САР, которые менее коллегиальны в этом отношении, очевидно, держат свои
