поместий - обанкротились.36 Это давление не ослабло и после стабилизации валюты в 1924 году. Напротив, последние годы Веймарской республики стали для сельскохозяйственного сектора периодом непредсказуемых колебаний цен, депрессии и кризиса.37
Распад остатков старой консервативной среды имел и религиозное измерение. Для протестантов церкви Прусского союза, составлявших большинство населения восточно-эльбских провинций, потеря короля была не просто политическим событием. Унионистская церковь всегда была специфически королевским институтом: король Пруссии по должности являлся верховным епископом унии, обладал широкими патронажными полномочиями и занимал видное место в литургической жизни общины. Вильгельм II, в частности, очень серьезно относился к своей церковно-исполнительной роли.38 Таким образом, прекращение существования монархии как института принесло протестантам Пруссии определенную институциональную дезориентацию, усиленную потерей (в пользу Пруссии и Германии) значительных протестантских территорий в Западной Пруссии и бывшей провинции Позен, а также откровенно светским и антихристианским поведением некоторых видных республиканских политических деятелей.39 То, что католическая партия Центра сумела занять влиятельное место в центре новой системы, стало дополнительным раздражающим фактором.
Многие прусские протестанты отреагировали на эти события тем, что отвернулись от республики и в большом количестве проголосовали за ДНВП , которая, несмотря на ранние обращения к католическому электорату, оставалась в подавляющем большинстве протестантской партией. "Наша особая трудность, - заметил один высокопоставленный священнослужитель в сентябре 1930 года, - заключается в том, что самые преданные члены нашей церкви выступают против существующей формы правления".40 Наблюдались признаки ускоряющейся фрагментации и радикализации религиозной риторики и убеждений. После 1918 года стало модным рационализировать легитимность евангелической церкви через апелляцию к ее национальному и этнически-германскому призванию. Союз немецкой церкви, основанный в 1921 году Иоахимом Курдом Нидлихом, протестантским преподавателем французской гимназии в Берлине, был одной из многих религиозных групп, основанных в первые годы Веймарской республики. Нидлих стал широко известен как выразитель расистского христианского вероучения, основанного на представлении о том, что Иисус был героическим борцом и богоискателем нордического происхождения. В 1925 году Союз объединился с недавно основанным Союзом немецких христиан. Их совместная программа включала призывы к созданию немецкой национальной церкви, "немецкой Библии", отражающей немецкий моральный облик, и пропаганду расовой гигиены в Германии.41
Влияние ультранационалистического и этноцентрического мышления не ограничивалось окраинами церковной жизни. После 1918 года забота о немецких протестантских общинах, оказавшихся на территории, отошедшей к новой Польской республике, приобрела символическое значение. Протестанты, особенно в усеченной Пруссии, приравнивали тяжелое положение своей церкви к положению всего немецкого народа. Народ и Отечество" - такова была официальная тема второго съезда протестантских церквей Германии, состоявшегося в Кенигсберге в 1927 году.
С этим смещением акцентов было тесно связано усиление антисемитизма. В публикации Союза немецкой церкви от 1927 года говорилось, что Христос, как божественное преображение Зигфрида, в конце концов "сломает шею еврейско-сатанинского змея своим железным кулаком".42 В 1920-е годы ряд христианских групп выступал за прекращение официальных сборов на миссию для евреев, и в марте 1930 года Генеральный синод Старопрусского союза проголосовал за прекращение определения миссии как официального бенефициара церковного финансирования.43 Огорченный этим решением, президент Берлинской миссии составил циркулярное письмо консисториям и провинциальным церковным советам Прусской государственной церкви, в котором предостерегал от коварного влияния антисемитизма и отмечал, что число священнослужителей в Прусском союзе, "поддавшихся" антисемитизму, "поразительно и ужасающе велико".44 Высокопоставленные академики прусских теологических факультетов были среди тех, кто видел в еврейском меньшинстве угрозу для немецкого Фолькстума, а обзор протестантских воскресных газет за период с 1918 по 1933 год свидетельствует о силе ультранационалистических и антиеврейских настроений в протестантских кругах.45 Отчасти именно в результате этих процессов переориентации и радикализации национал-социалистам было так легко утвердиться в протестантской среде Восточной Эльбии.46
А как же старая прусская элита, юнкерсы, которые когда-то правили бал в Восточной Эльбии? Это была социальная группа, наиболее подверженная трансформациям, вызванным поражением и революцией. Для старшего поколения прусской военной аристократии поражение и революция принесли травматическое чувство утраты. 21 декабря 1918 года генерал фон Чиршки, командир III гвардейского Уланского полка и бывший флигель-адъютант императора, приказал своему полку построиться для последнего парада в Потсдаме. Он стоял, старый воин-виночерпий, с усами императора Вильгельма и звенящим голосом, который гремел на все поле Борнштедта, и слезы лились по его грубым щекам".47 Церемонии такого рода - а их было немало - были самосознательно историческими ритуалами отречения и ухода, признанием того, что старый мир уходит. Зигфрид граф Эйленбург, последний командир I пешей гвардии, выразил это чувство закрытия в "церемонии ухода", организованной зимой 1918 года в "смертельной тишине" Гарнизонной церкви в Потсдаме. Один из участников вспоминал, что "старый порядок рухнул и больше не имеет будущего".48
Но эти элегантные выступления не были характерны для общего настроения в прусских дворянских семьях. Если одни дворяне (особенно старшего поколения) приняли вердикт событий в духе фатализма и отступления, то другие (особенно молодое поколение) демонстрировали решимость оставаться хозяевами момента и вновь завоевать лидерские позиции своих предков. Во многих районах Восточной Эльбии дворянство, действуя через органы Аграрной лиги, с поразительным успехом внедрялось в местные революционные организации и ориентировало политику сельских организаций в сторону от левых перераспределительных целей к политике аграрного блока старого режима. Например, дворяне доминировали в Родинной лиге Восточной Пруссии, аграрной группы, которая выдвигала ультранационалистические и антидемократические политические цели.49 Многие молодые дворяне, особенно из мелких семей, сыграли видную роль в формировании Фрайкорпуса, который в первые месяцы Республики разгромил крайне левых. Ультранасилие фрайкорпуса эти люди воспринимали как освобождение, пьянящую разрядку от чувства утраты и стремительного упадка, которые сопровождали события 1918-19 годов. Мемуары благородных активистов Фрайкорпса, опубликованные в первые годы республики, свидетельствуют о полном отказе от традиционных рыцарских кодексов и принятии жестокой, несдержанной, антиреспубликанской, гипермаскулинной личности воина, готового к убийственному и неизбирательному насилию над идеологически определенным врагом.50
Угасание прусской монархии стало экзистенциальным шоком для восточно-эльбской знати - возможно, больше, чем для любой другой социальной группы. "Я чувствую, что не могу больше жить без нашего кайзера и короля", - писал в январе 1919 года магнат Дитлоф граф Арним-Бойценбург, последний президент верхней палаты прусского парламента.51 Но отношение большинства дворян к изгнанному королю - и его семье - оставалось двойственным. Для многих представителей прусской знати позорные обстоятельства отъезда монарха, и особенно его неспособность сохранить престиж короны, пожертвовав собой в бою, препятствовали подлинной идентификации с последним обитателем прусского трона. Таким образом, монархизм так и не превратился в идеологическую формацию, способную обеспечить консервативное дворянство в целом последовательной и стабильной политической позицией. Дворяне, особенно молодое поколение, отходили от личного монархизма своих отцов и предшественников, отталкиваясь от расплывчатой идеи "вождя народа", чья харизма и естественный авторитет заполнят
