укрепить шаткие основы.
Приняла это именно сейчас, с подачи Котова. И у него, безусловно, есть свой интерес. Но у кого их нет? Все одержимы желаниями… Во мне тоже зреет одно — не самое приличное для замужней девушки.
Так близко от падения я еще никогда не была.
— Так что там с твоей шкурой? — подмигнула Котову.
Он присел ближе.
— Я подлец.
— Не ново.
— Интриган и мастер подстав.
— Неплохая подводка.
Котов оглянулся по сторонам, будто чтобы убедиться — нас никто не подслушивает. Потом он прижался плечом к моему и ткнулся губами в ухо.
У меня побежали мурашки. Стойте, так нельзя… Но предательски жарко стало от легкого контакта.
— Я унаследовал деньги отца рано. Он передал мне дела, потому что решил, что я достаточно зрелый для управления всеми его активами. Это та версия, что знают все, — Котов выдержал паузу. — Официальная и красивая.
Мое сердце тоже сделало остановку.
— А правдивая?
— Я отжал его денежки гнусным шантажом и заставил помалкивать.
Ого!
Вот это новости!
— А причина?
— Эй, разве не довольно того, в чем я признался?
— Я юрист. Моя пытливая натура требует узнать нюансы, тонкости… Причинно-следственные связи.
— Вот как… — Котов откатился. — Давай начнем с того, что я выиграл спор.
— До чего же ты бессовестный! — даже возмутиться не получилось, вышло весело.
— Говорю же, подлая шкура. Украл у отца. Ничего святого.
Я облизнула губы.
— Так уж и быть, ты заслужил. Выиграл честно. Даже удивительно.
— Не томи, — бросил мне кивок.
Котов провел пальцем по своей нижней губе медленным, отточенным жестом, продолжая поедать меня глазами.
Откусывая по кусочку, смакуя его. Такая долгая прелюдия перед поцелуем заводила, заставляла томиться.
— Я жду.
Он немного прикрыл тяжелые веки, но продолжал метать стрелы в центр мишени, и сегодня этой мишенью было мое сердце, которое билось в миллиард раз быстрее и взволнованнее, чем когда-либо.
Словно это первое мое свидание, во рту накопилась слюна. Я сглотнула ее, приблизилась к Котову, словно во сне.
Между лицами крошечное расстояние, совсем ничего.
Он продолжал держать глаза открытыми, я же прикрыла веки, испытывая слабость и легкое головокружение.
Осторожно накрыла его губы своими, из глубины вырвался рваный выдох.
— Давай, покажи мне это.. — взбудоражено прогудел голос Котова.
Так глубоко во мне, когда мы столкнулись губами. Я скользнула языком по его рту, торопливо собирая чужой вкус.
— Что именно?
— Что подготовила для моего поцелуя не только эти губки, но и нижние — тоже…
Котов запустил пальцы в мои волосы, надавил на затылок. начал целовать жадно, глубоко трахая языком. Вторая рука гладила меня по бедрам, животу и груди, впивалась пальцами в зад, но не спешила проникнуть под одежду, а во мне как раз вибрировало это желание.
Вместо того, чтобы снова нагло попытаться влезть ко мне в трусики, Котов взял мою ладонь в свою и переплел наши пальцы.
Оу…
Мы целовались и держались за пальцы, как подростки. Между ног все горело от нереализованных желаний, от жажды секса и мужской близости…
Но его пальцы, лежащие поверх моих, волновали ничуть не меньше, возвращая давно забытое ощущение предвкушения перед большим, когда от одних только фантазий раскатывает едва ли не мощнее, чем от оргазма, когда так далеко заходишь в мыслях, что перестаешь чувствовать эту реальность. Немного выныриваешь на поверхность, как это сделала я. а пальцы…
Боже… Ну когда я успела сунуть руку ЕМУ в трусы…
Пальцы Котова сжали мои, двигая по члену.
— Я никому не скажу, обещаю, — задорно прошептал и заглушил свой стон поцелуем. — Не скажу, как ты мне дрочила.
Безобразно жаркие, сочные поцелуи со звуком.
Мне не стоит этого делать, но пальцы с удовольствием двигались по его каменной горячей плоти, по рельефу вен. Блять, какой он…
Ох…
— И точно не признаюсь, что кончу от такого через несколько секунд… — процедил с рыком, изливаясь мне на пальцы. — А ты? Мокрая? Давай трахнемся? Дарь, ты моя… Я это чувствую.
Глава 25
Дарина
Чарующий голос Котова проникал сладким ядом внутрь, растекался по венам.
Мне было приятно видеть его поплывший взгляд, полный одновременного удовольствия и желания большего.
Приятно знать, что ему хорошо. Чувствовала себя желанной и просто кайфовала от этого…
Хотелось ли мне большего? Еще как! В особенности от того жара, который стоял в воздухе, от его пряного мужского запаха и теплой жидкости на пальцах.
Плюс ощущение того, как влажно стало у меня в трусиках — дико влажно.
Я давно не была такой мокрой… С Олегом — уж точно. Не помню, чтобы я смотрела так жадно на потеки спермы на своих пальцах и с трудом удерживалась.
Мне хотелось лизнуть, попробовать на вкус. Взять в рот…
Ощутить его в себе — неважно, каким способом, и все-все-все отошло на второй план.
Котов снял мою руку с члена, обхватил ее за кисть и поднес к моему рту, будто прочитал мысли.
Боже, разве такое возможно?
Он экстрасенс?
Или мы были просто на одной волне, и от этого все казалось таким острым.
Глаза-глаза, в напряженном воздухе посыпались искры от взаимного притяжения.
Пальцы Котова безумно горячие, легкая лихорадочная дрожь его тела передалась и мне. Мы оба дрожали, часто дыша, вибрации стали невыносимыми.
— Возьми… — прохрипел с рыком, почти требуя.
Запах мужского мускуса коснулся обоняния, пробирая до дрожи.
Котов приблизился, по миллиметру, сжигая контактом оставшиеся жалкие молекулы свободного кислорода в моих легких.
Накрыл ртом скулу, лизнул ее, прикусив зубами кожу.
С громким выдохом я вобрала в рот пальцы, пробуя его вкус, слизывая.
Он подтолкнул глубже, вынуждая взять два пальца.
Взять и сосать.
Я обхватила пальцы губами, скользя по ним ртом вверх и вниз, собирая жидкость.
На языке разлился его вкус — ореховый, солоноватый, не похожий ни на что остальное.
Особенный.
Как в порнофильме, не иначе, я упивалась происходящим.
И не только я.
Котов искрил, заражал меня желанием, рвался ближе и теснее, требовательнее.
— Ебааать, ты горячая, — прошептал он на ухо, облизывая мочку. — Я сейчас еще раз взорвусь. Просто на разрыв… Хочу тебя безумно. Никого так не хотел, как тебя. Никого, Дарь. Клянусь!
Тело взбунтовалось, требуя продолжения. Захар продолжал целовать мою шею, переключаясь на ушко, посасывая и покусывая его.
Его руки не лежали без дела. Он по-хозяйски
