так надо,
выползли из полатей,
взяли штыки боевые,
пищали (пушки полевые)
и в поход!
Тяжело, но вперёд.
А где и сядут, помечтают,
серых уточек постреляют,
костерок запалят,
поедят и в путь вдарят:
идут, предвкушая с драконом сразиться,
пищали ж должны пригодиться!
Долго ли шли, не долго
(пусть дни считает Волга),
но пришли в далёку страну.
Видят там гору одну,
которая жаром дышит,
а из её дышла
выползает огромный мужик,
светел у него лик.
И говорит мужик казакам:
– Вы дни считали по дням?
Вас уже год дома нету,
жёны одни, плачут дети,
скотина то мрёт, то дохнет,
поле ржаное сохнет,
пока вы тут прохлаждаетесь
бесстыжие и ведь не каетесь!
Оторопели казаки, попятились,
пушки свои попрятали
и ползком, ползком до дома,
до самого града Ростова!
А в Ростове на Дону
я который год тону,
и собрался народ:
– Высшее существо
потонет или потонёт?
Иван в поход пошёл
Как Иван в поход собирался,
об одном только не догадался,
что до роста отца
ему не хватает два-три,
а может и все четыре вершка!
Ничего, он берёт меч
и бегом (а то тятенька будет сечь)
до тёмного леса!
Через ёлку пролезет,
устанет.
Что делать дальше не знает.
Но тут, на беду, занятие нашлось,
Чудо-юдо откуд-ниоткуда взялось
и говорит: «Куда путь держишь, дурак,
меч то не тянет в руках?»
Иван чего-то аж растерялся.
Нет, он никогда ничего не боялся,
но отсутствие роста
преимущества не давало:
– Ты б, Чудо-юдо, мне идти не мешало,
я на войну собрался,
дома с маменькой поругался.
– Чего ж ты с мамкой не воюешь,
а по кустам от бабы сачкуешь?
Опять Ивашечка растерялся,
он мал ещё, не догадался,
что мамку надо было куснуть
и тихо-мирно уснуть,
иль на случай самый насущный,
на деда в бой идти большущий,
а не бегать по тёмному лесу
в поисках волчьего интересу.
Малец лобик свой почесал,
развернулся и побежал,
на весь лес: «Маманя!» – ревел.
Чудо-юдо над ухом пел.
В свой дом Ивашечка забёг,
аж взмок,
а меч в лесу оставил.
Батя нашёл и розгами вдарил.
С тех пор рос сыночек послушным,
на войну ходил, как на службу,
с мечом деревянным на батю родного:
разок в зад уколет, не более.
О том как мужики сначала жили без баб
Жили-были все на свете:
мужики, деды и дети.
Только бабы не было ни одной,
даже завалящей какой.
Не было баб и не надо!
Только какая ж отрада
дедам, мужикам и мальцам
шастать без баб по дворам?
А дворы то у нас большие:
на них лавочки. Мысли крутые
о щах, борщах и капусте
да чтоб в округе было не пусто.
– Не пусто в деревне и ладно, —
скажут они прохладно,
вздохнут тридцать третий раз
и друг другу выколют глаз.
Вот так мы и жили, значит,
друг от друга пряча заначку,
детей никогда не целуя,
на пьянках совместных балуя.
Жили б мы так и дальше,
да какой-то маленький мальчик
во сне вдруг что-то увидел:
– Мама, мама! – кричит. – Поймите,
есть ещё бабы на свете,
они как мужики и дети,
только с губами такими
и волосами прямыми,
длинными волосами,
они их зовут косами.
Слушали старики, дивились:
– Вот нам бы такие приснились!
А мужики осерчали,
в путь далёкий собрались,
на лошадей и в поле:
– Надоела нам такая доля!
Доскакали до первой кочки,
(а дома ведь плачут сыночки)
и развернулись обратно,
домой едут, на душах отвратно.
И дальше всё, как по кругу:
работа, сарай, простуда,
от мальцов головная боль,
от стариков – мозоль.
А малец то губу закусил,
обиду отцам не простил:
всё рос-подрастал
и о бабах тихонько мечтал.
А как вырос сынок,
то на кобылку скок
и галопом по тёмному лесу
в поисках матери либо принцессы.
Долго ль скакал он, не помню,
сам выбрал такую долю,
но однажды наткнулся на избы
и загадочные коромысла.
Огороды вокруг, на них бабы
матерятся, стоят кверху задом.
И от этой то вот картины
стало плохо нашей детине.
Раскраснелся, пошёл знакомиться,
не дошёл, упал у околицы.
Бабы его откачали,
пирогами, блинами встречали.
Ну и далее, всё как положено…
В общем, сложил он
меч да забрало,
и жизнь его укачала!
Но долго так жить надоело,
опять же, обида заела:
мужики сиротливо маются,
детки без мамок жалятся.
Стал паренёк баб уговаривать
собираться и к ним отваливать.
Бабы в стойку встали: им неохота
на невесть что менять свои огороды.
Видит парень, дело с точки не сдвинется:
у баб зад большой, не поднимутся.
И поскакал один,
лишь Настасью с собой прихватил.
До деревни родной доехали.
Мужичьё столпилось, забрехали:
– Надо нам идти туда жить,
или баб сюда приводить.
Но бабы, они не коровы,
пришлось мужикам здоровым
в деревню к женщинам перебираться.
Вот с этих пор и пошёл ругаться
народ: кто с кем спит,
кто с кем пьёт,
кто с кем гуляет,
кто кому изменяет.
Времена наступили тяжёлые,
вздыхают бабы: «Плохо быть жёнами.»
И мужики частенько вспоминали,
как запросто деньги спускали:
– Вернуть бы всё вспять да обратно!
Хочется иногда. Ай, ладно.
Сказка о плохих наследственных генах
Было у отца три сына:
старший вредный такой детина,
средний был от разных баб,
а младший сызмальства дурак.
Выросли братья, собрались жениться.
А невест то нет, не в кого даже влюбиться.
Деваться некуда, надо ехать
за невестами, хватит тут брехать!
Вот оседлали два брата коня,
а младший полез на осла.
Оседлали и поскакали,
а где невесты живут не знали.
Да и где бы невесты ни жили,
они б братьев всё равно полюбили,
ведь богатыри знают крепко:
любовь, она любит зацепку —
ум или силу могучую.
А у нас братец братца покруче!
Едут: силой, умом бахвалятся.
Глядь, на дороге валяется
пьяная (с почёстного пиру) баба.
– Не, мы порядочной были бы рады! —
два старших брата сказали
и бабе помощь не оказали.
Третий, на голову сам убогий,
поднял хмельную на ноги,
закинул её на осла
и процессия к дому пошла.
А два брата вперёд ускакали
и ещё долго невест искали!
Нашли или нет – неизвестно.
