причины для внесения этого предложения в палату?" Ее ответ был непреклонным:
Это не может быть жалобой на положение Великобритании в мире. Оно заслуженно высоко, не в последнюю очередь благодаря нашему вкладу в прекращение холодной войны и распространение демократии в [Восточной] Европе и Советском Союзе - достижения, которые были отмечены на исторической встрече в Париже, откуда я вчера вернулся.
Это не может быть связано с финансами страны. Мы выплачиваем долги, в том числе долги лейбористской партии...
Настоящий вопрос, который предстоит решить ... заключается в том, как наилучшим образом развить достижения 1980-х годов, как продолжить политику консерваторов в 1990-е годы и как добавить к трем победам на всеобщих выборах четвертую, которую мы обязательно одержим.
И в этом Тэтчер оказалась полностью прозорливой. Джон Мейджор обойдет Хеселтайна в предстоящем конкурсе на лидерство и одержит четвертую победу подряд для консерваторов на всеобщих выборах 1992 года.
На следующей неделе Тэтчер в последний раз задавала вопросы парламенту. Что больше всего поражает, когда пересматриваешь эту сессию, так это похвалы в ее адрес со стороны политиков, не входящих в Консервативную партию. Например, североирландский политик-юнионист Джеймс Молино воспользовался этой возможностью, чтобы несколько покаянно поразмышлять об их прежней ссоре по поводу Англо-ирландского соглашения:
Помнит ли премьер-министр важные дебаты в ноябре 1985 года, когда отношения между нами были несколько напряженными? Помнит ли она, как я обратился к ней таким образом: "Миллионы наших сограждан по всей Британии считают, что премьер-министр должен внести свой вклад в судьбу страны"? Знает ли сейчас премьер-министр, что подавляющее большинство этих людей желает, чтобы этот вклад продолжался?
Уклонившись от возможности забить на противника, Тэтчер милостиво ответила: "Почтенный джентльмен действительно очень щедр".
На следующий день, 28 ноября 1990 года, Маргарет и Денис Тэтчер покинули Даунинг-стрит, 10. Ее последним заявлением в качестве премьер-министра было, что характерно, благодарность персоналу, обслуживающему резиденцию.
Эпилог
Возрождение Великобритании под руководством Тэтчер было одновременно экономическим и духовным начинанием. Когда она стала премьер-министром, национальный упадок не сводился только к задыхающейся экономике. Упадок был коллективным, самоподкрепляющимся и в итоге изнуряющим убеждением. Его отличительными чертами были высокая инфляция, медленный рост и изнурительные трудовые конфликты. Политический центр Британии 1970-х годов просто не работал.
Отвергнув этот исчерпавший себя консенсус, Тэтчер создала позитивное видение будущего, став лидером оппозиции. А позже, став премьер-министром, она продолжила вести свое общество туда, где оно еще никогда не было. Это требовало как мужества, так и характера: мужества, чтобы так резко отойти от принятой в то время мудрости, и характера, чтобы последовательно придерживаться курса, когда ее жесткая медицина вызывала резкие жалобы со стороны пациентов.
Снова и снова Тэтчер демонстрировала спокойные нервы и непреклонную приверженность своим убеждениям - даже когда условия были двусмысленными, риски надвигались большие, а общественная поддержка, казалось, ослабевала. Ее стратегия ужесточения денежной массы для сдерживания инфляции в начале ее пребывания у власти не встретила разворота. Она решительно отреагировала на агрессию на Фолклендах. И она обеспечила энергоснабжение Великобритании во время забастовки шахтеров, поддерживая свою политику даже тогда, когда общественное мнение грозило обернуться против нее.
Конечно, одного упорства редко бывает достаточно для успеха. Чтобы поддержать свою стратегию обновления Великобритании, Тэтчер должна была сплотить сторонников внутри Консервативной партии - особенно для проведения внутренних реформ, которые по своей сути являются более поляризующими, чем мобилизация против внешнего врага. Ее риторика оказывала на сторонников такое воздействие, которое напоминает описание Исайей Берлином слов Черчилля, воодушевлявших нацию во время Второй мировой войны:
Так гипнотична была сила его слов, так сильна была его вера, что одной лишь интенсивностью своего красноречия он наложил на них чары, пока им не стало казаться, что он действительно говорит то, что находится в их сердцах и умах. Несомненно, это было там, но в значительной степени дремало, пока он не пробудил это в них".
Точно так же во времена Тэтчер в воздухе уже витало недовольство дисфункцией Великобритании; ее достижением было направить его на цели внутренних реформ. Ее риторика мобилизовала достаточно поддержки со стороны своего крыла Консервативной партии, чтобы поддержать ее амбициозную программу, изменив политический центр на десятилетия. Она уравновесила сильное присутствие государства в обществе с индивидуальной свободой в экономике - возможно, не та программа, за которую выступало большинство ее современников-консерваторов, но, безусловно, идеалы, которым партия следовала в более ранние периоды своей истории. В процессе работы она создала новые коалиции избирателей, которые традиционно не голосовали за консерваторов, что позволило ей победить на трех выборах подряд и заложило основу для четвертой победы вскоре после ее отставки. Она видела будущее - и воплотила его в жизнь.
Не то чтобы у нее не было врагов; даже консерваторы иногда обвиняли Тэтчер в предательстве основных принципов своей партии. Она, конечно, была аутсайдером: и как женщина, получившая образование ученого, и как выходец из среднего класса, ее отец был бакалейщиком. Тем не менее, ее действия, хотя они, несомненно, были разрушительными, говорили о полной преданности своей партии. Вместо того чтобы предать ее принципы, она упорно работала над их восстановлением.
Идеалы Тэтчер повторяли идеалы величайших лидеров консерваторов со времен Дизраэли: сохранение Соединенного Королевства, международное участие на основе демократических принципов и внутреннее управление, основанное на индивидуальной самодостаточности - дополненное признанием послевоенного консенсуса Великобритании о необходимости стабильной службы здравоохранения и государства всеобщего благосостояния.
В международных делах, хотя поначалу она не видела особого смысла в дипломатических контактах с Советским Союзом, она изменила курс, когда столкнулась с Михаилом Горбачевым и посчитала, что пришло время добиваться прогресса. Ориентируясь на долгосрочную перспективу, она вступила в диалог с Горбачевым по существенным вопросам, полагая, что начало такого диалога в итоге укрепит позиции демократического Запада.
Тэтчер также не видела конфликта между своими принципами свободного рынка и обязанностью заботиться об окружающей среде. Будучи большим сторонником Монреальского протокола, редкого международного договора, который получил всеобщее одобрение и высокую эффективность, Тэтчер заслуживает своей доли заслуги в удивительном оздоровлении озонового слоя в последние десятилетия. Ближе к концу своего премьерства она стала одним из первых мировых лидеров, решительно высказавшихся об опасностях изменения климата. Выступая в Королевском обществе в 1988 году, она признала, что, несмотря на все преимущества промышленной революции, человечество "невольно начало масштабный эксперимент с системой самой планеты". Хотя решение этой огромной и все более актуальной проблемы было возложено на молодые поколения, Тэтчер, по крайней мере, попыталась указать путь.
Внешняя политика Тэтчер стала решающим свидетельством важности британо-американского партнерства в рамках Атлантического альянса. Возрождение "особых отношений" обеспечило
