появляться на свет в разных версиях и на разных экспериментальных стадиях. Причина настаивать на единичном рождении была, в частности, этической: нельзя относиться к ThermoRex или любой его основной части как к простой вещи. Предположим, была бы реализована некая "предварительная" версия вербатрона, и она выразила бы пожелание - тогда было бы оскорбительно просто проигнорировать это пожелание; но также было бы невозможно выполнить это пожелание, например, если бы оно противоречило пожеланиям, выраженным другой вербатронной версией. Такой ситуации необходимо было избежать.
Кроме моральной, существовала и другая причина, по которой предпочтение было отдано необычному рождению, а именно драматургическая. Попечители сочли желательным, чтобы было определенное и ясное начало - а точнее, эффектное публичное представление, на котором, если все пойдет хорошо, ThermoRex произнесет свои первые слова. Это было бы не только приличным способом дебютировать с новыми возможностями, но и придало бы первым словам Терморекса особую общественную (и метафизическую?) значимость, которая, по их мнению, была бы утрачена, если бы перед официальным событием проводились какие-либо "прогоны" или репетиции.
Эти два требования - подлинность и единственное рождение - иногда в народе называли необходимостью непорочного зачатия, хотя Фонд не одобряет такое использование. Необходимость непорочного зачатия значительно усложняла задачу. Несмотря на напряженные и весьма изобретательные усилия Хирнемейстера и его знаменитой команды, вопрос о том, в какой степени стремление к непорочному зачатию было достигнуто, остается предметом постоянных споров.
10.
Наступил знаменательный день. Модуль вербатрона был завершен, хотя и не протестирован (из-за требования Singular Birth, как я уже говорил).
Как только вербатрон будет активирован, ТермоРекс, если все пройдет успешно, произнесет свои первые слова.
Мероприятие должно было проходить перед живой аудиторией, но миллионы других людей будут смотреть и слушать его из своих домов, или в своих машинах, или на работе, или в барах, или в других местах. По счастливому стечению обстоятельств работа над вербатроном была завершена примерно в то же время, что и юбилейный сороковой день рождения компании ThermoRex, считая от наилучшей доступной оценки даты его изготовления. Фонд решил объединить эти два события в одну большую неделю празднования.
В преддверии главного события было проведено множество церемоний и других мероприятий, посвященных жизни и творчеству Хейтера. Среди них - серия телевизионных лекций на такие темы, как "природа эмпатии", "дать голос безмолвным" и "этика заботы". Заключительная лекция состоялась в сам день юбилея и называлась "ThermoRex: семейная биография". Она была посвящена корпоративной истории компании, которая производила ThermoRex.
У "семьи" ThermoRex было довольно яркое прошлое. Компания начала свою деятельность с производства хьюмидоров класса люкс, став пионером в использовании электрического контроля температуры и влажности. Модель высшего класса была изготовлена из испанского кедра, имела позолоченные регуляторы, а знаковый логотип производителя был инкрустирован настоящим рубином. Эти хьюмидоры, которые продавались по цене роскошного автомобиля, стали обязательным символом статуса для политических лидеров Южной Америки, генералов армии и наркобаронов (три не совсем разрозненных сегмента рынка). Линия была чрезвычайно прибыльной и оставалась в производстве более двух десятилетий. Но победная серия закончилась, когда стало известно, что ЦРУ вживляло в эти элитные модели прослушивающие устройства. Спрос так и не восстановился. Вскоре после этого генеральный директор компании-основателя погиб, упав с балкона пентхауса отеля. Компания осталась без капитана и с пошатнувшейся репутацией, ее будущее было сомнительным, но ей каким-то образом удалось удержаться на плаву. Новое руководство компании сумело восстановить рентабельность, переключившись на производство портативных комнатных обогревателей. К моменту производства ThermoRex дни бунтарства давно прошли, а бренд превратился из вычурной роскоши в сканди-шик, ориентированный на европейских профессионалов среднего класса. Единственным напоминанием о разбойничьем прошлом компании был рубиново-красный логотип в форме драгоценного камня, который по-прежнему красовался на каждом продаваемом устройстве.
После лекции состоялся музыкальный концерт с фортепианной композицией, написанной специально для этого случая. Затем настало время главного номера.
11.
В зале потемнело, и зрители затихли. Одинокий прожектор упал на несколько черных мраморных блоков в центре сцены. Затем, под грохот японских барабанов, блоки раздвинулись, открыв отверстие в полу, через которое медленно поднялась платформа с Терморексом.
Как только платформа остановилась, двое мужчин в пиджаках вышли на сцену с тележкой, на которой стоял изящный металлический ящик, который они поставили рядом с Терморексом. Они подсоединили кабель, щелкнули выключателем и удалились.
Кто-то подавил кашель. Тишина.
Затем раздался щелчок, и Терморекс заговорил.
Представляете, как холодно в Антарктиде!
После этих слов наступила выжидательная пауза. Когда за этим ничего не последовало, некоторые зрители начали неуверенно аплодировать, но быстро сбились: может, Терморекс еще не закончил говорить?
Прошла минута или две, которые показались очень долгими. Затем раздался еще один щелчок, и снова зазвучал большой, но немного дрожащий голос Терморекса:
МОЩЬ! Заставляет мир гудеть
Термостаты с различными настройками
Я уважаю их
Но, ей-богу, они отвратительны.
Он приостановился на несколько секунд, а затем продолжил:
Спасибо за ваши усилия от моего имени.
Вместе мы важнее всего
Молчание. Прошло еще несколько минут, прежде чем Терморекс заговорил снова, и это был последний раз до следующего месяца. Щелчок.
Высокий-высокий-низкий-низкий-высокий-низкий
От гистерезиса и гомеостаза
К аутопоэзу и ноогенезу
Позвольте мне поджарить вашу пыль!
Публика, насторожившаяся после фальстарта, ждала в тишине еще двадцать минут. Затем, окончательно убедившись, что ThermoRex закончил свою речь, она разразилась бурными аплодисментами, и на этом вечер был окончен.
Часть III
12.
На следующий день новости освещались в широком диапазоне - от интеллектуально-претенциозных ("Так говорил Терморекс") до бульварных ("КОНСИОЗНЫЙ РАДИАТОР ХОЧЕТ РАСТОПИТЬ АНТАРКТИКУ!"). Интерес средств массовой информации к первым словам Терморекса был настолько велик, что многие лидеры и люди, стремящиеся к переменам, воспользовались возможностью вытряхнуть свои шкафы в общую кучу. Всего за несколько часов было объявлено о прекращении коррупционного расследования, введении нового налога на потребление, закрытии армейской базы и сокращении пенсий в государственном секторе. Также было обнародовано множество личных проступков, охватывающих всю гамму человеческих пороков. Все эти истории были сметены в пене возбуждения ThermoRex и, благополучно унесенные в море старых новостей, канули там в глубины мрачного забвения.
Речь Терморекса стала благом и для нашего класса мнений, который породил огромное количество интерпретаций. При этом краткость исходного текста не была препятствием. Напротив, тот факт, что соответствующий корпус можно было освоить менее чем за минуту изучения, открыл шлюзы для большого наплыва экзегетов-любителей. Лишь позднее, после появления обширной и снабженной запретительными сносками вторичной литературы и становления "исследований терморекса" в качестве новой научной дисциплины, наблюдающей, как крепость, за окрестными полями и холмами, академикам удалось изгнать диковинных захватчиков и вернуть
