"И Гарри всегда следил за тем, чтобы все были вежливы с клиентами".
Однако, когда дело дошло до найма сотрудниц, Гарри решил не вмешиваться. Его возражения сводились к двум словам: "обезьяний бизнес". По его мнению, в компании было слишком много возможностей для того, чтобы хватать за задницу и дурачиться. "Никаких "глупостей", - говорил он, - Тигл". "Тогда все было по-другому". Очевидно, что теория Гарри существовала еще до того, как на рабочих местах появились правила сексуальных домогательств. Кроме Эстер Снайдер, женщины не работали в магазинах In-N-Out еще тридцать лет.
Гарри сразу же отправил Тигла на работу, в раннюю вечернюю смену с 18:00 до 22:00. "В большую ночь мы продавали двести бургеров!" - вспоминает он. "Моей первой обязанностью было навести порядок. Первое, что я делал, когда приходил, и последнее, что делал перед уходом с работы, - убирал мусор и сгребал гравий. Дети приезжали на своих хот-родах, и повсюду была грязь и колеи на подъездной дорожке. Гарри хотел, чтобы она была ровной, чтобы она выглядела чистой и аккуратной". Когда он не сгребал гравий, Тигла можно было найти в маленькой комнате на заднем дворе, где проходили обучение все новые работники. Там он нарезал помидоры, чистил картофель, мыл посуду и сковородки. "Я делал все, что требовалось Гарри", - сказал он.
В начале 1950-х годов, когда телевидение еще было роскошью, а программы ограничивались всего несколькими часами в день, в самом Болдуин-Парке было мало развлечений для жителей родного города. Было индюшачье ранчо "Виас" на Фрейзер-авеню, известное своим огромным коммерческим ранчо и вольером под открытым небом, а также конюшня, расположенная через мост на реке Сан-Габриэль, где можно было покататься на пони за доллар в час. Но в основном у молодежи Болдуин-Парка оставалось много свободного времени; крошечная бургерная на Гарви быстро стала местной тусовкой.
Открытый до часу ночи, In-N-Out Burger стал местом, где собирались беспокойные подростки Болдуин-Парка. Там дети парковались, включали радиоприемники, пели и танцевали. Но Гарри не терпел подростковых разборок на своей парковке. "Если дети буянили, Гарри заставлял их вести себя хорошо или просил уйти", - вспоминает Тигл. "Если они выходили за рамки или слишком много пили, он их прогонял. Он был закон и порядок". Чтобы доказать свою правоту, однажды, после того как дети вышли из-под контроля, Гарри выгнал всех, обнес участок цепью и запер его. Подросткам разрешили вернуться только после того, как они пообещали Гарри вести себя хорошо, что они и сделали.
Так случилось, что In-N-Out Burger достиг совершеннолетия как раз в то время, когда возникла новая молодежная и автомобильная культура. В Болдуин-Парке эти двое встретились в маленьком киоске на Гарви-авеню. В те благополучные послевоенные годы Детройт выпускал совершенно новое поколение автомобилей. На дорогах Америки появилось огромное количество новых моделей автомобилей, а старые машины просто валялись без дела. Эти брошенные автомобили стали идеальным занятием для легионов одержимой автомобилями молодежи Южной Калифорнии, которые с энтузиазмом брали побитые и устаревшие "Форды Т", "Шевроле", "Хадсоны" и другие старинные кузова своих родителей и перерабатывали их. Изобретательные и смелые, они снимали двигатели с плоскими головками, откручивали дверные ручки, удаляли корпуса коробок передач, присваивали запасные крылья и перекрашивали автомобили в смелые цвета и рисунки, давая начало американскому хот-роду. После постройки детям оставалось только демонстрировать своих четырехколесных металлических павлинов.
По всему Лос-Анджелесу хот-роддеры и автолюбители съезжались к многочисленным неоновым бургерным "Драйв-ин" с их ярко освещенными интерьерами, дикими углами и гигантскими V-образными навесами для автомобилей. Во время своего десятилетнего расцвета до 1968 года знаменитый Harvey's Broiler (позже переименованный в Johnie's Broiler) в Дауни регулярно собирал парад из пяти тысяч машин по вечерам выходных. "Чтобы добраться до бульвара Файерстоун, требовалось тридцать минут, а еще двадцать минут уходило только на то, чтобы проехать через парковку", - вспоминает Анализа Хангерфорд, преподавательница колледжа Лонг-Бич, которая в 2007 году возглавила движение за спасение оставшейся части здания от сноса. "Это место было потрясающим. Это было первое место, куда люди тайком уходили из дома, чтобы пойти туда; там было так много первых свиданий. Это была просто жемчужина Дауни".
Демонстрация хот-родов субботним вечером вскоре уступила место драг-рейсингу. К неудовольствию властей, подростки и молодые люди на своих изобретательно модифицированных и навороченных драгстерах выезжали на бульвары в ясные, сухие вечера и выходные с единственной целью: преодолеть четверть мили асфальта за кратчайшее время. Бургерная In-N-Out стала важнейшей остановкой на красочной, но нелегальной трассе уличных гонок, возникшей после войны. Для того чтобы начать гонку, требовалось совсем немного. Обычно встречались два гонщика, и один задавал вопрос другому: "Хочешь погонять?". И все. Часто проигравшие теряли не только гонку - многие теряли и свои машины.
Создание мощных, злобных машин, обрезанных, пламенных и с жалюзи, развивалось стремительно. Это был мир, на который обратил внимание писатель Том Вулф в своей статье 1964 года для журнала Esquire под названием "The Kandy-Kolored Tangerine-Flake Streamline Baby". К тому времени, конечно, хот-роддинг распространился по всей стране. В Южной Калифорнии, казалось, не было недостатка ни в автомобилях, ни в запчастях, ни в молодых людях с желанием создавать свои собственные хот-роды.
Один из них, легендарный конструктор хот-родов Пит Чапурис, начал свой путь, путешествуя по бульварам долины Сан-Габриэль со своими друзьями. Чапурис, который впоследствии основал знаменитый гараж Pete & Jake's Hot Rod Parts в Темпл-Сити (где он превратил трехстворчатое купе Ford 1934 года в культовый круизер, показанный в фильме "Калифорнийский парень"), однажды вспомнил те ранние пьянящие дни, описав их в одном предложении. "Мы начинали в In-N-Out на Вэлли, шли прямо на запад к Farmer Boys, выезжали на Колорадо к Bob's в Глендейле, а затем разворачивались и ехали на восток к Henry's в Аркадии".
Примерно в то же время, когда драгстеры стали собираться в In-N-Out Burger и распространять информацию, бургерная в Болдуин-Парке начала обслуживать еще одно явление, ставшее квинтэссенцией Южной Калифорнии: серферов. Быстро набрав популярность в 1950-х годах, серфинг к 1960-м превратился в полноценный культ с языком, одеждой, музыкой и собственным стилем жизни. В почти религиозном ритуале серферы просыпались до рассвета, пристегивали свои натертые доски к машинам и фургонам и отправлялись в такие легендарные места, как пляжи Малибу, Редондо и Хантингтон, где они катались на волнах Тихого океана. Многие жили в долинах, и поэтому часовые поездки, чтобы успеть на волну до восхода солнца, были вполне обычным делом. После этого группа голодных серферов собирала свои машины и отправлялась в In-N-Out. Вскоре
