откуда‑то из‑под земли. Техническое устройство фонарей до сих пор не известно.
Услышав рассказы пастухов и разглядев храм на картах в Интернете, десятки тысяч людей ринулись сюда, возведя город под его сводами. Паломники‑буддисты, обезумевшие мистики, чародеи и просто любители экзотики и предприимчивые дельцы быстро прибрали к рукам бесхозное пространство, а монгольское правительство решилось на перенос столицы, возведя административные здании вокруг расположенного по центру гигантского алтаря со статуей Шакьямуни.
Генрих давно хотел побывать здесь, и наконец такой случай представился. Прибыв рано утром и вдоволь нагулявшись по сумеречным улицам, он присел в приглянувшемся кафе поразмыслить. Заведение было стилизовано под лунную поверхность, напитки и еду разносили девушки с кошачьими хвостами, напоминавшие героиню древнего клипа Дэвида Боуи «Blackstar». Генрих заказал чашу архи и достал ноутбук, чтобы освежить в памяти основную информацию. Отхлебывая придающий энергии напиток, он принялся проглядывать ранее сделанные заметки.
Хар‑Батор прославился не только как город‑храм. Его также часто называют Городом химер. И впрямь, в отличие от большинства других городов, всевозможные химеры и гибриды людей и животных здесь не странная редкость, а часть повседневной жизни. Начало созданию причудливых существ, согласно легенде, положила некая фриковатая, но финансово благополучная буддистская секта, решившая стереть границы между биологическими видами, подвесив таким образом программу колеса сансары. Они за немалые деньги наняли ведущих мировых генетиков, и в скором времени в городе возникли первые люди‑животные. Разумеется, на естественный порядок перерождений видимого влияния это не возымело, но пример оказался заразительным. Идея привлекла многих – религиозных фанатиков, реконструкторов, художников. В скором времени в Хар‑Баторе возникли храмы зооморфных египетских и индийских богов, восстановленный лабиринт Минотавра, охраняемые сфинксами загадочные входы неведомо куда. Конкуренцию же в борьбе на пост главы города действующему мэру Джалхандзе‑хутухте грозится составить человек‑обезьяна Сунь У Кун. Он пользуется немалой популярностью среди творческой тусовки. Мнения же буддистского населения разделились. Одни утверждают, что это воплощение реального Сунь У Куна, и требуют отдать законное лидерство великому бодхисатве. Другие же считают его жалким шарлатаном и потомком плодов экспериментов Ильи Иванова – ученого, якобы выведшего гибрид человека и обезьяны еще в первой половине XX века. Правда, по официальной информации у российского биолога тогда так ничего и не вышло, но конспирология издавна была в тренде. Многие утверждают, что слишком уж неправдоподобно все выглядело в этой истории: недостаток подопытных экземпляров (и это при полной‑то поддержке советских властей), внезапные смерти испытуемых, резкое сворачивание опытов – все походит скорей не на неудачу, а на намеренную дезинформацию с целью последующего засекречивания.
Дочитать дальше не удалось, так как за столик к Генриху подсел новый посетитель. Это был зооморф с лисьей мордой и телом, поросшим рыжей шерстью.
– Извините, что отвлекаю Вас, достопочтенный варвар, – обратился он, – но мне просто необходимо поведать свою историю.
– Раз необходимо – я слушаю, – ответил Генрих, отрывая взгляд от экрана и делая глоток архи.
– Когда‑то я был настоятелем в одном из местных храмов. Я обучал жителей истинному учению Будды и, как мне казалось, сам постиг его в совершенстве. «Подвластен ли прозревший истину человек причинности существования», – спросил меня однажды какой‑то монах, подойдя после окончания проповеди. «Неподвластен», – ответил я. Тогда он достал пистолет с транквилизатором и выстрелил в меня. Очнулся я в медицинской лаборатории какого‑то тайного монашеского ордена. Они к тому времени успели изменить мое тело, придав мне облик лиса. По их словам, уважаемый варвар, так они наказали меня за гордыню и напомнили мне мое место.
– И что же было дальше?
– Дальше моя паства отвернулась от меня. Приходя в храм, они смеялись надо мной и бросали гнилыми овощами. Мне пришлось бежать. Кроме того, стало совершенно невозможно придерживаться вегетарианской диеты, так как желудок плохо воспринимает что‑либо, кроме сырого мяса. Так я осознал, что невелико достижение считать себя избавившимся от привязанностей, имея комфортные условия для жизни. Сейчас же я совершенно не понимаю своего пути и готовлюсь отправиться в ад. Что ты думаешь обо всем этом?
Генрих поднялся со своего места, подошел к собеседнику и сильно ударил кулаком по лисьей морде. Так, что тот отлетел на несколько метров вместе со стулом. Затем, оставив на столе плату за выпивку, он покинул заведение.
Генриху было несколько некомфортно в этом городе, в котором сложно обойтись без часов. Обычно он великолепно жил и без них, ориентируясь по солнцу и луне. С одной стороны, конечно, здорово жить без привязок ко времени. С другой – это проблема, когда у тебя есть важные дела. Так что настало время для синхронизированного существования со стрелками на циферблате. Осознав, что уже поздно и пора устраиваться на ночлег, Генрих неспешно отправился к недорогому отелю, который он заранее отыскал в Интернете. По пути ему в глаза бросился гибрид человека и птицы в монашеском одеянии.
– Эй, почтенный господин! – позвал его Генрих.
– Да? – обернул тот свою нелепую индюшиную морду.
– Пошел нахуй! – смеясь сказал Генрих, глядя в пустые птичьи глаза.
***
Заселившись, Генрих принял горячий душ и обустроился за столиком в номере поразмыслить о задании. Хар‑Батор, конечно, интересен сам по себе. Но Контора поручила в первую очередь проверить информацию о порталах в иные миры. Думать, как обычно, помогала самодельная колода, нарисованная тушью при помощи китайских палочек для каллиграфии. Генрих вытащил три карты и разложил их на столе. Борис Ельцин, Адольф Гитлер и Роман фон Унгерн‑Штернберг. Воплощения богов пьянства, безумия и войны. «Что ж, неплохая пища для размышлений», – улыбнулся Генрих и достал бутылку рисовой водки.
Поразительно , – думал он, – насколько быстро меняются окружающие нас декорации. Этот город более чем на половину заселен зооморфическими химерами и гибридами. А ведь еще в начале XXI века такие банальные вещи как ксенотрансплантация вызывали серьезные вопросы этического характера. Люди боялись преодолеть ту по большому счету сугубо воображаемую грань, которая отделяет их мир от мира животных. Возможно, они забыли о том, что, как утверждают древние писания, значительная часть человеческих предков изначально состояла из гибридов примитивных приматов и инопланетных богов, искусственно выведенных последними, чтобы им прислуживать .
За окном что‑то полыхнуло. Выглянув, Генрих увидел пылающий храм. Перед зданием стояла женщина и, скрестив руки на груди, спокойно созерцала пламя. «Забавно, – подумал Генрих, – люди строят храмы, уже находясь внутри оного. Такая себе религиозная матрешка получается». Созерцать пожар, суетящихся людей и отрешенную поджигательницу довелось недолго. Раздался стук в дверь. Открыв, Генрих увидел на пороге соседей из номера напротив – двух китайцев и китаянку в старомодных национальных одеждах.
– Вы хотели бы
