здесь происходит, просто неприлично", - сказала Анник Персиваль, давняя помощница Мишеля в Нью-Йорке. "Это очень печальный конец и очень предсказуемый. Я могла бы написать характеристику, но, полагаю, это уже сделали другие". Персиваль также был ассистентом Андре до его смерти. "Когда Андре Мейер умер, для меня это был конец целой эпохи", - продолжила она. "Конец династии. И я думаю, что сейчас здесь происходит то же самое".
Послесловие
Утром 9 ноября 2005 года компания Lazard сообщила о прибыли в размере 51,7 миллиона долларов, или 52 цента на акцию, что превысило консенсус-оценку Уолл-стрит в 37 центов на акцию. Доходы за первые девять месяцев 2005 года выросли на 57 процентов по сравнению с тем же периодом 2004 года. По любым меркам бизнес-модель Lazard работала великолепно - как и предсказывал Брюс. В пресс-релизе, сопровождающем отчет о прибылях, Брюс совершил заслуженный победный круг. "Теперь ясно, что мы эффективно выполняем наш план", - сказал он. "Франшиза Lazard динамично развивается, наши профессионалы полны энтузиазма, а перспективы нашего бизнеса остаются позитивными. Наши клиенты по-прежнему ценят независимые консультации, а наша глобальная стратегия позволяет нам и дальше использовать преимущества сильной среды слияний и поглощений". Цена акций Lazard положительно отреагировала на новость, взлетев за день почти на 15 процентов и закрывшись на отметке $29,60 за акцию.
Наконец, спустя полгода после того, как Брюса осудили за неправильную оценку акций и за чрезмерную проработку сложной сделки, акции Lazard подорожали примерно на 20 % по сравнению с ценой IPO. Поскольку бум слияний и поглощений в середине десятилетия продолжался, 6 декабря 2006 года акции достигли своего исторического максимума - 49,28 доллара за акцию, что дало компании рыночную капитализацию около 6 миллиардов долларов; только акции Lazard Брюса в тот день стоили около 560 миллионов долларов. Это произошло менее чем через неделю после того, как Lazard провела вторичное размещение своих обыкновенных акций на сумму 638 миллионов долларов - по цене 45,42 доллара за акцию, - из которых около 260 миллионов долларов ушли в карманы партнеров Lazard, за исключением Брюса, который решил не продавать свои пакеты. В 2005 году Брюс также получил от Lazard общую компенсацию в размере 14,2 миллиона долларов, что более чем в четыре раза превысило 3 миллиона долларов, полученных им в 2004 году, и сделало его - по показателю компенсации на доллар рыночного капитала - самым высокооплачиваемым генеральным директором на Уолл-стрит.
Но он продолжал бороться за то, чтобы заслужить восхищение коллег. Его самое известное прозвище - Bid-'Em-Up Bruce - возникло благодаря его репутации в конце 1980-х годов, когда он советовал своим клиентам платить больше, чем соперники на торгах, за компании, которые они хотели получить. Говорят, что Брюс произносил перед окончательными торгами речь "Дерзайте быть великими", подобно тому, как герой Роберта Дюваля в фильме "Апокалипсис сегодня" исполнял вагнеровскую "Валькирию" перед тем, как отправиться в бой. Брюс ненавидит это прозвище, и, честно говоря, каким бы оно ни было двадцать лет назад, сегодня оно уже не актуально. Сегодня люди называют Брюса "Волшебником", как в "Волшебнике страны Оз", и он не стесняется культивировать образ недоступного и могущественного гения.
Lazard Брюса, по иронии судьбы, является гораздо более секретным и загадочным местом, чем когда-либо при Мишеле, Короле Солнца. Тот факт, что Lazard теперь является публичной компанией, лишь усугубляет эту иронию, поскольку, несмотря на то что ее финансовые показатели раскрываются публично, Брюс теперь может еще больше скрываться за занавесом секретности под прикрытием требований закона Сарбейнса-Оксли. В отличие от него, двери Мишеля всегда были открыты для его партнеров - и практически для всех остальных - и он с удовольствием проводил часы, беседуя с ними, среди прочего, об искусстве, женщинах и сигарах. Он считал, что у него мало секретов от партнеров; в конце концов, партнерское соглашение пересматривалось и распространялось каждый год вместе с новыми пунктами партнерства. Правда, не все побочные сделки были раскрыты, пока Стив Рэттнер не заставил его это сделать, но даже после их раскрытия, по словам многих партнеров, детали побочных сделок не были столь уж удивительными. И несмотря на культивирование ауры секретности, Мишель регулярно давал длинные интервью репортерам (как, впрочем, и Феликс, и Стив). Мишель также гордился тем, что отвечал на любой вопрос, заданный ему - от партнера, от персонала или от репортера.
Брюс, тем временем, намеренно и тактически недоступен для прессы. Неудивительно, что те крошечные интервью, которые он дал после прихода в Lazard, были полностью срежиссированы, чтобы он практически полностью контролировал момент, или служили конкретной необходимости. Когда внимание не идет ему на пользу, он может быть безжалостным. Например, в конце 2005 года Брюс, не потрудившись уведомить об этом писателя, отказался опубликовать законченную рукопись Мишеля, заказанную и оплаченную Lazard французским писателем Ги Ружемоном, об истории семей Лазардов и Дэвидов-Уэйллов до Второй мировой войны. Lazard также заплатил женщине из Юты за перевод книги на английский язык, чтобы она могла быть опубликована в США и Англии. Мишель, который предоставил Ружмону доступ к архиву Лазарда, сказал, что решение Брюса показалось ему мелочным, особенно учитывая, что история закончилась, когда Мишель был еще ребенком. "Это меня немного задело", - сказал он. "Это свидетельствует о том, что он отказывается от прошлого фирмы, и, на мой взгляд, без веской причины". Конечно, с тех пор как Брюс купил журнал, New York ни разу не напечатал на своих редакционных страницах слова "Брюс Вассерштейн" или "Lazard".
Брюс стал одновременно влиятельным и богатым человеком. Благодаря росту курса акций Lazard он однозначно стал миллиардером, намного богаче Феликса и Стива и наравне с Мишелем. За последнее десятилетие никто на Уолл-стрит не заработал на инвестиционном банкинге больше денег, чем Брюс Вассерштейн. Помимо столь желанной независимости и еще более усиленной ауры непостижимости, его богатство позволило купить для него, Клода и их двоих детей двухуровневый "дворец" площадью одиннадцать тысяч квадратных футов, объединяющий десятый и одиннадцатый этажи дома 927 по Пятой авеню, одного из самых лучших и эксклюзивных жилых домов на Пятой, отделанных известняком. Небольшое, но чрезвычайно элегантное здание 927 Fifth было построено в 1917 году по проекту компании Warren & Wetmore, главных архитекторов Grand Central Terminal. В двенадцатиэтажном здании, где также жил знаменитый краснохвостый ястреб Пейл Мейл и его семья, всего десять квартир, и правление кооператива, как известно, может быть непостоянным в отношении того, кому разрешено въезжать. Брюс купил десятый этаж в 1997 году за 10,5 миллиона
