я не в обиде. Тем более, Дарина Евгеньевна уделила мне довольно много внимания. Вернее, сомнениям на мой счет. Жиголо, альфонс, проходимец… — покачал головой Котов, бессовестно жалуясь на меня.
Карие глаза Олега заблестели за стеклами очков.
— Дарина, Котов Захар — из очень состоятельной семьи. Он бизнесмен крупного звена. По большей части, живет за рубежом, на родине появляется лишь изредка. Так?
— Все верно. На этот раз я надеюсь погулять на свадьбе лучшего друга.
— Нехорошо, что ты поставила под сомнение его личность, — забеспокоился Олег.
На мой взгляд, он беспокоился не о том, о чем следовало бы беспокоиться. Или сказать, что его милую, правильную дочурку чуть не натянули глоткой на член этого самодовольного и состоятельного шута?
Терпеть не могу богатеньких мажориков, пронеслось в голове.
Ох уж эти отголоски девочки из провинции, которая до сих пор жива глубоко во мне… Казалось бы, от нее ни следа не осталось, но иногда она поднимает голову и с вызовом смотрит на всю эту позолоту и смрад роскоши с презрением голотьбы, втайне желая быть не хуже. Тьфу на тебя, уймись…
— Я не в обиде! Давайте выпьем за знакомство. И с я огромной радостью приму в качестве извинения приглашение Дарины на белый танец.
Ах ты, сука.
— Согласен! — мигом ответил муж.
Он достал еще один бокал, тоже долил в него виски и протянул мне. Сам дотянулся до второго бокала, который уже был наполнен рукой Котова минуту назад.
— Давайте начнем еще раз. Дорогая, позволь тебе представить спонсора нашего фонда и возможного партнера, Котова Захара.
Он салютовал мне бокалом.
— Захар, а это моя красавица жена. Вы интересовались коллекцией моих украшений, но я не упомянул, что главное сокровище в нем — моя прекрасная Дарина, — представил меня муж.
Каждый раз одно и то же.
Хотя бы раз постарался придумать что-то более оригинальное, чем набор фраз, которые похожи друг на друга и разнятся лишь отдельным подбором слов-синонимов. Украшение, сокровище, бриллиант, главная гордость…
— Очень приятно, — улыбнулся Котов и протянул свои лапы к моей руке.
Внутренне я подготовилась к тому, что он снова сграбастает мою руку жестко, но его пальцы оказались чуткими, внимательными.
Умелые пальцы.
Он успел погладить запястье и задержать не только губы на моей кисти, но и коснулся пальцами там, где бился учащенный пульс, который я при всем своем желании не могла взять под контроль.
— Взаимно, — ответила я, мысленно посылая в адрес Котова все казни египетские.
Мало того, что все обернул в свою пользу, гад прилизанный. Так еще и выбил белый танец!
Я должна буду его пригласить.
При всех…
— Но я хотела подарить тебе белый танец, дорогой.
Олег лишь кивнул благосклонно:
— Какие наши годы, Дарина. Ты успеешь подарить мне столько танцев, сколько звезд на небе!
— Всего один танец. Умоляю… — протянул с паяснической ухмылкой Котов.
И почему я была уверена, что он превратит белый танец в нечто непристойное?
Глава 3
Дарина
— Дарина, давай загладим недоразумение перед дорогим гостем, — Олег крепче впился в мои глаза требовательным взглядом.
— Хорошо, — ответила спустя секунду и мстительно подумала, что оттопчу все ноги Котова, тем более, у него довольно приличный размер, не обувь, а целое корабельное судно!
— Что ж, тогда выпьем за знакомство, — продолжил Олег. — И попрошу всех собраться в большом белом зале. Скоро начнется аукцион.
— Надеюсь, главное украшение коллекции, ваша супруга тоже принимает участие? — поинтересовался Котов, когда вы вышли из кабинета.
— Я еще не решил, — ответил Олег уклончиво и посмотрел на меня. — Уж больно хороша. Как в том старом мультфильме, знаете? “Такая корова нужна самому!”
Я с возмущением посмотрела на мужа.
Мог бы и другое выражение подобрать!
Поизящнее, что ли?
Раздражение мгновенно выплеснулось в кровь, а Котов заулыбался, он был рад крайне неуклюжему комплименту от мужа и заметил, что мне сильно не понравилось такое ужасное, оскорбительное сравнение.
Впрочем, сегодня мне многое в муже не нравилось. Например, меня раздражала идея, которую он заимствовал у кого-то из своих друзей.
Организовывали шуточный аукцион на мужчин или женщин, где каждый желающий мог “купить” ужин в обществе выставляемого лота.
Очередное развлечение для тех, кто хотел потрясти кошельком на публику.
Я была категорически против, но муж остался непреклонным. Он только производил впечатление очень мягкого и тактичного человека. На деле — тот еще равнодушный к чужому мнению тиран.
***
— Прошу, — Олег пропустил Котова галантным жестом вперед.
Я, задрав голову, пошла следом, но муж задержал меня, прижав к стене.
— Красавица, а ты куда? Не хочешь поцеловать мужа?
— Красавица? Уже не корова? — съехидничала я.
— Ужасно выразился, да? Прости, у меня уже язык заплетается. Устал трепаться. Оказывается, вести эти вечера сложнее, чем кажется. В следующий раз не буду ничего доказывать Фомину, — поморщился муж. — Ведь самый главный приз — это ты. И ты — моя…
Фомин Михаил — давний конкурент и соперник моего мужа. Во всем, не только в бизнесе. Когда-то я всерьез выбирала между тем, заводить ли интрижку с женатым на тот момент Олегом или выбрать красавца-холостяка с подвешенным языком — Фомина.
Выбрала Олега, он показался мне серьезным, вдумчивым. Некий эталонный мужчина, которых хотят видеть в мужьях своих дочерей мамочки…
Эти слова польстили мне, я даже посмотрела на Олега, как прежде, когда хотела его, как кошка…
Может быть, сегодня тряхнем прошлым и просто потрахаемся? Между ног приятно заныло.
Олег легко коснулся моих губ, целуя, но не углубляя поцелуй.
Обнял бережно, явно боясь испортить платье!
— Ты выглядишь, как королева, в этом платье. Нет, как богиня, спустившаяся с Олимпа…
дорогие, ниже наши красавцы на арте
Дарина и Захар - их образы на вечере:) продолжение после арта
— Уже лучше. Намного лучше… — погладила мужа по щеке.
— Лучше? Мой фонтан красноречия вот-вот иссякнет! — пожаловался муж. — Я скоро начну путать слова.
Я чуть было не сказала, что языком пиздеть — это не мешки ворочать, но промолчала. Сегодня из меня вообще во всю прыть норовит выпрыгнуть колхозница, не пойму, откуда…
Наверное, Котов виноват.
Вывел из себя. Выбесил.
С такими, как он, галантные методы не работают. Таким просто надо отвешивать пиздюлей…
— Все, дорогая. Больше я ни
