районы космоса или небесные тела, как это произошло на Земле в эпоху колонизации, и в различных дискуссиях фраза "общее наследие человечества" стала появляться в связи с Луной и Солнечной системой. Поэтому в 1950-х годах "ворота наводнения были открыты, и статьи и работы по космическому праву стали появляться все чаще". Среди участников дебатов были замечены Алекс Мейер из Кельнского университета, Джон Кобб Купер из Университета Макгилла в Канаде, Вельф Генрих Принц из Ганновера и Джозеф Кроэлл.
Мейер выразил обеспокоенность по поводу милитаризации космоса, утверждая, что военные операции там должны быть категорически запрещены. Как бы то ни было, при разработке Договора 1967 года основную тревогу вызывало размещение в космосе ядерного оружия и оружия массового поражения, а обычные вооружения - тогдашние оружейные технологии были таковы, что они не играли особой роли в дискуссиях разработчиков договора - остались за бортом. Вместо этого теоретики космического права сосредоточились на таких вопросах, как требования и регулирование радиочастот, учитывая их существенную роль в космических полетах. Это отражало тот факт, что официальные лица американского, советского и других правительств теперь были полностью вовлечены в дебаты, как и Международный конгресс по астронавтике, который в 1957 году создал специализированный постоянный комитет по правовым вопросам, связанным с космосом, и через него передал в ООН свою надежду на достижение международного соглашения по этому вопросу. Тот факт, что космос представляет собой правовой вакуум и что прежние соглашения о суверенитете и регулировании воздушного пространства (например, важная Чикагская конвенция 1944 года, регулирующая движение самолетов по всему миру) не распространяются на космос, стал весомым аргументом в пользу согласованных международных усилий по урегулированию этого вопроса.
В ответ на эти растущие дебаты и в свете двух тревожных событий - быстрого технологического развития в космической гонке, вызванного запуском Спутника I в 1957 году, и разгорающейся холодной войны (в конечном итоге приведшей к почти катастрофическому Кубинскому ракетному кризису в октябре 1962 года) - Генеральная Ассамблея ООН в 1959 году учредила Комитет по использованию космического пространства в мирных целях и начала работу над предложениями по заключению договора. В 1961 году Генеральная Ассамблея приняла резолюции 1721 и 1802, озаглавленные "Международное сотрудничество в использовании космического пространства в мирных целях", а в 1963 году - резолюцию 1962, озаглавленную "Декларация правовых принципов, регулирующих деятельность государств по исследованию и использованию космического пространства", содержащую все элементы возможного Договора 1967 года. Эти резолюции были приняты единогласно.
Дополнив Договор соглашениями о спасении терпящих бедствие космонавтов (1968), об ответственности за ущерб, причиненный космической деятельностью (1972), и о регистрации объектов, запускаемых в космос (1975), договорная система продвинулась настолько далеко, насколько могла, пока не уперлась в барьер: не удалось собрать поддержку для "Соглашения о деятельности государств на Луне и других небесных телах", которое было открыто для подписания в 1979 году и, хотя технически вступило в силу в 1984 году после получения пятой подписи, так и не набрало достаточного количества подписей для вступления в силу.
Неудача попытки заключения соглашения 1979 года весьма знаменательна. Его преамбула гласит: "Будучи преисполнена решимости содействовать на основе равенства дальнейшему развитию сотрудничества между государствами в исследовании и использовании Луны и небесных тел, желая предотвратить превращение Луны в зону международного конфликта... принимая во внимание необходимость определения и развития положений [Договора 1967 года и связанных с ним соглашений] в отношении Луны и других небесных тел, [и] учитывая дальнейший прогресс в исследовании и использовании космического пространства". Это означает признание того, что Договор 1967 года нуждается в уточнении и обновлении, в частности в отношении Луны, что за прошедшие с тех пор четыре десятилетия стало еще более актуальным.
Неудача 1979 года заставила ООН засомневаться в необходимости заключения новых официальных договоров, поэтому вместо этого она прибегла к менее амбициозному методу необязательных резолюций, пытаясь направить космическую деятельность по исключительно мирному и продуктивному пути. Таким образом был решен ряд проблем, главными из которых стали перекрытие сигналов спутникового вещания, чреватое преднамеренным вмешательством в "свободный поток информации" (характерное стремление ООН к миру), дистанционное зондирование, включая наблюдение за инфраструктурой и вооруженными силами других государств, и вопрос о ядерных источниках энергии на космических аппаратах. Но даже эти усилия оказались менее убедительными, чем прежний консенсус по космосу; с фактическим окончанием холодной войны в 1989 году США, как единственная оставшаяся сверхдержава, "чувствовали себя все более и более склонными потерять интерес к согласованному космическому законотворчеству ООН".
В десятилетие после окончания холодной войны темпы технологического прогресса еще больше опережали режим соглашений ООН по космосу. Главным из них стал Интернет. То, что началось в 1969 году как инициатива Министерства обороны США, позволившая различным правительственным и университетским компьютерам обмениваться данными, к началу 1990-х годов превратилось в Интернет, поскольку к сети подключалось все больше коммерческих операторов. Потребности интернета в данных росли так быстро, что к концу 1990-х годов операторы стали обращаться не просто к геостационарным спутникам, а к их сетевым группировкам, чтобы обеспечить большую и быструю пропускную способность интернет-трафика, чем позволяла земная архитектура "коммутации пакетов". Это развитие должным образом состоялось; к 2020-м годам переполненные орбитальные зоны вокруг Земли изобиловали группировками сетевых спутников, крупнейшей из которых на момент написания статьи была Starlink, управляемая SpaceX. Среди других - Globalstar, OneWeb, Iridium, Inmarsat и Thuraya.
Эти события привнесли иную перспективу с точки зрения права: взгляд на космос как на кибер- и физическую область, которая больше не поддается прямолинейному управлению средствами государственной монополии, но в которой действует большое количество негосударственных субъектов и агентств, создающих проблемы безопасности, конкуренции и конфликтов за распределение спектра, а также физических и электромагнитных угроз для надежности операций.
Физическая проблема "космического мусора" заключается в том, что низкая околоземная орбита, по которой летают спутниковые группировки - и без того "переполненная и перегруженная" зона - стала захламляться обломками от столкновений, фрагментами ракет, мертвыми спутниками, не выполнившими указание перейти на "кладбищенские" орбиты или вернуться для сжигания в атмосфере, и тысячами все еще циркулирующих фрагментов, оставшихся после испытания китайского противоспутникового оружия (ASAT), которое взорвало отставший китайский спутник в 2007 году.
Электромагнитные угрозы принимают форму злонамеренного взлома, описанного Джейсоном Фрицем в 2013 году как подразделяющийся на четыре основных типа: глушение, подслушивание, захват и контроль. По мнению Ларри Мартинеса из Калифорнийского государственного университета, изменившиеся реалии космоса требуют перехода от "жесткой", нисходящей модели, примером которой является государственно-монопольное управление, как в Договоре 1967 года, к модели "мягкого права" - "модели совместного пользования", в которой "структура открытого доступа для многостороннего
