работать полторы сотни сотрудников. Как с горечью заметил Престон: "Возможно, мы окажемся в ироничном положении, когда станем глобальной фирмой по ценным бумагам, не имея возможности осуществлять андеррайтинг на собственном рынке".
В знак своего освобождения от коммерческих банков Дом Морганов все чаще заменял в своей рекламе J. P. Morgan на Morgan Guaranty, старое, а теперь сокращающееся ядро банка. Morgan Guaranty Limited в Лондоне была переименована в J. P. Morgan Securities. Morgans пришлось заново создавать коммерческие банки, превращая их в специалистов по заключению сделок и работе на рынке. Вероятно, он потратил на обучение сотрудников больше, чем любой другой банк. "Мы управляем здесь практически небольшим университетом", - сказал руководитель группы Роберт Энгель. Банк надеялся сохранить свою джентльменскую культуру, проявляя смекалку и новаторство. Однако было неясно, можно ли продвигать новые продукты, придерживаясь старого стиля. Кредитный специалист может быть джентльменом или леди. Но как быть с валютным трейдером? А как же валютный трейдер?
Работа по поглощению стала кислотным испытанием для новой Morgans. До конца 1960-х гг. компания предоставляла такие консультации бесплатно в рамках общего пакета услуг. Эта неформальная операция - просто досье на покупателей и продавцов - предлагалась клиентам в обмен на миллионные депозиты. Уже в 1973 г. Morgans попытался систематизировать эту деятельность и даже получил гонорар в размере 600 тыс. долл. за организацию поглощения Gimbel Brothers компанией British-American Tobacco. Но эта операция так и не была реализована. Как и в случае с Morgan Stanley, банку мешал длинный список клиентов, и было трудно представлять интересы одного клиента, не навредив другому. Будучи коммерческим банком, он по-прежнему стремился угодить всем.
Эта проблема ярко проявилась в 1979 г., когда American Express попыталась поглотить издательскую империю McGraw-Hill. Председатель совета директоров AmEx Джеймс Д. Робинсон III - выпускник Morgan, который в 1960-х годах был помощником Тома Гейтса на посту председателя совета директоров, - обратился в банк для финансирования поглощения. Сначала Робинсон думал, что ему удастся организовать дружественное слияние. Вместо этого он вызвал яростную реакцию Гарольда В. Макгроу-младшего, который вызвал Йергера Джонстона из Morgan Stanley и адвоката Мартина Липтона и развернул бурную контратаку.
Макгроу подхватывал любой попавшийся под руку кирпич. Он подал в суд на компанию American Express за клевету, заявил, что она сотрудничает с арабским бойкотом Израиля, попросил Федеральную комиссию по связи и Федеральную торговую комиссию изучить антимонопольные проблемы, порицал American Express как угрозу Первой поправке и поднял дюжину других вопросов, надуманных и законных. В качестве последней пощечины Макгроу упрекнул American Express в том, что она не выплачивает проценты по дорожным чекам.
American Express планировала занять 700 млн. долл. для слияния, а Morgan Guaranty выступал в качестве ведущего банкира. Это возмутило Макгроу, который считал себя верным клиентом Morgan. В 1977 г. председатель совета директоров Morgan Пэт Паттерсон устроил для Макгроу обед в честь пятидесятилетия отношений издателя с банком. В ящике стола Макгроу до сих пор хранит подаренную ему по этому случаю серебряную коробку для сигар.
Теперь Макгроу вслух задается вопросом, не выбрал ли Робинсон Morgans специально, чтобы лишить его банкира, и не слил ли Morgans Робинсону конфиденциальную информацию. Он осудил AmEx за использование "своей финансовой мощи для того, чтобы заставить банк нарушить свои отношения с клиентом". Оказалось, что трастовый отдел Morgan держал на доверительных счетах до 1,8 млн. акций McGraw-Hill. Голосование или отказ от голосования по этим акциям безнадежно втянул бы банк в конфликт интересов. Предложенное слияние превратилось в шумную и неприличную перепалку, и American Express решил выйти из сделки, а Morgan Stanley получил вознаграждение в размере 1,5 млн. долл. Трудно было понять, как вездесущий Morgan Guaranty может осуществлять враждебные поглощения, не разжигая постоянно осиное гнездо судебных исков и конфликтов с клиентами. В то же время тесные связи банка с корпоративными клиентами создавали потенциал для создания грозного отдела слияний.
В 1985 году в банке Morgan была создана отдельная группа по слияниям и поглощениям, которую возглавил Роберто Мендоза, уроженец Кубы, получивший образование в Йельском университете. Крупный, задумчивый мужчина со слегка прикрытым капюшоном взглядом, он выглядел более жестким и решительным, чем обычный банкир Morgan. Он больше напоминал тех, кто заключал сделки в Morgan Stanley, чем спокойных банкиров Morgan Guaranty прежних лет. Любитель адреналина, он любил яростные игры в полуночный теннис и подбивал своих молодых подопечных на разработку нестандартных сделок. Мендоза считал, что инвестиционные банки обманывают клиентов, и был готов конкурировать с ними по цене - пожалуй, это единственное табу, которое Уолл-стрит все еще свято хранит. Он также считал, что высокие гонорары иногда искажают суждения инвестиционных банкиров. Morgan Guaranty размещала рекламу своей группы по поглощениям, которая вызывала недоумение на Уолл-стрит: "В области слияний и поглощений клиенты, которым требуется абсолютно объективный совет, исследование, свободное от конфликта интересов... могут положиться на одну фирму. J. P. Morgan". В одной из реклам был изображен пустой надгробный памятник и было сказано следующее: "Мы не продвигаем сделки по слияниям и поглощениям только для получения гонораров". За эти святотатственные объявления компания вскоре поплатилась.
Банк знал, что его благопристойный имидж пострадает в игре за поглощение. Как сказал Боб Энгель, "когда председатель совета директоров просыпается посреди ночи от телефонного звонка со словами: "Мы хотим купить вашу компанию", он думает о Morgan Stanley, а не о Morgan Guaranty. Это будет работа по продаже, без сомнения". Помимо проблемы имиджа, Morgans столкнулся с нежеланием компаний делиться секретами с крупными кредитными учреждениями, которым было сложно сохранить тайну или которые могли использовать информацию для отказа в будущих кредитах.
К концу 1980-х годов Престон и Мендоза публично заявили, что Morgans не только поддержит недружественные рейды, но даже может финансировать обе стороны при поглощении, создавая противоборствующие команды. Как только J. P. Morgan and Company поставила свой авторитет за враждебные рейды, трансформация Уолл-стрит казалась завершенной. Ситуация ничем не отличалась от 1929 года, когда банк поддался модной моде на создание холдинговых компаний с акциями Alleghany и United Corporation.
До краха отдел Мендозы одерживал небольшие победы, но не заключал крупных сделок, привлекающих внимание. Затем, в январе 1988 г., Morgans стал первым коммерческим банком, выступившим адвокатом враждебного рейдера в миллиардной сделке: он консультировал компанию F. Hoffman-La Roche по тендерному предложению на покупку Sterling Drug стоимостью 4,2 млрд. долларов. Швейцарская фармацевтическая компания F. Hoffman-La Roche вела бизнес с оборотом 6 млрд. долл. в год. После того как в 1985 г. истек срок
