даже теми, кто их нарушает, и придающие поведению некоторый порядок и регулярность, некоторое направление и стимул. Возможно, должно быть и некое единство основных убеждений, некая вера, сверхъестественная или утопическая, которая поднимает мораль от расчета к преданности и придает жизни благородство и значимость, несмотря на нашу смертную краткость. И наконец, должно быть образование - некая техника, пусть даже примитивная, для передачи культуры. Через подражание, инициацию или обучение, через отца или мать, учителя или жреца, знания и наследие племени - его язык и знания, его нравы и манеры, его технологии и искусства - должны передаваться молодым, как тот самый инструмент, с помощью которого они превращаются из животных в людей.
Исчезновение этих условий - иногда даже одного из них - может уничтожить цивилизацию. Геологический катаклизм или глубокие климатические изменения; неконтролируемая эпидемия, подобная той, что уничтожила половину населения Римской империи при Антонинах, или Черная смерть, которая помогла положить конец феодальной эпохе; истощение земель или разрушение сельского хозяйства в результате эксплуатации страны городом, что привело к неустойчивой зависимости от иностранных поставок продовольствия; нехватка природных ресурсов, топлива или сырья; изменение торговых путей, в результате чего страна оказалась в стороне от основной линии мировой торговли; умственный или моральный упадок от напряжения, стимулов и контактов городской жизни, от разрушения традиционных источников социальной дисциплины и неспособности заменить их; ослабление запасов из-за беспорядочной сексуальной жизни или эпикурейской, пессимистической или квиетистской философии; упадок лидерства из-за бесплодия способных и относительной малочисленности семей, которые могли бы наиболее полно завещать культурное наследие расы; патологическая концентрация богатства, ведущая к классовым войнам, разрушительным революциям и финансовому истощению: таковы некоторые из путей, по которым может погибнуть цивилизация. Ведь цивилизация не является чем-то врожденным или нетленным; она должна приобретаться заново каждым поколением, и любой серьезный перерыв в ее финансировании или передаче может привести к ее гибели. Человек отличается от зверя только воспитанием, которое можно определить как технику передачи цивилизации.
Цивилизации - это поколения расовой души. Как воспитание в семье, а затем письменность связывали поколения, передавая молодым предания умирающих, так печать, торговля и тысячи способов общения могут связать цивилизации воедино и сохранить для будущих культур все то, что ценно для них в нашей собственной. Давайте же, прежде чем умереть, соберем наше наследие и передадим его нашим детям.
ГЛАВА II. Экономические элементы цивилизации
*
В одном важном смысле "дикарь" тоже цивилизован, поскольку он бережно передает своим детям наследие племени - комплекс экономических, политических, умственных и моральных привычек и институтов, которые оно выработало в попытках сохранить себя и наслаждаться жизнью на земле. Здесь невозможно быть научным, ибо, называя других людей "дикарями" или "варварами", мы, возможно, выражаем не объективный факт, а лишь нашу яростную привязанность к себе и робкую застенчивость в присутствии чужих путей. Несомненно, мы недооцениваем эти простые народы, которые могут многому научить нас в области гостеприимства и морали; если мы перечислим основы и составляющие цивилизации, то обнаружим, что голые народы изобрели или пришли ко всем из них, кроме одного, и не оставили нам ничего, кроме приукрашивания и письменности. Возможно, они тоже когда-то были цивилизованными и отказались от этого, как от неприятного явления. Мы должны осторожно использовать такие термины, как "дикарь" и "варвар", говоря о наших "современных предках". Предпочтительнее называть "примитивными" все племена, в которых практически не предусмотрены непродуктивные дни и не используется письменность. В отличие от них, цивилизованные могут быть определены как грамотные.
I. ОТ ОХОТЫ К ЗЕМЛЕДЕЛИЮ
Первобытная импровизация - Зарождение провизии - Охота и
рыбалка - Одомашнивание животных - Земледелие -
Пища - Кулинария - Каннибализм
"Трехразовое питание - это высокоразвитый институт. Дикари обжираются или постятся".2 Более дикие племена американских индейцев считали слабостью и неприличием сохранять пищу на следующий день.3 Туземцы Австралии не способны ни к какому труду, вознаграждение за который не наступает немедленно; каждый готтентот - джентльмен досуга; а у бушменов Африки всегда "либо пир, либо голод".4 В этой импровизации, как и во многих других "дикарских" способах, есть немая мудрость. Как только человек начинает думать о завтрашнем дне, он переходит из Эдемского сада в долину тревоги; бледный след беспокойства оседает на нем, жадность обостряется, появляется собственность, и доброе настроение "бездумного" туземца исчезает. Американский негр сегодня совершает этот переход. "О чем ты думаешь?" спросил Пири одного из своих проводников-эскимосов. "Мне не нужно думать", - был ответ; "У меня много мяса". Не думать, пока не придется, - вот что можно сказать об этом как о совокупности мудрости.
Тем не менее, в этой беспечности были свои сложности, и те организмы, которые переросли ее, получили серьезное преимущество в борьбе за выживание. Собака, закапывающая кость, с которой не справился даже собачий аппетит, белка, собирающая орехи для последующего пиршества, пчелы, наполняющие гребень медом, муравьи, откладывающие запасы на черный день, - все они были одними из первых создателей цивилизации. Именно они или другие подобные им тонко чувствующие существа научили наших предков искусству обеспечивать завтрашний день за счет сегодняшних излишков или готовиться к зиме в летнюю пору изобилия.
С каким мастерством эти предки добывали на суше и в море пищу, которая была основой их простых обществ! Они добывали съедобное из земли голыми руками; они имитировали или использовали когти и бивни животных, изготавливали орудия труда из слоновой кости, кости или камня; они делали сети, ловушки и силки из камыша или волокна и придумывали бесчисленные приспособления для ловли рыбы и охоты на добычу. У полинезийцев были сети длиной в тысячу эллов, с которыми могли справиться только сто человек; таким образом, экономическое обеспечение росло рука об руку с политической организацией, а объединенные поиски пищи способствовали возникновению государства. Тлингитский рыбак надевал на голову шапку, похожую на голову тюленя, и, спрятав тело среди скал, издавал шум, похожий на тюлений; тюлени подплывали к нему, и он разил их с чистой совестью первобытного война. Многие племена бросали в ручьи наркотики, чтобы одурманить рыбу и заставить ее сотрудничать с рыбаками; таитяне, например, клали в воду одурманивающую смесь, приготовленную из ореха хутео или растения ора; рыба, опьяненная ею, неторопливо плавала на поверхности и ловилась по воле рыбаков. Австралийские аборигены, плавая под водой и дыша через тростник, вытаскивали уток на поверхность за ноги и нежно держали их там, пока те не успокаивались. Тарахумарасы ловили птиц, нанизывая зерна на жесткие волокна, наполовину зарытые под землю; птицы ели зерна, а тарахумарасы ели птиц.5
Для
