традиционных отраслей, например текстильной. В XIX веке контролировать текстильную промышленность означало контролировать разросшиеся хлопковые поля и огромные механические производственные линии. В XXI веке самым важным активом текстильной промышленности является информация, а не хлопок или машины. Чтобы победить конкурентов, производителю одежды нужна информация о предпочтениях и антипатиях покупателей, а также способность предсказывать или производить следующие модные тенденции. Контролируя этот вид информации, такие высокотехнологичные гиганты, как Amazon и Alibaba, могут монополизировать даже такую традиционную отрасль, как текстильная. В 2021 году Amazon стал крупнейшим в США розничным продавцом одежды.
Более того, по мере того как искусственный интеллект, роботы и 3-D принтеры автоматизируют текстильное производство, миллионы рабочих могут потерять работу, что нарушит национальную экономику и глобальный баланс сил. Что произойдет, например, с экономикой и политикой Пакистана и Бангладеш, когда автоматизация удешевит производство текстиля в Европе? Подумайте, что в настоящее время в текстильном секторе занято 40 % всей рабочей силы Пакистана и на него приходится 84 % экспортных доходов Бангладеш. Как отмечалось в главе 7, хотя автоматизация может сделать лишними миллионы текстильщиков, она, вероятно, создаст и множество новых рабочих мест. Например, может возникнуть огромный спрос на кодеров и аналитиков данных. Но превращение безработного рабочего на фабрике в аналитика данных требует значительных инвестиций в переподготовку. Где Пакистан и Бангладеш возьмут деньги на это?
Поэтому ИИ и автоматизация представляют собой особую проблему для более бедных развивающихся стран. В экономике, основанной на ИИ, лидеры цифровых технологий получают большую часть прибыли и могут использовать свое богатство для переобучения рабочей силы и получения еще большей прибыли. Тем временем стоимость неквалифицированного труда в отстающих странах будет снижаться, и у них не будет ресурсов для переобучения рабочей силы, что приведет к еще большему отставанию. В результате в Сан-Франциско и Шанхае появится множество новых рабочих мест и огромное богатство, в то время как многие другие регионы мира ждет экономический крах. По данным международной аудиторской компании PricewaterhouseCoopers, ожидается, что к 2030 году ИИ добавит 15,7 триллиона долларов к мировой экономике. Но если нынешние тенденции сохранятся, то, по прогнозам, 70 % этих денег достанется Китаю и Северной Америке - двум ведущим сверхдержавам в области ИИ.
ИЗ ПАУТИНЫ В КОКОН
Эта экономическая и геополитическая динамика может разделить мир между двумя цифровыми империями. Во времена холодной войны "железный занавес" во многих местах был буквально сделан из металла: колючая проволока отделяла одну страну от другой. Теперь мир все чаще разделяет "кремниевый занавес". Кремниевый занавес состоит из кода, и он проходит через каждый смартфон, компьютер и сервер в мире. Код на вашем смартфоне определяет, по какую сторону "кремниевого занавеса" вы живете, какие алгоритмы управляют вашей жизнью, кто контролирует ваше внимание и куда стекаются ваши данные.
Получить доступ к информации через "кремниевый занавес", скажем, между Китаем и США или между Россией и ЕС, становится все сложнее. Более того, обе стороны все чаще работают в разных цифровых сетях, используя разные компьютерные коды. Каждая сфера подчиняется разным правилам и служит разным целям. В Китае главной целью новых цифровых технологий является укрепление государства и обслуживание правительственной политики. Хотя частным предприятиям предоставлена определенная автономия в разработке и внедрении инструментов ИИ, их экономическая деятельность в конечном итоге подчинена политическим целям правительства. Эти политические цели также оправдывают относительно высокий уровень слежки, как онлайн, так и офлайн. Это означает, например, что, хотя китайские граждане и власти заботятся о неприкосновенности частной жизни людей, Китай уже намного опережает США и другие западные страны в разработке и внедрении систем социального кредитования, которые охватывают всю жизнь людей.
В Соединенных Штатах правительство играет более ограниченную роль. Разработкой и внедрением ИИ занимаются частные предприятия, и конечной целью многих новых инструментов ИИ является обогащение технологических гигантов, а не укрепление американского государства или действующей администрации. Действительно, во многих случаях государственная политика сама формируется влиятельными бизнес-интересами. Однако американская система предлагает большую защиту частной жизни граждан. В то время как американские корпорации агрессивно собирают информацию о действиях людей в Интернете, они гораздо более ограничены в наблюдении за жизнью людей вне сети. Также широко распространено неприятие идей, лежащих в основе всеобъемлющих систем социального кредитования2.
Эти политические, культурные и нормативные различия означают, что в каждой сфере используется свое программное обеспечение. В Китае вы не можете пользоваться Google и Facebook и не можете получить доступ к Википедии. В Соединенных Штатах мало кто пользуется WeChat, Baidu и Tencent. Что еще более важно, сферы не являются зеркальными отражениями друг друга. Дело не в том, что китайцы и американцы разрабатывают местные версии одних и тех же приложений. Baidu - это не китайский Google. Alibaba - это не китайский Amazon. У них разные цели, разные цифровые архитектуры и разное влияние на жизнь людей. Эти различия влияют на большую часть мира, поскольку большинство стран полагаются на китайское и американское программное обеспечение, а не на местные технологии.
В каждой сфере также используется различное оборудование, например смартфоны и компьютеры. Соединенные Штаты оказывают давление на своих союзников и клиентов, чтобы те избегали китайского оборудования, например, инфраструктуры 5G компании Huawei. Администрация Трампа заблокировала попытку сингапурской корпорации Broadcom купить ведущего американского производителя компьютерных чипов Qualcomm. Они опасались, что иностранцы могут вставить в чипы "черные ходы" или помешать правительству США вставить туда свои собственные "черные ходы". В 2022 году администрация Байдена ввела строгие ограничения на торговлю высокопроизводительными вычислительными чипами, необходимыми для развития искусственного интеллекта. Американским компаниям было запрещено экспортировать такие чипы в Китай или предоставлять Китаю средства для их производства или ремонта. Впоследствии ограничения были ужесточены, и запрет был распространен на другие страны, такие как Россия и Иран. Хотя в краткосрочной перспективе это препятствует Китаю в гонке за ИИ, в долгосрочной перспективе это подтолкнет Китай к развитию совершенно отдельной цифровой сферы, которая будет отличаться от американской даже в своих мельчайших элементах.
Две цифровые сферы могут все дальше и дальше отдаляться друг от друга. Китайское программное обеспечение будет общаться только с китайским оборудованием и китайской инфраструктурой, и то же самое будет происходить по другую сторону "кремниевого занавеса". Поскольку цифровой код влияет на поведение человека, а поведение человека, в свою очередь, формирует цифровой код, две стороны вполне могут двигаться по разным траекториям, которые сделают их все более и более разными не только в технологиях, но и в культурных ценностях, социальных нормах и политических структурах. После сближения поколений человечество может оказаться в решающей
