Евнухи кивали головами в подтверждение, хотя покинули Митридата значительно раньше, чем к нему вбежал Битоит.
Затем Фарнак выслушал Гая и Публия, которые поведали ему, что Битоит умертвил царя, отсек ему голову. А воины, защитники Митридата, ограбили его тело, воспользовались несколькими мгновениями до того, как вбежали римляне, которые уже ни китары, ни меча не обнаружили! Пропали самые дорогие знаки царской власти – символы мудрости и силы.
– Кто их взял? Может быть, кельты?
– Нет, кельты большей частью перебиты, остальные перевязаны, у них ничего не обнаружено! – ответил Гай.
– Так кто же?
– Там, государь, остается еще отряд, который дерется лихо, его возглавляет Евлупор!.. Думаю, что он ограбил царское тело!
Глаза Фарнака вспыхнули. Опять Евлупор! Бывший раб смеет становиться поперек дороги царю Боспора!.. Несомненно, что он дерется не за старого царя, ибо того уже нет, но рассчитывает отбиться и ускользнуть с большой добычей!.. А добыча немалая, она даст ему возможность стать пиратским вожаком! Можно ли оставить в его грязных руках священные предметы, знаки царского могущества?.. Нет, боги не простили бы этого!
– И они продолжают сопротивление? – спросил молодой царь.
– Продолжают, государь, умело строят преграды и отбиваются!
– Предлагали им сдачу?
– Предлагали, отказываются!
– Сломить и уничтожить! – повелел Фарнак жестко. – Китара и меч Митридата должны быть возвращены!
Подумав, он приказал поднять тело отца, обмыть его, одеть в царские одежды и положить на пурпурное ложе.
Фарнак уже сейчас твердо решил отправить труп отца вместе с богатыми подарками и личным посланием за море, к Помпею, как свидетельство искренности его осуждения антиримской борьбы Митридата. И просить великий Рим признать его, Фарнака, другом римлян и царем Понта и Боспора, включая сюда все земли по обе стороны Понта Эвксинского, ранее составлявшие владения отца.
Евлупор и его воины пробирались по кривым коридорам дворца, следуя за проводником Гиероном. Почти все были ранены, изнурены, лишь надежда на спасение придавала им силы.
Вскоре они оказались в пиршественном зале. Предприимчивые кинулись грабить, но ничего, кроме бронзовых кубков и пестрых скатертей, не нашли. Драгоценная столовая утварь хранилась не в трапезной, а в особой сокровищнице, за семью замками. Поэтому и добыча оказалась жалкой, если не считать Митридатова меча, который имел рукоятку, украшенную золотом и самоцветами. Евлупор нес меч как священный дар, врученный ему самим Митридатом. Клинок меча был окровавлен, но воин не решался стереть кровь величайшего из царей, обожествленного при жизни.
Всего за Евлупором пошло около тридцати человек – отряд немалый, которому трудно было пробраться через город незамеченным. Надежда была на приближающуюся ночь. В коридорах было почти темно, двигались, держась друг за друга. Навстречу тянуло чем-то съедобным, что вызывало у воинов сосущее чувство голода.
– Приготовиться к драке! – негромко, но веско приказал Евлупор. – Тут дворцовые рабы могут оказать нам сопротивление, разгромим их!
Выход из коридора в хозяйственный дворик оказался заваленным разной рухлядью, и воинам пришлось разбирать это препятствие. Когда преграда рухнула, навстречу блеснул свет, но вместе с его лучами посыпались камни, даже горшки с горячей золой и угольями. Это ожесточило наступавших, они с криками ярости ворвались во дворик, убивая всех, кто подвертывался под руку.
Во дворике было еще светло, вверху, между каменных стен, виднелось вечернее небо с красными клочками облаков. Гиерон и Евлупор поспешили к подвалу с целью освободить Евпорию, но нашли подвал пустым.
– Опоздали, хитрый повар посадил ее в другую нору!.. – с досадой сказал Гиерон.
Дракон уже знал о кончине Митридата и сейчас лихорадочно соображал, что делать дальше. Увидев, что его кухонная гвардия потерпела урон в первой стычке и готова разбежаться в панике, он приложил ладони к толстым губам и, стараясь перекричать шум продолжающейся драки, вскричал:
– Чего струсили? Или вы не видите – это беглецы, остатки разбитой охраны мертвого царя?.. Они хотят разграбить наши склады, а потом новый царь всех нас посадит за это на кол! Скажет: «Это вы грабители!..» Дадим отпор насильникам, позовем подмогу и всех перевяжем! Вот награда-то будет нам от царя Фарнака!
– Чего вам надо? – хрипло спросил Евлупор. – Мы же не воюем с вами… Мы по приказу нового царя пришли забрать узницу, бывшую жрицу Евпорию! Грабить никого не собираемся, склады нам не нужны! Выдайте узницу – и мы уйдем!.. Берегитесь, вам угрожает немилость царя Фарнака за неподчинение его воле!..
– Врет, врет! – завизжал в ярости повар, брызгая слюной. – Этот и другой с ним – дружки Евпории! С ними она творила блуд!.. О каком приказе нового царя он говорит, если я знаю, что Евлупор воин и бывший телохранитель Митридата?.. Чего вы боитесь, остолопы? Хватайте их, они ранены и утомлены, мы сильнее их!.. Эй, дураки, бросайте в них камнями!
Опять посыпались булыжники и черепки. Рабов было много, народ сильный, вооруженный вертелами, ухватами, топорами для колки дров и увесистыми камнями, они пошли в атаку и оттеснили воинов в угол двора, принудив их образовать из щитов заслон, нечто вроде «черепахи», как это делают римские легионеры. Повар руководил военными действиями с немалой расторопностью и смекалкой. Он приказал женщинам принести в кувшинах кипяток из котла и поливать им врагов. Евлупор был почти ослеплен струей горячей воды, но успел прикрыть лицо, отделавшись ожогами. Гиерон упал от удара булыжником и еле поднялся, чтобы не быть затоптанным своими же. Дракон хохотал, держась руками за отвислый живот.
– Попались, как перепела в тенета!.. Тут вам и конец, мои мальчики!
На кухне собралась толпа рабынь, которые спешили наполнить кипятком бронзовые кувшины.
– Мы вышпарим грабителям глаза! – кричали они в боевом азарте. – Если мы не защитим царского имущества – нас всех казнят!..
– Не грабители они, – возразила молодая рабыня, – это друзья Евпории, они пришли ее освободить! Вот и все!.. Но наш повар сердит на Евпорию за то, что она не захотела стать его любовницей! Вот он и не желает выпустить ее из подвала!
