и когда ровные участки растянулись на некоторое расстояние, между нами образовался значительный зазор. Я не болтливый бегун, так что я думал, что он дает мне немного пространства, но когда я снова начал идти, он поймал меня, и его дыхание звучало тяжело и неровно. Когда мы преодолели последние две мили до Бирюзового озера, одного из последних длинных и плоских участков гонки, он не мог оторваться.
Тропа огибала высокогорное озеро, окруженное скалистыми вершинами, пока не пересекалась с крутой тропой для джипов. Там в фургоне находился волонтер, который направлял измученных бегунов в нужную сторону. У меня не было еды и воды, но это меня не волновало, когда я спросил волонтера, нет ли у него чего-нибудь лишнего. Он протянул мне один развёрнутый Pop Tart. Я поблагодарил его и стал ждать, держа эту чертову штуку в руках десять минут, потом пятнадцать. Мимо меня пробежало несколько бегунов, но Ти Джея не было видно, и я пустился бежать... прочь от финишной черты!
Пройдя полмили, я увидел Ти Джея, который шел в мою сторону. Сказать, что он удивился, увидев меня, было бы преуменьшением, а когда я протянул ему эту чертову глазированную закуску, это привело его в замешательство. Пока он ел, он сетовал на то, что приехал в Колорадо поддержать меня, а теперь я переключился на него, чтобы помочь ему добраться до финиша. Он знал, что я отказался от своего шанса на PR, видел, как меня наматывают на катушку снова и снова, и чувствовал себя мертвым грузом.
Через несколько минут, около двух часов ночи, мы снова добрались до фургона и начали преодолевать крутой спуск под звездным небом. Сзади показалась пара фар, которая приближалась все ближе и ближе. Это были еще один бегун и его пейсер. Бегун замедлил шаг, настигая нас. Узнав меня, он остановился и улыбнулся. Я подумал, что это просто еще один дружелюбный парень, радующийся приближению к финишу, но у него на уме было что-то другое.
"Мой сын сказал мне, что вы здесь", - сказал он. "Он бросил мне вызов - поймать тебя. И, похоже, я вас поймал".
"Наверное, да", - сказал я. Он кивнул, довольный собой, и убежал.
"Я не могу поверить, что это тот гребаный парень". Ти Джей покачал головой, глядя, как его поглощает ночь. "Он, блядь, тебя не поймал!"
"Забудь о нем", - сказала я. Меня это тоже беспокоило, но я не хотела, чтобы Ти Джей это видел. Это только заставило бы его чувствовать себя еще хуже.
"Если бы не я, он бы никогда тебя не увидел". В глазах Ти Джея мелькнули первые признаки жизни, которые я увидела за много миль. Он был раздражен больше, чем я. "Он не поймал тебя. Он поймал твоего пейсмейкера!"
Он так разозлился, что начал бежать, потом зашатался и пошел, чтобы перевести дух. Эта последовательность повторилась несколько раз. Было совершенно ясно, что он не может поддерживать приемлемый темп, но дело было не в этом. Ти Джей посылал мне сообщение. Он знал, что у меня еще много топлива в баке и что пересечение финишной черты с любым количеством несгоревшего топлива - это кардинальный грех. Уперев руки в колени, он повернулся ко мне и сказал: "Какого хрена ты еще здесь делаешь? Ты должен пойти и выследить эту суку!"
Это была музыка для моих ушей. Мы обменялись лукавыми улыбками, и я свалил. Когда я сделал последний поворот на ипподроме, мне предстояло преодолеть постепенный трехмильный уклон, чтобы добраться до финиша. Все, кроме элиты, проходят этот последний отрезок, а значит, если я опустошу свой бак, то обойду некоторых бегунов. Я запечатлел в памяти снимок этого самодовольного ублюдка и хотел поймать его за задницу.
Я постоянно делал такие снимки. Когда я был дикарем на полную ставку, если вы говорили мне что-то умное, я отвечал вам дерьмом и использовал ваше неуважение как боеприпас для того, чтобы подтолкнуть меня к выполнению какого-нибудь дерьмового задания, гонки или тренировки, которые были у меня на очереди. И это всегда было что-то.
В каждом из нас живет эта свирепость, эта собака. Это естественная реакция на провокацию, близкий родственник инстинкта выживания, но большинство из нас держат его на цепи и запирают за закрытыми дверями, потому что эта дикая сторона нас самих не очень хорошо сочетается с этим "цивилизованным" миром. Она навязчива. Она всегда голодна, всегда ищет крохи пищи и находит их в конкуренции, неудачах и неуважении. Раньше я регулярно открывал эту дверь, но, когда моя жизнь изменилась, я запер этого зверя, как и почти все остальные, и стал пропускать мимо ушей оскорбления. Любая тень, брошенная в мою сторону, улетучивалась быстрее, чем вода с утиной спины. Я повзрослел и решил жить более сбалансированной жизнью. Это не обязательно было плохо, но и не все было хорошо.
Я больше не был голоден. Годами я пропускал мимо ушей множество сочных объедков, но случайный комментарий этого самодовольного ублюдка не скользнул по моей спине. Собака снова была голодна, и на этом мучительном последнем отрезке я понял, как сильно мне не хватает ощущения одержимости, того кайфа, который я получаю, опустошая бак. Я слишком долго лишал себя этого.
Если вы хотите максимально использовать свой минимальный потенциал и стать великим в любой области, вы должны принять свою дикую сторону и стать дисбалансом, по крайней мере на некоторое время. Вам придется каждую минуту каждого дня посвящать стремлению получить эту степень, это начальное место, эту работу, это преимущество. Ваш разум не должен покидать кабину пилота. Спите в библиотеке или в офисе. Занимайтесь спортом до заката и засыпайте, просматривая фильм о своем следующем сопернике. У вас нет выходных, и нет времени на отдых, когда вы одержимы идеей быть великим. Это то, что нужно, чтобы стать самым крутым ублюдком в своем деле.
Знайте, что ваша преданность будет неправильно понята. Некоторые отношения могут разрушиться. Дикарь - не социализированный зверь, и несбалансированный образ жизни часто кажется эгоистичным со стороны. Но причина, по которой я смог помочь стольким людям своей историей, заключается именно в том, что я принял этот дисбаланс, преследуя несбыточную мечту стать самым крутым ублюдком на свете. Это мифическое название, но оно стало моим компасом, моей Северной звездой.
И вот он снова появился, мерцая в небе Колорадо, ярче всех остальных галактик. Он вел меня вверх по холму и вводил в очередной плавный ритм, пока я обходил еще
