н. э. и сменявшемся драматическими моментами разрушения: если мигрантам не позволяли поселиться, они могли взяться за оружие, что и обнаружили фараоны; если египтяне их принимали или даже побеждали, они могли поселиться на земле, и многие служили вместе с шарданами в армиях фараонов.
Местом поселения филистимлян стало побережье к северу от Газы; их четырьмя основными центрами были Газа, Экрон, Ашкелон и Ашдод. Протофилистимляне" прибыли в Ашдод и принесли с собой технику и стиль микенских гончаров (их горшки микенского типа не импортировались, а изготавливались на месте из местной глины). Именно филистимляне (и киприоты) дольше всех сохраняли традиционные микенские орнаменты, в то время как в Греции они уступили место более простым и схематичным украшениям. Излюбленный орнамент, найденный на изделиях из Гезера в Израиле, Телль-Айтуна на Западном берегу реки Иордан и других мест, изображает длинношеюю птицу с головой, иногда повернутой лицом назад; в орнаменте элегантно сочетаются штриховые линии, тонкие красные полосы и другие узоры.38 Их керамика и необычные антропоморфные глиняные гробы, найденные в секторе Газа, также свидетельствуют о влиянии египетского искусства. Неудивительно, что воины на египетской службе должны были заимствовать египетские стили; но микенское влияние было подавляющим и выдавало их оригинальную самобытность.
Домашняя керамика в микенском стиле доказывает, что те, кто пересекал моря, были не только солдатами и пиратами. Эти миграции были более масштабными, в них участвовали целые семьи, гончары и воины. Филистимское поселение в Телль-Касиле, на территории современного Тель-Авива, стало центром сельскохозяйственной торговли вином и маслом. Приход филистимлян не привел к резкому увеличению торговых контактов с Эгейским морем, скорее наоборот, торговые города были разрушены, а старому образу жизни на ханаанском побережье пришел конец. Торговля продуктами питания оставалась активной, поскольку дефицит в одном регионе компенсировался избытком в другом; но торговля роскошью времен великих дней микенской цивилизации сократилась, и больше не существовало больших дворцов, где странствующие купцы могли продавать предметы престижа.
Филистимляне пришли из греческого мира.39 Они были родственниками Агамемнона и Одиссея, говорившими, когда они прибыли, на греческом или, возможно, лувийском языке. На нескольких печатях есть процарапанные знаки, напоминающие буквы из линейных слоговых таблиц А или В. Постоянное библейское настаивание на том, что филистимляне пришли из Кафтора (Крит), очевидно, отражает местные традиции. Иеремия называл филистимлян "остатком острова Кафтор". Царь Давид убил филистимлянского великана Голиафа, чье имя напоминает о греческом герое Аляттесе (первоначально Валлиатесе); доспехи Голиафа, описанные в Библии, очень похожи на доспехи современных греков, изображенные на вазе воинов из Микен.40 Проведя некоторое время в изгнании среди филистимлян, Давид позже нанял явно критских стражников ("херетитов").
Поселившись в Палестине, многие филистимляне утратили свое морское призвание, занялись земледелием и ремеслами и быстро переняли семитскую речь и ханаанских богов; первоначально они принесли с собой своих собственных богов и богинь. В Ашдоде были найдены небольшие раскрашенные фигурки с поднятыми руками, которые, как полагают, изображают эгейскую богиню-землю, и похожи на глиняных идолов, найденных в микенском мире.41 В Экроне, в глубине страны, они построили культовые центры с очагами в эгейском стиле, которые постепенно изменили свой облик и превратились в ханаанские храмы.42 Здесь были обнаружены ножи с железными лезвиями для использования в храмовых ритуалах; в Библии говорится, что они контролировали поставки железа, чтобы израильтяне не могли пользоваться им, в основном ограничиваясь такими ценными предметами, как железные браслеты, которые были на пике моды. Филистимляне были не просто мародерами и разрушителями, филистимлянами в современном понимании этого слова. Они создали яркую городскую цивилизацию на побережье Палестины, которая долгое время сохраняла отпечаток микенского происхождения. Филистимляне показывают, как группа наемников и поселенцев могла захватить чужие земли, а жители этих земель в долгосрочной перспективе одержали культурную победу, втянув их в семитскую ханаанскую культуру. Они повернули от Средиземноморья вглубь страны, заняв места в предгорьях южного Ханаана, такие как Экрон, который прославился своими прессами для выжимания оливкового масла; и там они вступили в противоборство с Детьми Израиля.
V
Упоминание об Израиле заставляет задуматься о том, что не только филистимляне, но и израильтяне были отправлены в путь во время потрясений позднего бронзового века: Бог спросил через пророка Амоса: "Не Я ли вывел Израиля из земли Египетской, и филистимлян из Кафтора?43 Те, кто признает историчность Исхода израильтян, обычно относят его к периоду между 1400 и 1150 годами; многие детали библейского рассказа о прибытии детей Израиля в Египет (если не об их отъезде) хорошо согласуются с другими свидетельствами - прибытие семитских путешественников в поисках продовольствия и случайное присутствие при дворе семитских визирей, не слишком похожих на Иосифа. Великая "Песнь моря", приписываемая Моисею после того, как египетские колесницы застряли в грязи Красного моря, явно очень древняя и говорит о стиле войны на колесницах, который созвучен временам народов моря.44 Также упоминается присутствие кочевников апиру или хабиру в землях к востоку от Египта, и возможно, что они участвовали в падении Угарита; царь, кажется, упоминает их в одном из своих отчаянных последних писем. В Египте также встречаются подданные, иногда военные пленники, и это напоминает о длительном периоде рабства израильтян в Египте. При более осторожном подходе к доказательствам можно было бы провести аналогии с тем, как Гомер мог ссылаться на особенности общества, существовавшего за сотни лет до его времени: устные истории, традиции, материалы из записей соседних народов также могли позволить ранним израильтянам написать столь подробный и трогательный рассказ о своем долгом пребывании в Египте и драматическом побеге от колесниц фараона. Кроме того, есть весомый аргумент в пользу того, что великие переселения народов, описанные в этой главе, вызвали множество более мелких переселений, одним из которых была миграция некоторых семитских племен из Египта, оставшаяся незамеченной (за исключением краткого упоминания Мернептаха) в архивах Ближнего Востока; израильтяне были кочевниками-апиру, которые на некоторое время вернулись к своему кочевничеству, отбросили подчинение фараону и подчинились своему собственному Богу.
Войдя в Ханаан, сыны Израиля, конечно же, не разрушили Иерихон или Аи, которые были разрушены много сотен лет назад, а поселились со своими овцами и козами (но не свиньями) в деревнях на холмах, заключив взаимный завет под властью своего Бога, в который они также приняли другие племена и народы, такие как даниты.45 Подобно тому как филистимляне стали ханаанеями, служащими Дагону и другим богам местных народов, даниты стали евреями, служащими Богу Израиля. В этот период контакты израильтян со Средиземноморьем были незначительными, если не считать колена Данова и растущей напряженности в отношениях с филистимлянами, которые прибыли из Кафтора
