тем, что если ядерное оружие будет уничтожено, "Советы - с их превосходством в обычных вооружениях - могут просто пронестись по Европе", Рейган ответил, что он "уверен, что мы сможем разработать стратегию для победы над Советами", подразумевая, что он верит, что задача может быть решена обычными военными средствами.
Все это было не то, что хотела услышать Тэтчер. Она поняла, что по вопросу, который так глубоко засел в сознании Рейгана, как отмена ядерного оружия, он просто не отступит - по крайней мере, прямо. Поэтому она изменила тактику. Ее новым средством убеждения стал заранее запланированный визит в Кэмп-Дэвид в ноябре 1986 года, через месяц после Рейкьявика. По подсказке своего давнего помощника Чарльза Пауэлла она решила не просить Рейгана отказаться от всего, на что он согласился в Рейкьявике. Вместо этого ее целью было "выбрать элементы Рейкьявика, которые мы могли бы принять, и утверждать, что они должны получить приоритет", - сказала она мне в то время. «По косвенным признакам, все остальное должно быть оставлено в стороне, хотя и не отвергнуто в явном виде».
К своему огромному облегчению она нашла Рейгана восприимчивым. Они договорились, что приоритет будет отдан соглашению по ядерным силам средней дальности (INF), которое также будет включать 50-процентное сокращение стратегических наступательных вооружений наряду с запретом на химическое оружие. О более масштабных элементах Рейкьявикского пакета, которые теперь ускользали из сферы активного рассмотрения, не упоминалось.
Такой подход не обошелся без издержек. Поддержав соглашение по INF, Тэтчер, похоже, дала свое благословение конечной цели Рейгана - полностью убрать ядерное оружие из Европы, что было далеко от ее желаемого результата. Тем не менее, как она объяснила мне это решение: «Для того чтобы сохранить ядерное сдерживание, чтобы предотвратить переговоры о передаче США своего стратегического ядерного оружия и обеспечить получение нами [ракет] Trident, мы приняли меньшее зло - нулевое соглашение по INF».
Тэтчер знала, когда нужно держаться за глубоко укоренившиеся убеждения, а когда принять новую реальность - и, по ее словам, "придать ей наилучшее выражение". Совместное заявление, подготовленное по итогам ее визита в Кэмп-Дэвид, также подтвердило зависимость НАТО от эффективного ядерного сдерживания и неизменную поддержку Рейганом британской системы "Трайдент". Что касается позиции общественности в отношении ядерного сдерживания, это заявление, по сути, представляло собой риторический возврат к нормам, существовавшим до Рейкьявика. Как я сказал Тэтчер в то время, она была "единственным человеком за пределами Соединенных Штатов, к которому прислушивался президент". Оставалось важным, чтобы она продолжала давать ему свои советы - с симпатией, но далеко не всегда соглашаясь.
Аргументы Тэтчер также выиграли от ослабления администрации после скандала Иран-Контра, когда чиновники были разоблачены в использовании доходов от несанкционированной продажи американского оружия Ирану для финансирования повстанческого движения Контра против марксистско-ленинского сандинистского режима в Никарагуа. Будучи другом и верным сторонником Рейгана, Тэтчер видела, что ее роль заключается в том, чтобы помочь ему найти путь вперед. Она также оказала Западу большую услугу, подтвердив основы оборонительной доктрины НАТО. Но эпизод в Рейкьявике не только продемонстрировал близость англо-американских отношений, но и выявил их пределы. В вопросах, где дисбаланс сил между союзниками является основным фактором - а убеждения президентов особенно сильны - узы эмоций и истории могут ослабнуть, и Америка может настаивать на своих предпочтениях в одностороннем порядке.
Защита суверенитета Кувейта: Кризис в Персидском заливе
Под руководством Тэтчер голос Великобритании был слышен не только в вопросах, касающихся НАТО и холодной войны, но и в спорах по всему миру. Когда в августе 1990 года Ирак Саддама Хусейна вторгся в соседний Кувейт и оккупировал его, не сразу стало ясно, что Британии предстоит сыграть особую роль. Оперативные возможности Великобритании заметно снизились после аналогичного эпизода в 1961 году, когда Абд аль-Карим Касим, армейский бригадир, пришедший к власти после свержения иракской монархии, угрожал территориальной целостности нового независимого Кувейта. В то время Великобритания успешно развернула войска и корабли для сдерживания Касима, выполнив свое соглашение о гарантии обороны своей бывшей колонии.
По мнению Тэтчер, Саддам Хусейн был безрассудным диктатором в духе генерала Гальтиери ; как и в случае с аргентинским лидером, умиротворение Хусейна только усилило бы его. Если его агрессия останется без ответа, целостность международной системы будет серьезно нарушена. Она негативно оценила исторические эпизоды, в которых Британия решила умиротворить агрессоров. Размышляя о Мюнхенском соглашении 1938 года, которое способствовало началу Второй мировой войны, она заметила: «Британская внешняя политика находится в худшем положении, когда она отдает чужие территории, как в Судетской области и Чехословакии». С самого начала конфликта в Кувейте - как и на Фолклендах - Тэтчер решила, что единственным почетным курсом является восстановление прежнего статуса; моральная ясность, которую она привнесла, в конечном итоге оказала значительное влияние на принятие решений американской администрацией во время кризиса.
Первая реакция президента Джорджа Буша на кризис была осторожной. Выступая перед прессой из Белого дома утром 2 августа, Буш проявил осторожность, заявив, что он "не рассматривает возможность" отправки войск в регион, но в то же время он "не стал бы обсуждать любые военные варианты, даже если бы мы их согласовали". Сразу же после выступления Буша Совет национальной безопасности собрался для обсуждения этого вопроса. Мнения склонялись в сторону принятия вторжения как свершившегося факта.
Совершенно случайно, задолго до начала кризиса, Тэтчер приняла приглашение выступить вместе с президентом Бушем на конференции в Аспене, штат Колорадо, днем 2 августа. Время, которое они провели вместе в Аспене, окажется чрезвычайно важным - для Ближнего Востока, отношений между США и Великобританией и принципов мирового порядка. Отношения Тэтчер с Бушем не были такими теплыми, как те, что сложились у нее с Рейганом, но Буш понимал их ценность. Чарльз Пауэлл, сопровождавший Тэтчер в Аспен, отметил, что два лидера были "в очень близком согласии" по вопросу о Кувейте, хотя Тэтчер, похоже, была более впечатлена, чем Буш, срочностью военного ответа.
На совместной пресс-конференции с Тэтчер в тот день Буш выступил первым. Нахмурив брови, размеренным голосом и засунув руки глубоко в карманы костюма, американский президент излучал осторожность. Он рассказал, что разговаривал по телефону с ближневосточными лидерами, выразил "озабоченность" по поводу агрессии Ирака и призвал к "мирному решению". Поблагодарив Буша за прием в Колорадо, Тэтчер не теряя времени перешла к "главному вопросу", как и в своей первой речи в парламенте тридцатью годами ранее:
Ирак нарушил и захватил территорию страны, которая является полноправным членом Организации Объединенных Наций. Это абсолютно неприемлемо. И если бы этому позволили
