когда отправлял меня сюда.
Только в этот момент я обратила внимание, что до боли сжала в кулак свободную руку и с усилием воли расслабила пальцы. Провела ладонью по шершавой ткани юбки, пытаясь успокоиться.
— Ты не знал? Когда я прибыла, он уже был здесь и…
— Что же ты тогда до сих пор там делаешь? — рявкнул дядя. — Собирай вещи — и быстро в столицу! Я встречу тебя на вокзале! Или отправить за тобой кого-то?
— Зачем? — растерялась я. — Работа еще не закончена, и у меня есть опасения…
— Тьме на задворки работу, Элизабет! — рявкнул дядя. — Ты забыла, кто ты?
Я вздрогнула.
— Я…
— Вот именно! Ты умертвие, дорогая племянница! Ты понимаешь, что от лорда Тенербена я не могу тебя защитить? Он выше всего НекроС, моя гарантия для него — мусор!
— Но он…
— Стоит ему узнать о том, кто ты — от тебя даже косточек не останется! Элизабет! И ты связываешься со мной вместо того, чтобы паковать вещи? Мне казалось, у тебя есть мозги! Ты же не зомби, а умертвие!
— Но дядюшка!..
— Ничего не хочу слышать, упрямая ты девчонка! Даже могила тебя не исправила! — дядюшка вздохнул и раньше, чем я успела вставить хоть слово, заговорил: — Я не хотел говорить тебе, но после того случая на вашей свадьбе лорд Тенербен изменился. У него и раньше характер был не сахар, мягко говоря, но после этого испортился окончательно. Он распугал все столичное общество — тех его редких представителей, кто посмел выразить участие или осмелился злорадствовать, — заперся у себя в поместье и не выходил оттуда несколько недель.
Мое сердце как будто сжала когтистая лапа. Я села на кровать, рука, которой я держала череп, затряслась. Я вглядывалась в черные глазницы черепа, огонь трещал в камине, за окном снова поднялся ветер и принялся угрожающе выть, залетая в щели оконных рам.
Ну… хочется верить, что это ветер.
Стоило бы распрощаться с дядей и проверить это, но я, замерев, ловила каждое его слово.
— Понятия не имею, что твой Рейвен делал у себя в поместье, но когда он оттуда наконец выбрался, это был другой человек. И так он то еще г… хм… хм, — дядя закашлялся, — характер, в общем, сложный, но после того случая… Он перестал появляться в столице. Разорвал контракт с МагАк. Завсегдатаем приемов он никогда не был, а после этого — перестал наведываться даже к друзьям. Оборвал все связи. Те, кто с ним связи обрывать отказывались, получили доходчивые объяснения того, насколько они неправы.
Стоило что-то сказать, но я молчала. Не уверена была, что смогу произнести хоть слово.
— Он ушел воевать, Элизабет. По-другому я не могу это назвать. Клиффсайд, Роузвилль, Приграничье, Уиллоубрук… Ни одна горячая точка, где появлялись демоны, не обходилась без него. Ты же знаешь, в нашей работе обязательно нужны перерывы, но лорд Тенербен… кажется, в какой-то момент он нырнул во Тьму слишком глубоко. По-моему, он вовсе перестал быть человеком. За эти пятнадцать лет — я не уверен, что он хотя бы месяц провел спокойно. Когда в королевстве было тихо — он, до меня доходили слухи, упрашивал его величество отправить его в соседний Хиллкрест. Помнишь же, какой у них бардак с их вечными междоусобицами? Демонам там раздолье.
— Почему ты мне это говоришь? — помертвевшими губами спросила я.
Череп пришлось схватить двумя руками, иначе я бы просто его выронила — так сильно меня трясло.
Сказать, что я ненавидела работу Рейвена, когда мы собирались пожениться, — это ничего не сказать.
Я мечтала, чтобы он стал клерком и перекладывал целыми днями бумажки — в безопасности. Вместо этого я вынуждена была тревожиться каждый раз, когда Рейвен получал задание от его величества и отбывал из столицы.
Потому что каждое задание Рейвена означало… смертельную опасность. Его отправляли туда, где остальные некроманты могли не справиться. Туда, где есть демоны. Где есть умертвия — и не одно, а целые стаи, или даже кланы.
Когда я заговаривала об этом, Рейвен отшучивался и целовал мне руки.
«Как ты можешь не верить в то, что я вернусь, милая? Это даже как-то обидно».
Ничего он не воспринимал всерьез, для него это была всегда игра. Он напоминал ребенка, который лезет на дерево все выше, не думая, что ветка под ногой может сломаться.
