хоть одного слова нежности по отношению к жене.
Тем временем он обратился своим искусным пером к различным формам композиции, и в каждой из них соперничал с мастерами. В трактате о военном искусстве ("L'arte della guerra", 1520) он со своей башни из слоновой кости возвестил государствам и генералам законы военной мощи и успеха. Нация, утратившая воинские добродетели, обречена. Для армии нужно не золото, а люди; "золото само по себе не обеспечит хороших солдат, но хорошие солдаты всегда обеспечат золото";81 Золото притекает к сильному народу, но сила уходит от богатого народа, ибо богатство порождает легкость и упадок. Следовательно, армия должна быть занята; небольшая война время от времени будет поддерживать боевые мышцы и аппарат в тонусе. Кавалерия прекрасна, за исключением тех случаев, когда ей противостоят крепкие пики; пехота всегда должна рассматриваться как нерв и основа армии.82 Наемные армии - это позор, лень и разорение Италии; в каждом государстве должно быть гражданское ополчение, состоящее из людей, которые будут сражаться за свою страну, за свои земли.
Пробуя свои силы в художественной литературе, Макиавелли написал один из самых популярных в Италии романов "Бельфагор Аркидиаволо", пронизанный сатирическим остроумием в отношении института брака. Обратившись к драматургии, он написал выдающуюся комедию итальянского Возрождения "Мандрагола". Пролог задел новую ноту, сделав романный реверанс критикам:
Если кто-то попытается уязвить автора злословием, предупреждаю, что он тоже умеет злословить и даже преуспел в этом искусстве; и что он не уважает никого в Италии, хотя кланяется и расшаркивается перед теми, кто лучше его одет.83
Пьеса представляет собой поразительное откровение нравов эпохи Возрождения. Действие разворачивается во Флоренции. Каллимако, услышав, как знакомый расхваливает красоту Лукреции, жены Никия, решает - хотя никогда ее не видел, - что должен соблазнить ее, хотя бы для того, чтобы спать спокойно. Он с тревогой узнает, что Лукреция славится не только красотой, но и скромностью, но обретает надежду, узнав, что Никиас переживает из-за того, что не может зачать ребенка. Он подкупает друга, чтобы тот представил его Никиасу как лекаря. Он утверждает, что у него есть снадобье, которое сделает любую женщину плодовитой, но, увы, первый мужчина, который ляжет с ней после того, как она его примет, вскоре умрет. Он предлагает взять на себя эту смертельную авантюру, и Никий, с традиционной добротой персонажей к своим авторам, соглашается на замену. Но Лукреция упрямо добродетельна; она не решается совершить прелюбодеяние и убийство в одну ночь. Но все еще не потеряно: ее мать, жаждущая потомства, подкупает монаха, чтобы тот посоветовал ей на исповеди довести задуманное до конца. Лукреция поддается, напивается, ложится с Каллимако и беременеет. История заканчивается тем, что все счастливы: монах очищает Лукрецию, Никиас радуется своему викарному родительству, а Каллимако может спать. Пьеса великолепна по структуре, блестяща по диалогам, сильна по сатире. Нас поражает не соблазнительная тема, давно приевшаяся в классической комедии, и даже не чисто физическое толкование любви, а поворот сюжета на готовности монаха консультировать супружескую измену за двадцать пять дукатов, и тот факт, что в 1520 году пьеса с большим успехом была поставлена перед Львом X в Риме. Папе она так понравилась, что он попросил кардинала Джулио Медичи дать Макиавелли работу в качестве писателя. Джулио предложил написать историю Флоренции и предложил 300 дукатов ($3,750?).
Вышедший в результате "Камень Флорентийский" (1520-5) стал почти такой же решающей революцией в историографии, как "Принц" в политической философии. Правда, у книги были существенные недостатки: она была поспешно неточной, плагиатила значительные фрагменты из предыдущих историков, ее больше интересовали распри между фракциями, чем развитие институтов, и она полностью игнорировала историю культуры - как и почти все историки до Вольтера. Но это была первая крупная история, написанная на итальянском языке, и ее итальянский был ясным, энергичным и прямым; она отвергла басни, которыми Флоренция приукрашивала свое происхождение; она отказалась от обычного плана хроники по годам и вместо этого дала плавное и логичное повествование; она рассматривала не просто события, а причины и следствия; и она заставила хаос флорентийской политики прояснить анализ конфликтующих семей, классов и интересов. Она вела повествование по двум объединяющим темам: что папы держали Италию разделенной, чтобы сохранить временную независимость папства, и что великие успехи Италии были достигнуты при таких принцах, как Теодорих, Козимо и Лоренцо. То, что книга с такими тенденциями была написана человеком, ищущим папские дукаты, и то, что папа Климент VII безропотно принял ее посвящение, свидетельствует о смелости автора, а также о душевной и финансовой либеральности папы.
История Флоренции" дала Макиавелли занятие на пять лет, но не удовлетворила его желания снова поплавать в мутном потоке политики. Когда Франциск I потерял все, кроме чести и своей шкуры, при Павии (1525), а Климент VII оказался беспомощным перед Карлом V, Макиавелли отправил письма Папе и Гвиччардини, объясняя, что еще можно сделать против надвигающегося испано-германского завоевания Италии; и, возможно, его предложение, чтобы Папа вооружил, наделил полномочиями и финансировал Джованни делле Банде Нере, могло бы на некоторое время отсрочить судьбу. Когда Джованни умер, а немецкая орда двинулась на Флоренцию как на богатого и грабительского союзника французов, Макиавелли поспешил в город и, по просьбе Климента, подготовил доклад о том, как можно восстановить стены, чтобы сделать их обороноспособными. 18 мая 1526 года правительство Медичи избрало его главой совета из пяти "хранителей стен". Однако немцы обошли Флоренцию и направились к Риму. Когда этот город был разграблен, а Климент оказался в плену у толпы, республиканская партия во Флоренции вновь изгнала Медичи и восстановила республику (16 мая 1527 года). Макиавелли ликовал и с надеждой подал заявку на свой прежний пост секретаря Военной десятки. Ему было отказано (10 июня 1527 года); его дела с Медичи лишили его поддержки республиканцев.
Он недолго пережил этот удар. Искра жизни и надежды погасла в нем, и плоть осталась бездуховной. Он заболел, страдая от сильных спазмов желудка. Жена, дети и друзья собрались у его постели. Он исповедовался священнику и умер через двенадцать дней после своего отречения. Он оставил свою семью в крайней нищете, а Италия, которую он трудился объединить, лежала в руинах. Его похоронили в церкви Санта-Кроче, где стоит красивый памятник с надписью "Tanto nomini nullum par elogium" - "Никакая хвалебная речь не могла бы удовлетворить столь великое имя", - свидетельствующий о том, что Италия, наконец-то объединенная, простила его грехи и вспомнила его мечту.
3. Философ
Давайте рассмотрим "макиавеллистскую" философию как можно более беспристрастно.
