у вас хороший ветер на луче, вы можете разогнаться до двенадцати узлов".
Иногда во время сильных волн Говард увеличивал скорость, делая небольшой серфинг в стиле Sorcerer. "Мы получали волны, которые были, наверное, от двадцати до двадцати пяти футов", - говорит он. "В них было много энергии, исходящей от ветра, и, если они были правильного направления, можно было забраться на волну и плыть вместе с ней. Но когда на волну обрушивается сотня тонн, становится не по себе. Я имею в виду, что риск велик, если рулевое управление сломается, и вы что-нибудь сломаете или кто-то пострадает. Если порвется обтекатель, если порвется фал, то уровень повреждений возрастет намного, намного. Но Sorcerer - отличная лодка, она справится с этим".
Они прошли под парусами почти три тысячи морских миль за тринадцать дней, преодолевая штиль и наветренные ветра, в основном приходящие на юго-востоке. "По большей части океан оправдывал свое название - Тихий", - сообщалось в журнале. "Была пара дней, когда у всех на борту слегка кружилась голова, но к концу путешествия морские ноги выросли настолько, что большинство могло без проблем пользоваться портативной лестницей StairMaster на палубе".
"Временами, в спокойных водах, мы прыгали в океан после взятия проб", - продолжает журнал. "Это несколько жутковатое и прекрасное ощущение - плыть в бездонном голубом океане, буквально в тысячах миль от суши. В каком-то смысле это почти как полет. Море абсолютно прозрачно, обрывается в бездну внизу, и человек легко теряет ощущение перспективы или глубины. Но это гораздо более сложная экосистема, чем кажется на первый взгляд. Постепенно вы начинаете видеть, как мимо проплывают большие полупрозрачные плоские медузы. Это лишь малая часть того, что здесь обитает".
Через пять дней плавная, иногда похожая на дзен рутина плавания, сбора проб, написания книг и рыбалки была прервана звонком сигнализации и дымом, валившим из машинного отделения. Двигатель перегрелся, даже начало появляться пламя. "Ремень начал визжать и дымиться", - вспоминал Говард много лет спустя. "Я побежал в машинное отделение в дыму, чтобы оценить ситуацию, выключил главный двигатель и ударил огнетушителем по пламени. Затем я поднялся на палубу, зная, как нервничает Джефф, и прокричал: "Мы все умрем", хотя я был уверен, что все будет хорошо".
Через час после катастрофы "Колдун II" снова отправился в путь, но на следующий день произошло то же самое. Что-то было не так с одной из основных механических систем корабля. "Мы обнаружили, что ведомый шкив в главном двигателе замерзли подшипники, - вспоминает Говард, - что было нехорошо".
Обнаружение того, что шарикоподшипники на ведомом шкиве разбиты, означало, что Говарду, первому помощнику Сайрусу и остальным предстоят долгие часы работы. "Итак, наша творческая команда приступила к работе", - говорится в журнале, - "и спустя некоторое время, после того, как команда начала стучать и ругаться, ей удалось достать шарикоподшипники из рычага 10-ступенчатого механизма, установить их в ведомый шкив, приспособить новый способ натяжения ремня, и мы отправились в путь".
29 марта в 6:08 утра экипаж заметил землю: остров Фату-Хива, вершина потухшего вулкана площадью тридцать три квадратных мили, представляющая собой смесь пышного тропического леса и травянистого плоскогорья. Его горные хребты возвышаются почти на четыре тысячи футов, а проживает на нем всего около шестисот человек.
"Наша первая якорная стоянка - одна из самых красивых в южной части Тихого океана", - написал Энрикес в журнале. Огромные скальные шпили доминируют над "Заливом девственниц". Путеводитель Lonely Planet описывает этот остров, Фату-Хива, "как остров сверхважных слов: самый отдаленный, самый южный, самый влажный, самый пышный и самый аутентичный".
Команда достигла Фату-Хива в 10:00 утра и, не теряя времени, сошла с корабля на берег. Помогая местным жителям вытаскивать каноэ на берег, команда решила пробраться через джунгли и подняться по бурному потоку к двухсотфутовому водопаду. В награду они получили бассейн из прозрачного мун-тайн, в котором можно было поплавать у подножия грохочущей воды.
На следующее утро в девять часов "Колдун II" отправился на остров Хива-Оа, расположенный в шестидесяти милях к северу. Это более крупный и населенный остров, где корабль возьмет припасы, а паспорта и разрешения будут оформлены - или не оформлены, как оказалось. Но не получилось, поскольку в дело снова грубо вмешалась политика. Как и на Галапагосах, команда Фридмана в течение нескольких месяцев работала с властями Французской Полинезии и Парижа, поскольку эти острова официально все еще принадлежали Франции, чтобы получить разрешение на исследования для взятия проб. "Мы согласовали свои действия с океанографической станцией на острове Муреа, который находится дальше к востоку, недалеко от Таити, - пишет Энрикес в журнале, - и они были очень рады возможности провести исследования и написать в соавторстве с командой различные работы". Однако этого не случилось - по крайней мере, на данный момент, - поскольку официальные лица в Париже решили вмешаться в процесс выдачи разрешений, несмотря на благосклонность местного правительства. Власти приказали "Колдуну II" оставаться в порту Хива-Оа, чтобы предотвратить взятие проб на время рассмотрения ситуации.
Крейг и Боб Фридман связались с друзьями в Госдепартаменте США и французским послом в Вашингтоне, а также с известными учеными Франции и попросили их о помощи. "В последующие дни мы бешено переписывались, пытаясь прояснить этот вопрос", - сообщается в судовом журнале. Госдепартамент призвал французов передумать. Они снова отказались, и команда, теперь уже на Хива Оа, убрала все оборудование для взятия проб. Они пытались представить себе, как можно проплыть через двенадцать сотен миль островов Французской Полинезии, не имея возможности собрать микробы.
"Франция утверждала, что это их генетическое достояние, - добавил Фридман, - и их ученые собираются этим заниматься. Таким образом, речь шла не столько о биоразведке, сколько о том, что они хотели оставить любые научные открытия в своих водах для своих ученых".
Эта сага продолжалась несколько дней, пересекая множество островов, по мере того как росло разочарование экипажа. "По прибытии на Хиву Оа, главный жандарм попросил нас подождать 45 минут, - сообщал журнал, - пока он закончит другие дела, а потом вышел и сказал: "Извините, закрыто. Приходите завтра. Ровно в 8 утра". На следующее утро нам сообщили, что Верховный комиссар Французской Полинезии просит нас не перемещать судно до повторного рассмотрения нашей заявки на отбор проб. Нам сказали, что это была неофициальная, а не письменная просьба, и они, конечно, не смогут нас задержать, если мы уйдем".
Но они также заявили, что правительство не может гарантировать безопасность, если судно покинет гавань. Крейг передал