И все-таки я уговаривала его хотя бы немного беречь себя. Такая работа не для живых! Она для таких, как я! Кому нечего терять, кто уже мертв! Выходит, сейчас…
— Как бы то ни было, Элизабет, в последний раз я видел лорда Тенербена два месяца назад и смело тебе заявляю, что в нем не осталось ничего человеческого. Он — идеальный солдат в борьбе с нечистью, для него существует черное и белое, никаких полутонов! Он Хозяин Тьмы, Лиз, это не шутки! Пятнадцать лет непрерывных сражений! — рявкнул дядя. — Он упокоит тебя, как только поймет, кто ты! У тебя не будет даже секунды, чтобы объясниться! Не знаю, как тебе удалось от него скрыть себя, но…
— Я ничего не скрывала, — тихо сказала я.
— Но тебе надо бежать оттуда, если хочешь жить… Что? — дядя осекся.
— Я ничего не скрывала. Рейвен знает, кто я. Мы работаем вместе. Тебе нужно узнать как можно больше о проповеднике. Пожалуйста.
— Что? Но… как? Что?.. И ты жива? Он тебя пощадил? Лорд Тенербен, хозяин Тьмы, пощадил умертвие? Невозможно.
Я не успела ответить, потому что со стороны дяди раздался раздраженный женский голос.
— Эдвард? С кем ты там разговариваешь⁈
— Провались оно все во Тьму, — шепотом ругнулся дядюшка. — Ни с кем, моя мышка!
Я закусила губу. Вот же… не повезло.
— Но я слышала женский голос!
— Это я пел! — проблеял дядя и изобразил что-то отдаленно похожее на пение высоким голосом. Ну, или на вой грима. Скорее на второе, конечно.
Женя дяди, красавица Шарлотта, была ужасно ревнивой. И, надо сказать, у нее были на то причины. Дело в том, что мой дядя был женат дважды. Впервые он женился в восемнадцать по указке отца. Молодой и подающий большие надежды служащий в НекроС, красавец-некромант с суровой линией подбородка и теплыми карими глазами.
Дядя в то время любил свою работу, любил жену, а женщин, много и разных, любил еще больше.
Жена долго терпела измены, но когда об одной из любовниц, Шарлотте, заговорила вся столица, а украшения, которые она носила, стали даже дороже украшений жены, не выдержала и решила развестись, не испугавшись скандала.
Шарлотта вскоре забеременела, так что дядя женился во второй раз — столичный пастор, повидавший и не такое, провел церемонию и даже пожелал молодым счастья.
Так дядя снова стал мужем, а вскоре и отцом мальчика по имени Хитклиф. Через два года у них с Шарлоттой родился второй сын — Джо. Я не знала, как развивались отношения во втором браке дяди, но он клялся, что Шарлотте не изменял, потому что нагулялся, да и вообще — полюбил так, как никогда.
Но от скандалов его это спасало мало. Шарлотта не подпускала к нему на десять ярдов всех симпатичных женщин — в те моменты, когда от нее это зависело, конечно.
Кому, как ни ей, было знать, о неверности «верных» мужей.
Стоило ли говорить, что Шарлотта была далеко не в восторге от того, что дядя после того, как наша с Рейвеном свадьба сорвалась, стал… пропадать где-то. Завел секреты.
Его секретом была я, но Шарлотта, разумеется, считала, что дядя завел любовницу. Возможно, не одну.
«Дядюшка, может, расскажете все миссис Фортескью? — предлагала я. — Уверена, она оценит честность».
«Что я ей скажу? Что провожу время с умертвием, которое решил приручить и нанять со временем на работу? Что решил поисследовать Тьму, которая спрятана у тебя внутри? Поставить пару опытов со старыми костями, раз у нас так все повернулось? Побойся Всевышнего, Лиз! Шарлотта даже темноты боится! Ни к чему ее пугать лишний раз?»
Убедить дядюшку в том, что его предполагаемая неверность пугает Шарлотту больше всей Тьмы вместе взятой, мне не удалось. Несколько раз я замечала, что за старой усадьбой дядюшки, где я жила, следят, но меня, кажется, никто не заметил. Вероятно, только это удерживало Шарлотту от того, чтобы явиться в усадьбу лично и вырвать мне (вернее, любовнице, которую она ожидала застать на моем месте) все волосы.
— Дверь не открывается! — воскликнула Шарлотта. Ее голос за прошедшие годы почти не изменился, я без труда его узнала. — С кем ты там! Эдвард! Я знаю, что у тебя там женщина, как ты мог!
— Мне пора, — выпалил дядя.
— Проповедник Энфорда! — выкрикнула я. — Мне нужна вся информация!
Но, кажется, последних слов дядюшка уже не слышал. В черепе что-то неуловимо изменилось, и я поняла, что связь оборвалась.
Я встала, и череп у меня в руке подпрыгнул.
— Какой мужчина! — женским мечтательным голосом вздохнул череп. — Сильный! Спокойный! Смелый! Как ты могла сорвать свадьбу с ним? Ну и что,
