бриллиантом в девять карат, которое она с гордостью продемонстрировала Стенгеру. (В качестве благодарности Самнер послал Стэнджеру бриллиантовый браслет Cartier "Love". Самнер осыпал Холланд деньгами, другими украшениями, предметами искусства и цветами - в частности, красными розами и орхидеями. Он купил ей дом в Западном Голливуде, прямо напротив Беверли-Хиллз, и она ездила туда и обратно на новом Porsche. Самнер оплачивал ее членство в Теннисном клубе Беверли-Хиллз, а после того, как это членство было аннулировано, - в загородном клубе "Ривьера" в Пасифик Палисейдс, где вступительный взнос составлял 250 тыс. долларов. Он писал ей любовные записки на , некоторые из которых были написаны на канцелярских принадлежностях японского ресторана "Мацухиса". "Я всегда буду любить тебя. Ты всегда можешь на меня положиться. С любовью, Самнер", - гласила одна из них.
Холланд обратилась к своему адвокату Эндрю Катценштейну за налоговым советом по поводу кольца и других подарков. Должна ли она декларировать "великолепный бриллиант" как доход? Да, ответил он (в электронном письме, попавшем в распоряжение New York Post), но добавил, что многие люди "игнорируют" это правило.
Она также сообщила Катценштейну, что в завещании Самнера она указана в качестве бенефициара на сумму 3 млн. долл. По оценкам Катценштейна, благодаря щедрости Самнера состояние Холланд сейчас составляет 9 или 10 млн. долл. "Начинаете утешаться?" - спросил он.
"Лучше бы 20!!!", - ответила она. "Просто так."
Porsche, дом, членство в клубе и деньги произвели впечатление на Тима Дженсена, сотрудника компании Paramount, нанятого в 2011 году в качестве штатного водителя Самнер. По словам Дженсена, когда он впервые встретился с ней, Холланд управляла маленьким красным компактным автомобилем, который был настолько дряхлым, что его боковое зеркало держалось на скотче.
Вскоре Дженсен понял, что, хотя он и был принят на работу в компанию Paramount/Viacom в качестве водителя главы студии, фактически его работодателем был Холланд. Одной из его основных обязанностей было отвозить чеки, выписанные на "наличные", в отделение Bank of America и возвращаться с валютой - тысячами долларов за один раз, которые он передавал Холланду. Холланд, в свою очередь, использовал наличные для оплаты услуг семи различных женщин, которые регулярно посещали Самнера.
Для учета Дженсен вел электронную таблицу с перечислением различных женщин и платежей. За год их общая сумма превысила 1 млн. долл. Дженсен обратился с жалобой к сотруднику службы безопасности Viacom в Нью-Йорке, отчасти потому, что не чувствовал себя в безопасности, нося с собой такое количество наличных денег, а также потому, что не считал, что оплата услуг этих женщин входит в сферу его трудовых обязанностей. Его жалоба ни к чему не привела, но Холланд, по словам Дженсена, стал "враждебным", и вскоре он был уволен.
Хотя Стангер больше не работала на Самнера, она продолжала давать советы Холланду: Дайте Самнеру все, что он хочет. Делайте для него все, что в пределах разумного. И ни в коем случае не изменяй Самнеру с другим мужчиной". Самнер, как и многие мужчины его поколения, придерживался наглых двойных стандартов в отношении женщин: он мог иметь сколько угодно романов и сексуальных связей, но все, с кем он встречался, был помолвлен или на ком женился, должны были придерживаться строгих стандартов моногамии. Для Самнера верность была таким же ценным качеством в женах и любовницах, как и в подчиненных по бизнесу.
Стангер был убежден, что, несмотря на разницу в возрасте и очевидные финансовые мотивы Холланд, Холланд была влюблена в Самнера. Стангер знал немало женщин, которые испытывали романтическое влечение к мужчинам намного старше себя. Холланд приняла совет Стангера близко к сердцу. Она служила Самнеру по первому зову. Она прерывала обед с друзьями (как это часто бывало со Стенджером), как только звонил Самнер.
Вскоре Холланд стала незаменимой. Когда Самнер попросил Холланд переехать к нему, она согласилась, взяв на себя функции жены, секретаря, управляющего делами и, все чаще, медсестры. Она заново оформила особняк. Она организовывала визиты в особняк давних друзей Самнера - Чарли Роуза, Майкла Милкена и Шерри Лансинг, не говоря уже о женщинах, которых она привозила для его сексуального удовлетворения. Она курировала его сделки с CBS и Viacom, организовывала в доме заседания совета директоров CBS, устраивала воскресные киносеансы, возила его на прием к стоматологу и врачу.
Самнер предъявлял к Холланд множество требований, которые, по ее словам, она выполняла: она должна была присутствовать на каждом обеде и ужине с ним; ложиться спать, когда он ложится (даже если это происходило гораздо раньше, чем она предпочитала); не ездить без него в поездки с ночевкой; прекратить встречи с друзьями. Самнер, однако, считает, что " мог делать все, что хотел".
ЭПИЗОД 5.
"Что мое, то твое"
В июне 2012 г. компания Paramount отпраздновала свой столетний юбилей на единственной в Голливуде студийной площадке. Около сотни гостей и сотрудников вошли через исторические арочные ворота и, держа в руках фужеры с шампанским, проследовали мимо звуковых сцен и съемочных площадок, где снимались Глория Суонсон, Рудольф Валентино, Кэри Грант, Мэй Уэст и классики кино - от "Крыльев" (1927) до "Завтрака у Тиффани" (1961) и "Китайского квартала" (1974).
Шари Редстоун, несмотря на все еще спорные отношения с отцом, присутствовала на церемонии, но не играла никакой роли. Когда из динамиков, установленных на деревьях, зазвучала музыкальная тема из фильма "Крестный отец", вошел Самнер, одетый в темный костюм и яркий галстук. Ему помогал Дауман. Холланд в откровенном платье и туфлях на шпильках из люцита шла чуть позади. Ее появление вызвало любопытство.
" Кто это?" - спросил журналист у руководителя отдела по связям с общественностью компании Viacom Карла Фолта.
"Это его помощник по уходу за больными на дому", - ответил Фолта.
Дауман помог своему восьмидесятидевятилетнему начальнику сесть в кресло перед центральным административным зданием студии, известным как здание 217, где основатель студии Адольф Зукор руководил "золотым веком" Голливуда.
"Это была ваша заветная мечта - стать владельцем этого места", - напомнил Дауман Самнеру. Он предложил тост: " За нас, которые победили" - те же самые слова Самнер произнес в 1994 году, победив конкурента Барри Диллера в двухлетней войне за студию.
Затем Дауман и глава студии Paramount Брэд Грей откинули красный бархатный занавес, чтобы открыть новую вывеску на здании: Sumner Redstone Building.
Редстоун остался сидеть на своем месте, но взял микрофон. " Обычно здания называют в честь людей, которые уже умерли", - сказал он. "Но ко мне это никогда не относится, потому что я
