только «мешаюсь под ногами». Я уходил в другую комнату или на кухню, и уже оттуда слушал её недовольный ворчливый монолог:
- Нет, ну ты посмотри на него! Только неделю назад я всё здесь вылизала, а теперь здесь снова такой срач, что даже бурлаки с Волги побрезговали бы тут спать. Сколько раз я тебе говорила: будь аккуратней, поддерживай порядок! Запомни раз и навсегда: пусть будет бедно, но чисто. Людей же стыдно пригласить. Какая-то не квартира, а хижина дяди Тома. Ладно ещё когда мы жили в коммуналке, но я что зря нам эту квартиру выбивала? Сколько я писем писала? И Терешковой, и Щербицкому… Боже, сколько тут пыли! Да я могу пирожки из неё лепить… Так, это ещё что? Опять один носок! Ты меня с ума сведёшь, сволочь такая… Вот где второй носок? У тебя двадцать пар носков и все по одному. Ты мне правду скажи, может у тебя завёлся одноногий приятель, и ты его снабжаешь носками? Так отдавал бы сразу два. И что мне теперь с ним делать? И опять с дыркой! Ты что там, на улице, в носках по асфальту бегаешь? Так, это ещё что? Что это за палки? Ничего не понимаю… Что за муйня такая? Я сейчас себе мозг сломаю… Лёша! Лёша, иди сюда, горе ты моё луковое! Что это за палки?
- Это нунчаки.
- Мне всё равно как эта муйня называется! Меня интересует, для чего они нужны?
- Ну, это как у Брюс Ли, я ж тебе показывал.
- Как у той узкоглазой обезьяны? Унеси их из дома. Мне эти ёлки-палки не нужны! И так полон дом хлама, так ты ещё и приносишь всякий мусор: палки, доски, камни… Прямо не дом, а музей археологии!
- Но я же с ними занимаюсь…
- Лучше бы ты учёбой занялся! У тебя по географии двойка в четверти! Это же уму непостижимо! Как тебе не стыдно. Ты же вырастишь неучем. Будешь дураком, как матрос Железняк, который «шёл на Одессу, а вышел к Херсону». Это же география! Не физика, не химия… Потом же сам благодарить станешь своих учителей за то, что они тебе вбили в твою пустую голову знания о том, что Волга впадает в Каспийское море, а столица Аргентины…
- Буенос-Айрос.
- Не умничай! На уроках бы так отвечал! А если ты такой умный, то ответь мне, друг ты мой любезный, - отчего у тебя двойка в четверти?
- Да она меня с первой секунды невзлюбила!
- Нужен ты ей - невзлюбила она его! У неё своих забот полон рот. Всё! Не трепи мне нервы, их уже твой папа потрепал. Уйди с глаз моих долой, матереубийца. Ты видишь, что я занята? Сам убрать не в состоянии, так хоть мне не мешай.
Я снова уходил в другую комнату или на кухню, а она продолжала бурчать:
- Казалось бы, живёшь на всём готовеньком. Не жизнь – малина. Обувают, одевают, кормят!.. Ни войны, ни голода, ни работы… Здоровье в порядке. Наслаждайся! От тебя требуется только одно – учись хорошо и мать не огорчай. Государство предоставило вам возможность получить образование. Бесплатно. Учись – не хочу! Зачем? Я лучше буду кино смотреть и палками размахивать. Не понимаете вы своей выгоды! А вы же будущие инженеры, врачи, строители!.. Что вы, блядь, настроите с такой учёбой? Вы же всё развалите только, всё, что вам настроили отцы и деды… Не хотят они учиться, не хотят. Думают, небось, что за них всю жизнь другие будут отдуваться! А мы не вечные. Мать твоя в трёх шагах от могилы! А такой учёбой, ты её ещё подталкиваешь в гроб. Так… Это ещё что?.. А ну-ка, поди сюда, паршивец! Алёша! Я кому сказала, иди сюда! Это что за сигареты? Ты что – уже куришь?
- Это не мои.
- А чьи? Академика Сахарова? Так он уже давненько к нам не заглядывал. Прекрати лыбиться, как Мона Лиза. Я спрашиваю серьёзно! Чьи это сигареты?
- Друг дал. Его папа не знает, что он курит. Я сегодня ему отдам.
- Учись врать, Алёшенька. Всё шито белыми нитками. Если хочешь курить – пожалуйста, кури. Только не лги маме. Маму и так всю жизнь дурят. Кури, на здоровье. Никто не возражает. Но помни, что здоровья у тебя как раз и нет. У тебя же астматические компоненты. Тебе курить категорически противопоказано. Тебе же до астмы – рукой подать. Будешь курить – пеняй на себя. Приступы всю жизнь твою искалечат. Полезешь на женщину, и через две минуты начнёшь задыхаться. Ни одна не захочет после этого жить с таким инвалидом. Она скажет: «Хай Бог милует! Ещё не хватало, чтобы он ночью, прямо на мне, рога отбросил». Это сейчас, пока молодой, ты думаешь, что у тебя здоровья вагон и маленькая тележка. Слабый иммунитет из-за недостатков витаминов, неправильное питание плюс астматические компоненты и радиация. Да ты вряд ли до тридцати дотянешь…
Мама вдруг начинала плакать. Я стоял в полнейшей растерянности и не находил слов для её успокоения.
- Что я буду делать, - медленно проговаривала она сквозь рыдание, - если ты умрёшь? Я останусь совсем одна…
- Мам, я не умру…
- Конечно, не умрёшь, - неожиданно рассердилась она. – Ты скорее меня в гроб загонишь! Курить он вздумал! А откуда ты деньги взял на сигареты? У нас в доме хлеба нет, а он сигареты покупает! За какие, спрашивается, шиши? Опять на деньги играл? Смотри, доиграешься! Ну, что ты встал, как вкопанный, ты видишь, я занята? Не маячь тут без дела! И вообще, иди уже на свою улицу, а то отвлекаешь только. Стой! Побежал уже. У тебя одни гульки в голове… Мусор захвати, выбросишь по дороге.
Безмерно счастливый, я уходил наконец-то из дому.
Глава тридцать первая
Не прощаясь
Дорогие мои читатели, вынужден вас кое-о-чём предупредить. До сих пор мне более-менее удавалось избегать печальных эпизодов моего детства. Во всяком случае, я честно старался их избежать. Прежде всего - чтобы не омрачать и без того не слишком светлые воспоминания о детских годах. И ещё потому, что мне очень не хотелось спекулировать на детских слезах и страданиях. Но в этой главе мне придётся рассказать о печальных событиях. Я не могу не рассказать, не имею морального
