много значила для национальной мощи Соединенных Штатов в войне и мире. Без этой иммиграции население Соединенных Штатов вряд ли составило бы более половины того, что есть сегодня. Следовательно, национальная мощь Соединенных Штатов уступала бы той, что составляет сегодня 145 миллионов человек.
Поскольку численность населения является одним из факторов, на которых зиждется национальная мощь, и поскольку мощь одной нации всегда относительна к мощи другой, относительная численность населения стран, конкурирующих за власть, относительные темпы их роста заслуживают пристального внимания.
Германия имеет примерно такое же соотношение между Германией и Францией, то есть три к одному, и уже долгое время движется в этом направлении. Рассматривая ситуацию, сложившуюся к началу Первой мировой войны, исключительно с точки зрения демографических тенденций, Германия могла считать, что время на стороне России, Франция - на стороне Германии, а Австрия и Россия, по другим, уже упомянутым причинам, могли полагать, что отсрочка конфликта будет на руку противнику. Таким образом, все действующие лица, за исключением Великобритании, имели собственные причины предпочесть войну в 1914 году мирному урегулированию, которое они могли рассматривать не как окончательное, а лишь как передышку перед неизбежным сведением счетов.
Как сдвиги в распределении власти в Европе в новейшей истории примерно дублировались изменениями в демографических тенденциях, так и появление Соединенных Штатов в качестве центра великой силы Запада, занявшего место Западной и Центральной Европы, можно прочесть в цифрах населения соответствующих соимперий. В 1870 году население Франции, а также Германии превышало население Соединенных Штатов. Однако в 1940 году население Соединенных Штатов увеличилось на 100 миллионов человек, в то время как совокупный прирост населения Франции и Германии за тот же период составил всего тридцать один миллион.
Из сказанного до сих пор очевидно, что при попытке оценить распределение силы на фрттуре прогнозирование демографических тенденций играет важную роль. При прочих равных условиях значительное сокращение численности населения страны по сравнению с ее конкурентами на международной арене означает уменьшение национальной мощи, а значительное увеличение, при сходных условиях, - увеличение национальной силы. Когда в конце девятнадцатого века Британская империя была единственной существующей мировой державой, ее население составляло около 400 миллионов человек, то есть примерно одну четвертую часть всего населения мира. В 1946 году оно приблизилось к 550 миллионам. Поскольку население Индии оценивается в 400 миллионов человек, эти цифры иллюстрируют огромную потерю национальной мощи только с точки зрения численности населения, которую понесла бы Британская империя в случае потери Индии.
Предполагая продолжение прошлых тенденций без вмешательства войны или природных катастроф и принимая за точку отсчета 1970 год, эксперты по народонаселению прогнозируют значительный рост населения Соединенных Штатов, Советского Союза, стран Восточной и Южной Европы и значительное сокращение рабочей силы в странах Западной и Центральной Европы. Согласно этим прогнозам, к 1970 году население Объединенного государства вырастет по меньшей мере до 155 миллионов, Советского Союза - до 250 миллионов, в то время как население Великобритании сократится с 47 миллионов в 1945 году до примерно 40 миллионов, а Франции - с 40 миллионов до 35 миллионов. Если этот сдвиг в численности населения произойдет, то Советский Союз будет иметь большее население, чем Германия, Великобритания, Франция и остальные страны Западной и Центральной Европы вместе взятые, а население Советского Союза и его сателлитов превысит население остальной Европы. Если страны, активно участвующие в защите западной цивилизации, смогут в 1970 году сохранить свою нынешнюю численность рабочей силы, в то время как страны российской орбиты к тому времени увеличат ее примерно на две пятых, то это будет результатом прироста населения Соединенных Штатов и Южной Европы.
С точки зрения численности населения, позиция Соединенных Штатов в 1970 году все еще будет демонстрировать значительную силу по сравнению с Западной Европой из-за ожидаемых потерь последней. Но по сравнению с тенденцией роста населения в Латинской Америке, положение Соединенных Штатов находится на пути к ухудшению. Латинская Америка демонстрирует самые высокие темпы прироста населения среди всех крупных регионов мира.
Нация с относительно большим количеством населения с максимальной потенциальной полезностью для военных и производственных целей (примерно от двадцати до сорока лет) будет иметь преимущество в силе перед нацией, в населении которой относительно преобладают старшие возрастные группы. Если ожидаемые тенденции материализуются, то общая численность населения Соединенных Штатов в период с 1945 по 1970 год увеличится почти на 20 процентов, в то время как возрастная группа максимальной потенциальной полезности увеличится всего на 9 процентов. За тот же период общая численность населения Советского Союза увеличится примерно на 35%, а рассматриваемая возрастная группа - примерно на 20%.
Вторя Августу и его преемникам на троне Римской империи, Уинстон Черчилль, будучи премьер-министром Великобритании, выразил свою тревогу по поводу иной ситуации, в которой оказалась Великобритания в этом отношении. Он высказался по этому поводу в своем радиообращении от 22 марта 1943 года:
Одна из самых мрачных тревог, которая одолевает тех, кто заглядывает на тридцать, сорок или пятьдесят лет вперед, а в этой области будущее видно слишком ясно, - это сокращение рождаемости. Через тридцать лет, если нынешние тенденции не изменятся, уменьшившемуся трудоспособному и боеспособному населению придется содержать и защищать почти вдвое больше стариков; через пятьдесят лет положение будет еще хуже. Если наша страна хочет сохранить свое высокое место и выжить в качестве великой державы, способной удержать свои позиции под внешним давлением, необходимо всеми средствами поощрять наших людей к созданию больших семей.
6. НАЦИОНАЛЬНЫЙ ХАРАКТЕР
Из трех человеческих факторов качественного характера, влияющих на национальную мощь, национальный характер и национальная мораль выделяются как своей неуловимостью с точки зрения рационального прогноза, так и своим постоянным и зачастую решающим влиянием на вес, который нация способна положить на чашу весов международной политики. Нас не интересует вопрос о том, какие факторы ответственны за развитие национального характера. Нас интересует лишь тот факт - спорный, но, как нам кажется, неоспоримый - что определенные качества интеллекта и характера встречаются чаще и ценятся выше в одной нации, чем в другой. Эти качества отличают одну нацию от других и демонстрируют высокую степень устойчивости к изменениям. Несколько примеров, взятых наугад, проиллюстрируют этот тезис.
Разве это не неоспоримый факт, что, как отмечали Джон Дьюи и многие другие, Кант и Гегель так же типичны для философской традиции Германии, как Декарт и Вольтер для французского ума, как Локк и Берк для политической мысли Великобритании, как Уильям Джеймс и Джон Дьюи для типично американского подхода к интеллектуальным проблемам? И можно ли отрицать, что
