превзойти Помпея.
Красс погиб при Каррахе, и диктаторами-близнецами остались Помпей и Цезарь. У обоих были армии, а у Помпея еще и большинство в сенате. Неизбежная гражданская война началась, когда Цезарь в 49 году до н.э. ввел свою армию в Италию, перейдя реку Рубикон. Помпей был разбит и убит, а сенаторы, выступавшие против Цезаря, были уничтожены. Но когда Цезарь принял титул Dictator in Perpetuo, заговор шестидесяти сенаторов убил его. В последовавшей гражданской войне победили сторонники Цезаря, и в 43 г. до н.э. появился триумвират Марка Антония, Лепида и Октавиана, правивших в разных регионах. Это привело к новым гражданским войнам, закончившимся победой Октавиана, внучатого племянника, приемного сына и наследника Цезаря, в 31 г. до н.э. Поначалу Октавиан сохранил оболочку сената и собраний. В 27 г. до н.э. усмиренный сенат присвоил ему титулы Августа и "первого гражданина государства". Он правил как фактический император до 14 г. н.э., а затем сменилось множество императоров. Республику погубил собственный милитаризм.
Постскриптум: Римская империя
При Августе Рим формально стал империей. Появился термин Pax Romana, обозначавший только внутренний мир империи, но не ее внешние отношения, что отличается от современных терминов Pax Britannica и Pax Americana. Поскольку Август стремился сохранить военную мощь, направленную вовне, внешние войны продолжались. Главным мотивом войны для императоров оставалась слава. Последовали завоевания по всему Средиземноморью. Императоры говорили, что ведут войну, чтобы принести мир завоеванным народам. Теоретически императоры контролировали армию, но на практике ее самостоятельность представляла для них угрозу. Создание преторианской гвардии было попыткой защиты от переворота, но в этом случае их лояльность могла быть проблематичной. Гражданские войны были редки, а перевороты - обычны. Всего было семьдесят императоров, и только двадцать, по-видимому, умерли естественной смертью. От двадцати семи до тридцати пяти были убиты или умерли в тюрьме, девять погибли в бою, а пять покончили жизнь самоубийством.
Милитаризм ослабевал по мере того, как профессиональная армия отделяла войну от гражданственности, а культуру и институты - от военной мощи, как ресурсы растягивались по огромной империи, а границы примыкали к регионам с небольшим богатством или ожесточенным сопротивлением, так что война становилась нецелесообразной. На востоке против Персии более оборонительная стратегия привела к заключению договоров и обмену заложниками. Но западная империя стала уязвимой для милитаризма. Начались гражданские войны между соперничающими императорами, солдаты которых были преданы своим генералам, ставшим провинциальными военачальниками. Никто не собирался разрушать Западную империю. Распад стал непредвиденным следствием их борьбы. Варвары приобрели значение, так как стали составлять большую часть римских армий. Но на протяжении почти тысячелетия Рим был, пожалуй, самым успешным примером милитаризма, который когда-либо видел мир. После его падения ни одно европейское государство в течение более тысячи лет не имело равной военной мощи. Единственным равным была Китайская империя. Их секрет заключался не в мощном бюрократическом государстве, а во встраивании господствующих классов в политические институты.
Римские выводы
Семь причин объясняют, почему Римская республика вела войны так постоянно. Еще одна объясняет, почему это не продолжалось вечно.
1.
Раннее развитие Рима происходило за счет смешанной оборонительной войны, мафиозного рэкета и заключенных союзов высших классов в Италии, еще не заполненной государствами, что открывало возможности для экспансии над другими народами. Переход к обороне союзника и завоевание господства как над вражеским, так и над союзным режимом были смешанной наступательно-оборонительной стратегией, позволявшей Риму не воевать на собственной территории. По мере того как Рим осуществлял все новые смены режимов и завоевывал все новые территории и народы, чувство незащищенности ослабевало.
2.
Наступательная война нуждается в успехе, чтобы стать повторяющейся. Рим был эффективен в военном отношении потому, что в сенате, народных собраниях и легионах укоренились определенные в военном отношении классы. В политическом плане доминирующую роль играл сенат, который обсуждал вероятные выгоды и, как правило, не связанные с войной расходы. Но в расчетах - рациональности средств - преобладал оптимизм в отношении римской военной мощи. Это оказалось не лишним, поскольку римляне копали глубже и жертвовали для войны больше, чем их враги. Гарантированные законом права граждане получали в обмен на длительную службу в легионах, которые, таким образом, обладали сплоченностью, обусловленной солидарностью граждан. Привилегии, варьировавшиеся в зависимости от социального класса, укрепляли легитимную армейскую иерархию и обеспечивали интенсивное обучение, дисциплину, логистику и гибкое маневрирование больших легионерских армий в рамках очень небольшого государства. Таким образом, внутриполитические отношения власти порождали эффективные легионы, способствующие успеху в агрессивных войнах.
3.
Римляне предоставляли союзникам различные права гражданства, тем самым укрепляя их лояльность и увеличивая численность римских армий более чем в два раза. В отличие от греческих и карфагенских соперников Рима, успех на поле боя повышался за счет приоритета военной мощи над исключительным правом гражданства. В
данном случае речь идет об "обществе" в двух смыслах: современном, означающем коллективный орган граждан, и исходном латинском корне слова socius - конфедерация союзников.
4.
Верность союзников требовала римских побед. Народы-клиенты больше всего боятся поражения своего защитника. Почувствовав слабость, они могут перейти на другую сторону. Но Рим продолжал побеждать. Римские правители презирали дипломатию, а это означало, что они не могли противостоять возможным большим союзам между соперниками путем переговоров. Они выдвигали требования и отказывались от компромиссов, а поражения лишь заставляли их глубже зарываться в людские резервы, чем это могли сделать их противники. Это вселяло в союзников уверенность в конечной победе Рима. Эта уверенность лишь на время ослабла перед самым серьезным испытанием для Рима - вторжением Ганнибала в Италию.
5.
Сочетание этих причин привело к тому, что римский милитаризм стал неотъемлемой частью экономики, идеологии и политики в большей степени, чем в других государствах Средиземноморья. С этим согласен и Шейдель: "Четыре источника социальной власти - идеологический, экономический, военный и политический - были необычайно тесно связаны друг с другом: представители одной и той же узкой элиты выступали в качестве политических лидеров, военачальников, жрецов и контролировали самые крупные частные состояния". Римский успех был обусловлен не только лучшей армией, оторванной от общества. Все источники власти были принесены в жертву военному делу. Это приносило успех даже после поражений в сражениях, давало римлянам территории, богатства и рабов, усиливало воинственную культуру, передававшуюся из поколения в поколение, подчиняло экономические, идеологические и политические институты военным нуждам. Это уже не была война с тщательным прагматическим расчетом стоимости, как в реалистической теории. Это была война любой ценой. Повторяющиеся войны были обусловлены
