отороченные мехом; знатные лорды носили дублеты и длинные рукава, красивые плащи и шляпы с перьями, которые вздымались до земли в придворных поклонах. Некоторые мужчины носили рога на носках обуви, чтобы соответствовать менее заметным эмблемам на голове. Высокородные дамы носили конические шляпы, похожие на церковные шпили, обтягивающие жакеты и пестрые панталоны, величественно распускали по полу пушистые юбки и грациозно демонстрировали грудь, подчеркивая лицо вуалью. В моду вошли пуговицы для застежек,49 которые раньше были лишь украшением; теперь мы меняем это направление. Шелк, золотые ткани, парча, кружева, украшения в волосах, на шее, руках, платье и туфлях заставляли сверкать даже крепких женщин; и под этим защитным блеском почти все женщины высшего класса приобрели рубенсовскую амплитуду.
Дома бедняков остались такими же, как и в прежние века, за исключением того, что теперь в них повсеместно использовались стеклянные окна. Но виллы и городские дома (отели) богачей уже не были мрачными донжонами; это были роскошные и хорошо обставленные особняки с просторными фонтанирующими дворами, широкими винтовыми лестницами, нависающими балконами и резко покатыми крышами, которые рассекали небо и сбрасывали снег; в них были комнаты для слуг, кладовые, караульное помещение, комната портье, бельевая, прачечная, винный погреб и пекарня, а также большой зал и спальни семьи хозяина. Некоторые замки, такие как Пьерфон (ок. 1390 г.) и Шатодун (ок. 1450 г.), уже предвосхищали королевские замки Луары. Лучше всех дворцов того времени сохранился дом великого капиталиста Жака Кюмюра в Бурже, длиной в целый квартал, с готической башней из резного камня, богато украшенными карнизами и рельефами, окнами в стиле ренессанс, все это стоит, как нам говорят, около 4 000 000 долларов в пересчете на сегодняшние деньги.50 Интерьеры теперь были роскошно обставлены: великолепные камины, способные обогреть как минимум одну сторону комнаты и ее обитателей; прочные стулья и столы, украшенные неутомимой резьбой; мягкие скамьи вдоль гобеленовых стен; гигантские комоды и шкафы с золотыми и серебряными пластинами и куда более красивым стеклом; толстые ковры, полы из полированного дуба или эмалированной плитки; высокие кровати с балдахином, достаточно большие, чтобы вместить лорда, его даму и ребенка или двух. На этих тронах мужчины и женщины XIV и XV веков спали обнаженными;51 Ночные рубашки еще не были обязательным препятствием.
VII. ПИСЬМА
Среди руин мужчины и женщины продолжали писать книги. Книга Николая Лирского "Postillae perpetuae" (1322-31) стала важным вкладом в текстуальное понимание Библии и подготовила почву для Нового Завета Эразма и немецкого перевода Лютера. В художественной литературе того периода предпочтение отдавалось легким эротическим рассказам, таким как "Сто новых романов" Антуана де ла Салля, или рыцарским романам, таким как "Флор и Бланшефлер". Почти такой же выдумкой была книга льежского врача Джехана а ля Барбе, который назвался сэром Джоном Мандевилем и опубликовал (ок. 1370 г.) отчет о своих предполагаемых путешествиях по Египту, Азии, России и Польше. Джон утверждал, что посетил все места, названные в Евангелиях: "дом, где милая Дева ходила в школу", место, где "была согрета вода, которой Господь омыл ноги апостолов", церковь, в которой Мария "спряталась, чтобы почерпнуть молока из своей достойной груди; в этой же церкви находится мраморная колонна, к которой она прислонилась и которая все еще влажная от ее молока; и там, где упало ее достойное молоко, земля все еще мягкая и белая".52 Иоанн Бородатый лучше всего описывает Китай, где его красноречие меньше всего стеснено эрудицией. Время от времени он переходит к науке, например, когда рассказывает, как "человек путешествовал все дальше и дальше на восток, пока снова не пришел в свою страну", подобно Жюлю Верну в "М. Пассепарт". Он дважды пил у фонтана молодости, но вернулся в Европу калекой с артритом, который, возможно, он подхватил, никогда не покидая Льеж. Эти "Путешествия", переведенные на сотню языков, стали одной из литературных сенсаций позднего Средневековья.
Самым ярким произведением французской литературы XIV века стали "Хроники" Жана Фруассара. Он родился в Валансьене в 1338 году, в раннем возрасте увлекся поэзией, а в двадцать четыре года отправился в Лондон, чтобы положить свои стихи к ногам жены Эдуарда Ill, Филиппы из Хайнаута. Он стал ее секретарем, встречался с английскими аристократами и слишком откровенно восхищался ими, чтобы быть беспристрастным в своей истории. Жажда путешествий вскоре выбила его из колеи, и он побывал в Шотландии, Бордо, Савойе и Италии. Вернувшись в Хайнаут, он стал священником и каноником Шимея. Теперь он решил переписать свою книгу в прозе и расширить ее с двух сторон. Он снова путешествовал по Англии и Франции, усердно собирая материал. Вернувшись в Шимай, он посвятил себя завершению "этой благородной и приятной истории ...., которая будет востребована, когда меня не станет... чтобы ободрить все доблестные сердца и показать им достойные примеры".53 Ни один роман не может быть более увлекательным; тот, кто начнет эти 1200 страниц с намерением перепрыгнуть с вершины на вершину, найдет долины тоже привлекательными и с удовольствием и неторопливо дойдет до конца. Этот священник, как и Юлий II, не любил ничего так сильно, как войну. Его манили действия, галантность, аристократизм; простолюдины попадали на его страницы только как жертвы разборок между владыками. Он не вникал в мотивы; он слишком доверял приукрашенным или предвзятым рассказам; он не претендовал на то, чтобы добавить философию к повествованию. Он был всего лишь летописцем, но лучшим из всех летописцев.
Драма обозначала время. Мистерии, моралите, "чудеса", интермедии и фарсы занимали сцены, временно возведенные в городах. Темы становились все более светскими, а юмор - зачастую скандальным; но религиозные сюжеты все равно преобладали, и народ не уставал от зрелищ, представляющих Страсти Христовы. Самая известная театральная гильдия того времени - парижская Confrairie de la Passion de Nôtre Seigneur - специализировалась на постановке истории о кратком пребывании Христа в Иерусалиме. Одна из таких "Страстей", написанная Арнулем Гребаном, насчитывала 35 000 строк.
Поэзия тоже имела свои гильдии. В 1323 году в Тулузе была создана Консистория наук Геи, или Академия наук Геи; под ее эгидой проводились публичные поэтические конкурсы, призванные возродить искусство и дух трубадуров. Подобные литературные общества были созданы в Амьене, Дуэ и Валансьене, готовясь к созданию Французской академии Ришелье. Короли и вельможи держали при своих домах поэтов, а также менестрелей и буффонов. Добрый Рене, герцог Анжуйский и Лотарингский и титулярный король Неаполя, содержал множество поэтов и художников при своих дворах в Нанси, Тарасконе и Экс-ан-Провансе и настолько соперничал с лучшими рифмоплетами, что получил титул "последнего из трубадуров". Карл V
