с надписью "Что такое реальность? Молодой студентке это казалось крутой, изысканной фразой. Но с годами она приобрела для меня более глубокий смысл. Я постоянно задаюсь вопросом, что я знаю на самом деле. Я знаю то, что мне говорят люди, то, что я вижу по телевизору или читаю в газетах. Из этой информации я черпаю рабочее понимание мира, но я научился не держаться за эти взгляды слишком крепко.
Возьмем, к примеру, мою соседку по комнате в колледже, Тери. Она рассказала мне, что ее родители, Томас и Люсиль, были карьерными дипломатами. Я даже снимала комнату в доме, который они купили в Шарлотсвилле во время нашего выпускного курса. Я чувствовал себя скучным по сравнению с Томом и Люсиль, которые вели мирской образ жизни и делились историями о своих путешествиях в экзотические места. Я любил их и наши обширные беседы. Я изучал биологию и химию питания, вставал в четыре утра, чтобы заниматься греблей, проводил дни в лаборатории и держался подальше от марихуаны, потому что знал, что она растворима в жирах, а значит, остается в организме на десятилетия.
Спустя 30 лет я узнал, что Томас и Люсиль были не дипломатами, а агентами Центрального разведывательного управления (ЦРУ). С 1980 по 1982 год, как раз после того, как мы с Тери окончили школу, Томас был начальником отделения ЦРУ в Варшаве (Польша). В ноябре 1981 года Томас и Люсиль тайно перевезли польского полковника Рышарда Куклинского, члена польского Генерального штаба, с отдаленного угла улицы в посольство США, где другая группа ЦРУ вывезла его из страны. Куклинский в течение девяти лет был американским шпионом и имел при себе советские планы возможного вторжения в Западную Европу через Польшу. Он также имел при себе секретные документы о том, как будет подавляться профсоюз "Солидарность", если он наберет слишком много власти. Это был один из крупнейших разведывательных переворотов времен холодной войны.
Если вы думаете, что я раскрываю секреты национальной безопасности, то вы ошибаетесь, поскольку героизм Томаса и Люсиль Райан был широко освещен в книге 2004 года "Тайная жизнь: The Polish Officer, His Covert Mission, and the Price He Paid to Save His Country ("Польский офицер, его секретная миссия и цена, которую он заплатил за спасение своей страны"). и была удостоена почетного звания "Лучшая книга Washington Post". Известный репортер Боб Вудворд назвал эту книгу "эпической шпионской историей времен холодной войны".
Я также сомневался в реальности происходящего в 1993 году, когда мой сводный брат Кевин, сотрудник парковой полиции США, первым обнаружил в парке Форт-Марси тело Винса Фостера, заместителя советника Белого дома при президенте Билле Клинтоне, умершего, очевидно, от самострела. Мой сводный брат не видел пистолета в руке Фостера, как сообщали позднее очевидцы, и многое в этой сцене показалось моему сводному брату тревожным.
Тела самоубийц, погибших от выстрела, обычно искривлены, но Фостер лежал на склоне небольшого холма довольно непринужденно, как будто просто решил прилечь и вздремнуть. На небольшой насыпи не было найдено ни кусков разнесенного черепа, ни крови, ни ожогов от выстрела, который, предположительно, был произведен в упор в мягкую палитру его рта. Были и другие курьезы: отсутствие грязи на его обуви, частицы пороховых ожогов на других частях одежды, светлый волос кого-то, кто не был его женой, неопознанные волокна ковра и пятна спермы на трусах, свидетельствующие о недавней сексуальной активности.
По общему мнению, Винс Фостер был честным человеком, но с Клинтонами он был знаком давно. Он знал Билла Клинтона с тех пор, как они вместе ходили в детский сад, и работал с Хиллари Клинтон, когда они оба были партнерами в юридической фирме Rose в Литл-Роке, штат Арканзас. В черновике заявления об отставке, найденном в его портфеле после смерти, он якобы написал: "Я не создан для этой работы и для внимания к публичной жизни в Вашингтоне. Здесь губить людей считается спортом". Нестыковки в этой истории и свидетельствах породили множество теорий, в том числе о том, что у Фостера был роман с первой леди, он впал в уныние в связи с нарастающими скандалами и покончил с собой в тайной квартире, где они регулярно встречались, или что он стал помехой для Клинтонов, и они приказали его убить.
Мой сводный брат не смог предложить никаких доказательств ни одного из этих утверждений.
Но он был непоколебим в своем убеждении, что место преступления, как он его видел, сильно отличалось от того, что было в официальном отчете. На примере моего сводного брата я увидел, как легко человек, просто выполняющий свою работу, может оказаться втянутым в бурю, которую он не создавал.
В мае 2018 года я был практически лишен дара речи, когда на главной сцене конференции Autism One в Чикаго, штат Иллинойс, перед более чем тысячной аудиторией мне вручили премию доктора Джеффа Брэдстрита "За мужество в медицине".
Это был долгий путь - от нашей новаторской публикации в престижном журнале Science в 2009 г. до моего увольнения и тюремного заключения в 2011 г., принудительного опровержения, многолетнего вынужденного банкротства и попыток добиться хоть одного дня в суде по моим судебным искам. После моего предполагаемого падения в науке мне посчастливилось встретить много других замечательных отступников и бунтарей, которые дарили мне свою любовь и поддержку. В наши дни часто встречается выражение: "быть краснопильчатым". Оно происходит из научно-фантастического фильма "Матрица", в котором герою дается выбор: принять синюю таблетку и остаться спящим, или красную таблетку, которая откроет ему глаза на реальность происходящего в мире.
Я пробыл на красной пилюле около восьми лет, и что это была за поездка. Я выжил, хотя и с сильно поредевшим банковским счетом и научной репутацией.
Однако доктор Джефф Брэдстрит и многие другие этого не сделали.
Кажется, впервые я встретил Джеффа Брэдстрита на конференции во Франкфурте (Германия) в 2012 году.
Джефф был одним из ведущих врачей в США, занимающихся лечением вакцинальной травмы. С самого начала он понял наш подход, согласно которому аутизм рассматривался как приобретенный иммунодефицит, связанный с ретровирусной инфекцией, во многом схожей с ВИЧ-СПИДом. Джеффа сопровождали доктора Марко Руджеро, итальянский исследователь, и Пол Чейни, которого я давно знал, еще со времен моих исследований ME/CFS. Чейни был одним из первых двух исследователей, выявивших то, что стало известно как вспышка ME/CFS в Лейк-Тахо/Инклин-Виллидж в 1984-1985 годах, которая во многом совпадала с эпидемией СПИДа.
Они втроем работали над терапией GcMAF (или Gc protein-derived macrophage activating factor) -
