вернуться домой. Ты слышала какие-нибудь новости с севера?
— Нет, — ответила Яс. — Ни слова.
Они переглянулись. Обе знали, что отсутствие новостей — плохие новости.
— А что с пленными? — вместо этого спросила Симона.
Яс взглянула на жалкую компанию. Теперь, стоя на коленях со связанными руками, они не выглядели такими уж крутыми, у каждого было по нескольку порезов и синяков:
— Я бы хотела, чтобы у нас их вообще не было.
— Мои люди не убийцы, — сказала Симона. — Они все сдались и попросили пощады.
— Вроде той, что проявили к нам? — Яс перевела дыхание, потерла лицо и увидела, что кровь уже на ее руках — и на ней самой. Ее было слишком много. Она не хотела больше. — Пошли.
Она подошла к пленным, заметив, что Дин и Сорин заняли свои места позади нее. Остальные тоже подошли, в том числе ее маленький совет — Мэйс, Сала, Анан и Венон. Даже Рена была там, и на этот раз она не выглядела так, будто хотела убить Яс — по крайней мере, это был прогресс. Все ждали, что она будет делать дальше.
Яс подняла руку, и над деревней повисла тишина:
— Друзья мои, благодаря мейгорцам, наши дома снова нам принадлежат. Этой ночью мы можем спать спокойно, не опасаясь за свои жизни. Мы в неоплатном долгу перед ними всеми.
Раздались радостные возгласы, и Яс позволила всем насладиться моментом, прежде чем снова поднять руку:
— Я уже говорила Симоне, что любой житель Мейгора, который пожелает, может построить дом здесь, в нашей деревне. Это была моя ошибка, что я не пригласила их с самого начала, и, надеюсь, вы все согласитесь, что они заслужили место здесь.
И снова все зааплодировали, на этот раз громче. Яс только надеялась, что они действительно все поняли.
— Пришло время извлечь уроки из всех моих ошибок, — продолжила Яс. — Я никогда не хотела быть главной, но, должна признаться, мне это нравилось. Возможно, даже слишком. И я полагалась на слезы на своих щеках и людей за моей спиной, чтобы добиться своего. За это я прошу прощения. Это было неправильно с моей стороны. Из-за меня появились Плачущие Люди, и многие из нас пострадали, а некоторые из нас погибли.
На этот раз не было никаких радостных возгласов. Только мрачные лица, устремленные на Яс.
— Симона спросила меня, что мы собираемся делать с этими пленными. Если бы мы были Шулка, мы бы без вопросов предали их мечу. Если бы мы поменялись местами и наши судьбы решали бы Плачущие Люди... что ж, мы бы все были мертвы. Если бы мы были Черепами, то прямо сейчас сооружали бы виселицы, чтобы их вздернуть. Но, как мне кажется, старые способы не принесли нам много пользы.
— Мы не можем их отпустить, — крикнул кто-то.
— Они нас изнасиловали, — выкрикнула женщина.
— Некоторые так и сделали, но не все, — сказала Яс. — Если вы хотите наказать всех Плачущих Людей, то можете с таким же успехом запереть меня, Дина и Сорина вместе с ними, потому что у нас у всех тоже слезы на щеках.
— Ты нас спасла, — сказал мужчина.
Яс покачала головой:
— Нет, это сделали Симона и мейгорцы. Не я.
— Что ты хочешь с ними сделать? — спросил Венон.
— Это зависит не от меня, — сказала Яс. — Это зависит от вас. Я больше не собираюсь быть главной. Вы все можете выбрать нового предводителя или создать совет, который будет следить за развитием событий. Вам придется принимать трудные решения, так что начните с этого.
— Что ты собираешься сделать? — спросила Мэйс.
— Я? Я собираюсь взобраться на эту гору, увидеть своего мальчика, обнять его и сказать, что я его люблю, — ответила Яс.
— Ты хочешь, чтобы мы пошли с тобой? — спросил Сорин.
— Я в порядке, — сказала Яс. — Вы остаетесь здесь. Выскажете свое мнение. И, Дин?
— Да, шеф?
Она протянула окровавленный нож:
— Спасибо, что одолжил его мне. Я тебе очень признательна.
Дин посмотрел на нож:
— Можешь оставить его себе, если хочешь.
Яс покачала головой:
— Я просто мать. Мне нужен мой сын. Вот и все.
102
Рааку
Айсаир
— Секановари, — с улыбкой произнес Рааку. Он стоял на балконе королевского дворца, глядя на город, охваченный войной. Рядом с ним была верная Валлия, а за ними четверо его стражей. — Когда мы одержим победу, сровняем с землей все, что останется от этой языческой дыры.
— Да, Ваше Величество, — ответила Валлия. Несмотря на то, что ее прикрывали доспехи, он знал, что кожа Валлии покрыта рунами. Он чувствовал, что они мешают его силам, но не попросил ее отойти. Рааку все еще был более чем готов к тому, что случится с ним сегодня. Потому что он был сыном могущественного Кейджа, и все будет так, как предначертано судьбой.
Как только Рааку прибыл, он вышел на балкон королевских апартаментов. С улиц донеслись звуки того, как джиан отправляли в Великую Тьму, — восхитительный шепот, намекающий на то, что должно было произойти. Слишком много времени Рааку отсутствовал на поле боя, слишком много времени прошло с тех пор, как он лично руководил своими верными солдатами, выполняя дело отца.
В течение всего утра он видел, как языческая королева пролетала над крышами, выжигая его Дайджаку с небес и быстро скрываясь из виду. Тем не менее, ее продвижение к дворцу было легко отследить, поскольку она разрушила полгорода в своих попытках победить его людей. Отчаянная девица.
Маг тоже бил молниями. Брат Лаафиена. Этот человек наносил урон, но Рааку это не впечатлило. Силой обладал Лаафиен — а не этот выскочка.
Лаафиен. От его тела уже должны были избавиться. Возможно, его скормили молодым Дайджаку. Странно, что Рааку испытал чувство... утраты, когда этот человек умер. Лаафиен был рядом с Рааку более ста лет, когда тот создавал мир по образу и подобию Кейджа. Лаафиен, которого Кейдж послал обеспечить победу в Секановари. Возможно, ему следовало оставить этого человека в живых, чтобы он стал свидетелем этого момента. Вместо этого Лаафиен наблюдает, как души устремляются в Великую Тьму, и знает, что их послал Рааку. По крайней мере, там он воссоединится со своим братом.
— Есть ли какие-нибудь признаки четвертого
